В королевстве издали указ

В королевстве издали указ для певца и грума, для рябого менялы, аптекаря, молчуна: запрещается ныть, запрещается быть угрюмым. Улыбаемся, машем и пляшем, а то хана. Флюгер должен вертеться туда, куда ветер дует. Не захочет вертеться — наверно, заставим, что ж. Этот мир заселили несчастные обалдуи. Казначея мутит от болезненно-кислых рож. Позовём менестрелей, шутов. Привлечём аббатство. Не сработает - да не вопрос, повторим опять. Даже зубы вставляли, чтоб радостней улыбаться. У торговца вином насчитали их тридцать пять. А жена его нечто счастливое изваяла. Мудрецы совещались, решили, что вроде кот.
Но с востока пришёл человек, улыбался вяло, был невесел и портил прогнозы любых погод.

И пока остальные кричали — спускайте свору, он бежит на причал, прикажите закрыть причал — под окно короля прилетал говорящий ворон, с серебристыми лапами. Боги, как он кричал: мои милые Джа, дорогие мои Сократы, устроители пира, ценители сладких вин. Я не знаю вообще никакой абсолютной правды, кроме слов, что вселенная держится на любви.

В королевстве издали закон для счастливых прачек, для старьевщика в новом пальто, для господ и слуг: мы сегодня садимся и плачем. Сидим и плачем. Несогласным уже раздают королевский лук. А согласным — платки и бесплатный билет в музеи. Почитайте трагедии — правда, весьма бодрит. Этот мир населили веселые ротозеи, и зубов, между прочим, положено тридцать три. Оказались при деле создатели кинохроник, в понедельник устроили кастинг на лучший плач. В книжной лавке просили издания о Хароне. Продавца умоляла супруга: ты зубы спрячь. Приструнили вконец распоясавшихся паяцев. Обнесли балаганы забором, пустили ток.
Только с юга пришел человек и давай смеяться. Неуместно смеяться до колик, когда никто.

И пока со слезами его во дворах ловили: загоняйте в тупик, накрывайте его мешком — под окно короля прилетел говорящий филин, говорил он вполне человеческим языком:
— мои добрые рёвы, ценители крайней меры. Плакать — очень нормально, но надо ли делать вид? Я не знаю вообще никакой настоящей веры, кроме той, что галактика держится на любви.

Солнце вышло на берег в больших облаках топиться. Обещает коварный синоптик дожди в обед. Под окошко ко мне прилетает большая птица с золотистым пером. Орнитолог я так себе. Говорящая птица, конечно, других не держим. Запевает (отчётливо слышится нота "ля"): ты не в курсе? У каждого плаксы внутри есть стержень. И немного иронии к сказочным королям. Будь изгоем, но там, где не совестно быть изгоем. Всё идёт, бесконечно, по плану и по звезде.

Сохранять бы достоинство, чтобы не жить такое, за которое спросится, только уже не здесь.

Наталья Захарцева