Мадам, Вы обознались — я не волк.

Мадам, Вы обознались — я не волк. Обычный спецагент и полицейский. Пока в шелка сморкаются принцесски, я помню про одиннадцатый полк. Дорогу помню, и реки изгиб. Деревню взял отряд головорезов. Кричали дети, лязгало железо. Товарищ ранен, командир погиб. А я слегка контужен топором. Мы славно бились, хохоча зловеще, как бьются за своих любимых женщин. Потом запомнил поезд и паром.

Я был один, и я же был таков. Меня мутило. Пахло чем-то острым. В госпиталях выхаживали сестры, пошли им, небо, лучших женихов. Здесь тихо, колоколенка вдали, а мы забыты богом и народом. Вот так, мадам, и выглядит свобода: я вам про Гойю, вы мне про Дали.
Возможно, это даже ничего. Прошу, мадам, оставьте телефончик, не уходите — бой ещё не кончен. Я точно не заканчивал его.

Душа моя, надеюсь — Вы добры, не станете над копом насмехаться, я сам противник тупости и хамства, не нарушаю правила игры. Нормальный парень, избегаю свар. Вчера узнал — ужасная неделя — хозяйка вновь открытого борделя таскает в лес награбленный товар.

О нет, мадам, отнюдь не пирожки, тут на кону стоят большие куши. Воровка по ночам сбывает души. Мне одному сражаться не с руки, но лес — со мной, и он меня хранит. Я вырос в нём. Родители мечтали, чтоб я горячей не коснулся стали, не стал внутри холодным, как гранит. Сыночек повзрослел, надел броню, сейчас сменил её на униформу. Порой я пью. Поверьте, знаю норму. Мадам, я не прощаюсь. Позвоню.

Пора спешить, у Шапки вызволять (а если смерть — то сразу, без мучений) любителей опасных приключений: корсара, мушкетёра, короля. Ненастоящих, впрочем, как смотреть. Мадам, в объятьях хмеля и муската мужчины все немножечко пираты, разбойники и короли на треть, ударники натянутой струны, летящие, куда подует ветер. И дровосеку надо бы ответить за друга, командира, остальных.
Я посещал бордель. Увы и ах. Охранники такие — просто зайки — меня не допустили до хозяйки, они при связях, рациях, чинах.
Хозяйка — из отпетых дьяволиц. Беретик ярко-красный, волос рыжий.
Бабуля — скупщик, душами барыжит. В цене предполагаются нули.

***
А за углом, где лавочки и сквер, — улыбчива, беззуба, тугоуха, стоит благообразная старуха и перезаряжает револьвер.

Наталья Захарцева.