Тайна школьного подвала

Нужно ли говорить о том, что у каждой бакинской школы были своя тайны – маленькие пленительные тайны нашего детства, которые время от времени всплывают в памяти?! Иногда об этих тайнах знал весь город или, по меньшей мере, два соседствующих микрорайона, чаще – только ее ученики и педагоги, а порой – всего несколько посвященных. Были такие тайны, разумеется, и в той самой 14-ой школе, в которой мне довелось учиться.

Немногие знают, что под этой школой располагался целый город – широкими улицами, закоулками, тупиками, разве что без домов. Сам я открыл его совершенно случайно осенью 1973 года, когда учился в третьем классе. Уроки у нас начинались во вторую смену, утром дома делать было абсолютно нечего, и я приходил в школу загодя, слоняясь в одиночестве по ее заднему двору, на который выходила глухая стена спортзала.

Тогда-то я и обратил внимание на примыкающую к этой стене небольшую бетонную площадку, посреди которой находилась вечно запертая дверь. На площадку вела лестница из двух-трех ступеней, но самое главное – под лестницей зияла довольно просторная дыра, наспех прикрытая битыми камнями, стеклами и самым обычным мусором. И нездоровое Детское Любопытство (потому что здорового детского любопыства, как я понимаю сейчас,глядя на своего младшего пацана, не бывает вообще!) начало мне самым наглым образом нашептывать на ухо,что было бы совсем неплохо эту дыру исследовать.

Около четверти часа мой Внутренний Голос убеждал это самое Любопытство, что лезть туда никак не стоит, что я могу пораниться о стекло, что я вконец запачкаю свою школьную форму, которую мама так тщательно выгладила накануне вечером и вообще Бог его знает, что на самом деле скрывает эта дыра… Наконец, утверждал он, я могу в ней просто-напросто застрять!

Однако любопытство не унималось и находило на каждый этот довод такие контрдоводы, что противостоять им было просто невозможно.

Во-первых, убеждало оно меня, школьный пиджак надежно защитит тебя от стекол. Во-вторых, даже если ты и запачкаешься, то до уроков еще больше полутора часа и за это время модно вполне успеть сбегать домой к жившему прямо напротив школы Генке Часову и почиститься. А, в-третьих, добавляло оно, ты вовсе не такой толстый, как все думают, так что не застрянешь…

Последний аргумент, как ни странно, оказался решающим. Внутренний Голос понял, что ему остается только заткнуться, и я полез под лестницу. Несмотря на то, что, вопреки собственному представлению о себе, мальчик я был все-таки очень даже упитанный, я, как ни странно, сумел протиснуться в дыру, а затем и успешно ползти внутри нее, обтирая одежду о камни, битые бутылки, высохшие фекалии и все прочее. И вдруг дыра кончилась – спрыгнув всего лишь с метровой высоты вниз, я оказался в кажущемся огромном зале с высоким потолком и земляным полом, вдоль которого тянулись трубы. Окон в зале не было, но откуда-то в него все-таки лился свет, и это отчего-то возбуждало и наводило на мысль, что зал скрывает в себе какую-то тайну. За ним через широкий каменный пролом, напоминавший арку средневеково города, тянулся еще один зал, но пройдя его до середины, я решил повернуть обратно – так как вдруг почувствовал, что в этом таинственном месте можно заблудиться куда легче, чем в лесу.

А когда я тем же путем - через дыру- выбрался наружу, выяснилось, что я провел в таинственном зале гораздо больше времени, чем мне показалось: до звонка оставалось только пятнадцать минут.

В костюме, в котором я теперь напоминал маленького толстого штукатура, я направился к центральному входу в школу.

- Вот если ты не будешь учиться, станешь таким же грязным двоечником, как этот мальчик, - сказала первокласснику какая-то мамаша, указывая на меня пальцем.

Я хотел было ответить, что я никакой не «двоешник», а наоборот, самый что ни на есть круглый (во всех смыслах этого слова) отличник, но так и не решился вступать в пререкания со взрослой тетей, от чего мне стало еще обиднее.

Но на следующий день я, само собой, снова полез в эту дыру. И снова оказался в том же огромном зале, за которым следовал еще один, а за ним третий и каждый из них казался бесконечным и таким широким, что мне и в самом деле начало казаться, что я нахожусь в неком городе из какой-то еще ненаписанной сказки.

День проходил за днем и с каждым из них я все лучше и лучше изучал этот подвал, который, видимо, тянулся под всей нашей школой и в котором я ни разу не встретил ни одной живой души. Последнее обстоятельство навело меня на мысль о том, что вход в подвал заколдован, а я заметил его и проник в его утробу только потому, что наделен особым магическим даром. Чем дальше, тем больше я утверждался в мысли, что этот подземный город скрывает в себе страшную тайну, что через него проходит путь в некую волшебную страну, в которой кипят дворцовые интриги, идет гражданская война, а народ изнемогает под гнетом глупого короля и жестокой принцессы и ждет, когда же из другого мира придет тот, кому суждено стать его избавителем.

Мне верилось, что еще немного – и я найду ход в эту страну, после чего останутся сущие пустяки: убедить широкие массы трудящихся несчастного королевства, что я и есть тот избавитель, которого они так долго ждали. И все-таки идти в одиночку в этот мир я не решался, мне нужны были верные соратники, а значит, не оставалось ничего другого, как посвятить в свою тайну несколько одноклассников.

