Cказка на сцене

Белая пушинка легко порхала по сцене: она — то резко взмывала вверх, то кружилась в стремительном вихре танца, то вдруг замирала на мгновение... Всемирно известный балетмейстер Георгий Ковтун, приехав в Баку и увидев Римму, сказал: “Обратите внимание на эту девочку”...

Сегодняшний наш гость — Римма Искендерова, восходящая звезда азербайджанского балета. В свои 22 года Римма может похвастаться главными ролями в “Щелкунчике”, “Дон Кихоте”, “Ромео и Джульетте”.

— Ты заканчивала Бакинское хореографическое училище?

— Да, и не жалею об этом! Я стала заниматься в училище с третьего класса, провела в нем целых восемь лет, больше, чем все мои одноклассники. Жила далеко, в Локбатане, с транспортом постоянно возникали проблемы. Потом переехала жить в общежитие при училище и “дошла” до такой степени, что мама срочно вернула меня домой, в семью, и начала усиленно откармливать!

— Честно говоря, мы даже не хотели задавать этот банальный вопрос: что едят балерины? Знаем, что ничего...

— Ну почему же? Я кушаю все и много! Но и работаю много — в среднем по пять–шесть часов в день: час классика, репетиции (поскольку занята в нескольких спектаклях, репетиций бывает много), выступления. Особенно тяжело перед премьерами — иногда работаем с 10 утра до 8 вечера (и питаемся, и отдыхаем прямо на ходу). Поэтому сколько ни съешь — все равно “не в коня корм”.

— Как развивается, если так можно выразиться, “карьера” балерины? Была у нас знакомая, которая очень гордилась, что ей в театре доверили танцевать партию Большой Снежинки — до этого она все в маленьких ходила...

— Когда я училась, наш класс считался “звездным”. Но по мере того, как мы приближались к концу обучения, из всего выпуска осталось шесть человек. Некоторые уехали, некоторые просто не выдержали нагрузок. А многих отчисляли: два раза в год сдавали экзамены по профилирующим предметам. И уже тогда нас, учащихся, привлекали для выступлений в театре. У нас преподавала замечательный педагог, Валентина Николаевна Зейналова, которая с самого детства учила нас актерскому мастерству. Раньше ведь считалось, что актерскому мастерству можно научиться в театре, а она решила сделать по–другому. И не ошиблась — нас сразу заметили, а после окончания училища меня пригласили в театр.

Поначалу так и было: танцевала “цветочки”, “снежинки”... А потом мне доверили партию Щелкунчика. Тогда я, помню, из–за болезни не пришла на спектакль. Балетмейстер Театра оперы и балета Рафига Ахундова вызвала меня “на ковер”: “Что бы с тобой ни случилось, спектакль сорвать ты не имеешь права!”. С тех пор я даже с температурой под сорок являюсь на выступления... И тогда же она сказала мне, вроде бы в шутку: “Кто знает, может быть, ты и Машу будешь танцевать”.

— А твоя первая главная роль?

— Слова Рафиги Ахундовой оказались пророческими: моей первой главной ролью в Театре оперы и балета стала Маша из “Щелкунчика”. Руководителем театра тогда была Медина Алиева, она и подготовила меня на эту роль. Конечно, было очень трудно... Кем я была тогда? Девчонкой, совсем недавно появившейся в театре. Медина ханым, можно сказать, сделала меня Машей.

— Как складывался твой сценический путь дальше?

— Потом меня ввели в одноактный балет “Ромео и Джульетта” — премьеру танцевала сама Медина Алиева, затем — Тамилла Гусейнова, а вскоре эту роль доверили мне. Помимо этого я много танцевала “тройки” и “двойки” в “Лебедином озере”.

— Наверное, “Танец маленьких лебедей”?

— Ну почему именно этот танец?! Как только они появляются на сцене, публика реагирует слишком оживленно, встречает их бурными аплодисментами... Хотя танцевать “больших лебедей” гораздо сложнее — амплитуда движений больше, и исполнять эти партии доверяют балеринам с опытом. В зале же при их появлении — мертвая тишина. И когда нам доверили эти партии, мы поняли, что действительно достигли определенного уровня.