Честное слово, я хотел рассказать им правду и только правду! Но как только я начал говорить, из моих губ полилось такое, что я сам себя заслушался.

Выходило, что я уже давно нашел способ, как из нашего мира проникать в тот, заколдованный. Так что теперь я (Внутренний Голос даже содрогнулся в этот момент от моей наглости, но ему было велено заткнуться) - генерал, стоящий во главе огромной армии, которая в свободное от моих уроков время борется за свободу народа волшебной страны.

При этом я продолжал приглашать пацанов в свое царство, раздавая им звания полковников, майоров и капитанов. То, что меня слушали, открыв рот, вдохновляло меня на повествование о все новых и новых подробностях из жизни подземного города… О том, что произойдет завтра, когда выяснится, что никакой армии у меня нет и в помине, я почему-то не думал. Решение было единогласным: завтра же утром мы лезем в дыру все вместе, а дальше я проведу ребят по «своему» городу.

Однако через два урока я почувствовал, что в классе происходит что-то странное.

На переменах меня явно сторонились, но стоило мне куда-либо пойти – в туалет или школьный буфет за хлебом с котлетой, за мной неотступно кто-то следовал на расстоянии пяти-шести метров.

Почувствовав «хвост» в лице Каренчика - тихого, умного мальчика из нашего класса, я специально поднялся на третий этаж и начала продираться через толпу старшеклассников. Каренчик последовал за мной, пока в какой-то момент я резко замедлил шаг и спросил его почему он за мной ходит, как нитка за шариком?

И тут Каренчик, будучи очень честным октябренком, смутился и признался, что ему приказали за мной следить, потому что они поняли, что я – враг и хочу заманить их в ловушку, а затем – сдать в плен израильским солдатам…

Слушал я его с изумлением, потому что был мальчиком совершенно аполитичным и понятия не имел о том,что на свете есть такое государство – Израиль. Как не имел понятия и о том, что в те самые дни, когда происходила эта история, генерал Шарон швырнул свои маршевые роты в шершавый синайский песок и теперь рвался к Суэцкому каналу - чтобы сполна расквитаться с арабами за их подлое нападение в Судный День.

Зато другой мальчик из нашего класса был политически подкованным сыном офицера Советской Армии и имел довольно точное представление обо всем, что происходит в мире. Он-то и объяснил ребятам, что Израиль вероломно напал на арабов, а сейчас хочет завоевать Советский Союз и весь мир. Я же являюсь не кем иным как агентом мирового сионизма, который тайными ходами провел еврейских солдат прямо к стенам нашей школы и теперь собирается сдать весь наш класс в плен израильским оккупантам…

Вот так и вышло, что никто со мной в подвал не полез, и я продолжал гулять по нему в одиночестве. Вскоре я обнаружил, что через него можно проходить внутрь школы – всего два зала в сторону, и ты оказываешься у незапертой двери выводящей тебя прямо к классам, расположенным на первом этаже, аккурат позади школьной раздевалки.

Знание этого потайного входа потом не раз и не два выручало меня, когда я опаздывал на урок или забывал сменную обувь: вместо того, чтобы умолять дежурных впустить тебя внутрь или выдумывать какую-нибудь историю о том, почему ты явился в школу без обязательных тапочек, я просто протискивался в дыру и через пять минут выныривал, словно из параллельного мира, в школьный коридор.

Так продолжалось до пятого или до шестого класса – точно уже не помню. Помню лишь, что в тот год в кинотеатре крутили по утрам фильм «Воспоминание о будущем», и я понял, что участь моя решена: я не женюсь, а стану исследователем НЛО и первым в мире выйду на контакт с инопланетянами.

Чтобы более тщательно подготовиться к этому величайшему для всего человечества событию, я ходил подряд на все сеансы этого фильма и даже делал какие-то записи и рисунки в тетрадке, на обложке которой накануне 1 сентября была гордо выведена надпись «Тетрадь по математике».

Сегодня я бы сказал, что составлял подробный конспект фильма, но тогда слово это было мне еще неизвестно и, само собой, не так ненавистно, как стало потом, когда от меня вдруг начали требовать конспекты работ классиков марксизма-ленинизма и мне каждый раз приходилось говорить, что я забыл их дома…

Так вот, так как фильм этот крутили почему-то исключительно по утрам, то во имя человечества и наших братьев по разуму мне приходилось прогуливать первые уроки. Чтобы не связываться с дежурными, я каждый раз проходил в школу своим тайным ходом, но делать это с становилось все труднее и труднее, ибо дыра день ото дня становилась все уже и уже, а камни и стекло все сильнее впивались в спину через пиджак и рубашку. И, наконец, настал день, когда я попросту не смог протиснуться в дыру лишь по счастью застрял не по середине, а прямо с краю…

- А ведь я тебя когда-то предупреждал! – злорадно пророкотал при этом Внутренний Голос

Выбравшись кое-как наружу, вымазанный в грязи, я поплелся к главному входу, на ходу придумывая историю про то, как на меня напали хулиганы из соседней школы и как героически я от них отбился – вот только малость подзадержался из-за этого…

В тот день я понял, что детство кончилось, а вместе с ним кончились и мои магические способности, позволявшие проникать в подземный город.

О том, что детство действительно кончилось, свидетельствовал еще и тот факт, что мне начали нравиться девочки. То есть они, конечно, нравились мне всегда, но до этого я не мог четко сформулировать, почему именно они мне нравятся и что с этим нужно делать.

Впрочем, это уже совсем другая история, связанная с совсем другой тайной школы № 14…