Это хорошо, когда молодым балеринам и танцовщикам доверяют сложные партии — они начинают верить в свои силы. Мне было очень приятно, что в балете “Дон Кихот” (в постановке Георгия Ковтуна), на премьере, я танцевала ведущую партию. Я вообще не надеялась, что получу эту роль — мы репетировали, но поначалу планировалось, что танцевать будет либо сама Медина Алиева, либо Наира Рамазанова. И вдруг сказали, что выступать буду я... Было страшно и, как мне кажется, на репетициях я от волнения танцевала все хуже и хуже... Но перед премьерой собралась. В свои силы мне помог поверить мой партнер Гюльагаси Мирзоев: “Приди в себя!”. И спектакль удался!

— Мы знаем, что ты учишься в Институте искусств... Этим ты пытаешься обеспечить свое будущее — когда придется уйти со сцены? Ведь рано или поздно этот день наступит...

— Я учусь на балетмейстера–постановщика. И совсем уходить из балета не собираюсь. Конечно, было бы интересно когда–нибудь поставить свой спектакль. Не знаю, как сложится моя судьба в качестве балетмейстера. У нас в республике много талантливых постановщиков, однако они не могут себя творчески реализовать. В силу различных (в том числе и материальных) причин. А еще к нашим постановщикам публика относится, на мой взгляд, с предубеждением. Если поклонники балета видят на афишах известные имена зарубежных постановщиков, то на спектакль идут охотнее. А ведь наши мастера не хуже! Это, кстати, касается и балетной труппы — когда приезжают с гастролями из–за рубежа, в залах — аншлаг. А на наших постановках полные залы далеко не всегда...

— Кстати о гастролях. Ты принимала участие в зарубежных гастролях Театра оперы и балета?

— Например, мы ездили в Турцию — в Стамбуле наши спектакли прошли с большим успехом, нас прекрасно приняли. Потом побывали в Аспендесе (древнегреческий театр в Анталье), давали там “Девичью башню”. В марте планируется повезти несколько наших спектаклей в Америку: “Девичья башня”, “Тысяча и одна ночь”, “Дон Кихот”, “Черное и белое” — одноактный балет в стиле модерн и постановке Агалыу на музыку Хаяма Мирзазаде. Собираемся везти и одноактный балет “Лейли и Меджнун” — в январе должен приехать постановщик, и мы начнем работу. Повезем и концертную программу, составленную из классических па–де–де. Кстати, американцам очень нравятся наши постановки на историческую тему с восточным колоритом.

— В Европе сейчас многие отказываются от классики в пользу авангардного танца...

— Можно сказать, что зародителем модерна в Баку является именно наш театр. Например, Рафига Ахундова и Мовсум Мамедов поставили спектакль “От Бога”, решенный в авангардном стиле. Его постановка спонсировалась Фондом Сороса. Были постановки и других балетов. Они очень сложны для восприятия в силу вложенного в них философского смысла. На Западе обычно эти спектакли бывают бессюжетными, они требуют от зрителя определенной подготовки. В этом году мы участвовали на фестивале модерна в Польше, учились у знаменитых педагогов. Мы привыкли к классическому танцу, но классика порабощает тело, не всегда дает выход эмоциям и энергии. Модерн — танец души. Разумеется, даже классическая балерина, не умеющая передать свои эмоции, свой темперамент зрителям, публикой не воспринимается. Нужно уметь выразить себя в любом танце.

— Твоя роль–мечта?

— Естественно, Жизель! Сыграть женщину, готовую ради любимого пожертвовать всем. И не только жизнью — ведь она спасает своего возлюбленного, предавшего ее, и после смерти... Это великолепный, высокий образ. Это сложная партия, выражающая эмоции и чувства многих женщин, и этот спектакль дарит зрителям истинное наслаждение. А ведь именно в этом и есть предназначение балета, как искусства.