Законный шмон

На этой неделе в телекомпании АВА был произведен обыск. Что это был за обыск, кем он проводился и почему — ответы на все эти вопросы, мы решили получить в самой телекомпании. То есть — на АВА.

— За прошедший год у нас было 11 различных проверок. Проверки эти проводились не только налоговой инспекцией — нас проверяли самые различные государственные структуры. Это происходило время от времени, и последняя проверка у нас была устроена Министерством налогов.

В конце прошлого года, в декабре месяце, они сообщили в прессе, что у нас, якобы, обнаружены какие–то факты, имеющие уголовный характер. Но, уверенно можем заявить, что все эти факты к нам не имеют ни малейшего отношения. Если мы и имеем к ним какое–либо отношение, то только как третьи лица.

Мы подписали с компанией “Сойсермент” договор на поставку определенной техники. Технику мы от них получили, но потом выяснилось, что у компании было не все в порядке с документами. Вроде бы они не прошли регистрацию, но, согласитесь, не мы же должны были проверять правильность оформления всей их документации! К нашей телекомпании их дела никакого отношения не имеют.

Несмотря на это, 5 января нас посетила налоговая инспекция. У представителей Министерства налогов были все соответствующие документы, в том числе — и санкция на обыск, подписанная прокурором. При проведении обыска практически ни одна установленная законом процессуальная норма не была соблюдена. Более того — открыто происходило нарушение всех этих норм. И работники, производившие обыск, нисколько этого не стеснялись.

Обыск длился 12 часов — с 18.00 и до 6 часов утра следующего дня. Мне кажется, что обыски такой продолжительности бывают крайне редко. А в отношении СМИ — я такого вообще не слышал.

В результате произведенного обыска ничего криминального обнаружено не было. Но работники Министерства налогов забрали всю нашу бухгалтерскую документацию, заявив при этом, что будут разбираться уже у себя.

К нарушениям, допускавшимся работниками Министерства налогов можно отнести и то, что они, несмотря на запрет, продолжали активно пользоваться мобильной связью в пределах нашей студии. Данный запрет не является нашим капризом или, того хуже, нежеланием сотрудничать с государственными структурами. Подобные же запреты существуют не только у нас, но и во всем мире. Объясняется это тем, что сотовая связь служит довольно сильным источником помех, негативно сказывающихся на работе передающей аппаратуры.

Видимо, ежеминутные “перезвонки” с какими–то лицами (скорее всего — с вышестоящим руководством либо с какими–нибудь другими высокопоставленными чиновниками) носили своей целью получение неких дополнительных инструкций и служили для ежесекундного отчета о происходящем. Эти выводы мы делаем из того, что после очередного звонка у одного из следователей случился самый настоящий обморок. Я думаю, что произошло это в результате того, что данный следователь сообщил кому–то, что ничего особенного они найти не могут. Скорее всего, отрицательная реакция руководства на подобные результаты обыска и послужила причиной “ухудшения самочувствия” следователя.

Что, собственно говоря, они у нас искали — нам не сообщили. Я думаю, что все дело в той компании, про которую я уже упоминал выше. Вполне возможно, что у нас пытались найти какие–либо документы, имеющие отношение к той фирме. Они, естественно, ничего не нашли, что, в принципе, и неудивительно. Всем этим документам (если, конечно, они искали именно их) тут просто неоткуда было взяться.

Когда все уже подходило к концу, был даже составлен протокол, как это всегда делается в таких случаях. Протокол, как и полагается, подписали понятые и юрист с нашей стороны. Но потом раздался звонок, после которого нам объявили, что данный протокол не действителен. Протокол был уничтожен и обыск был повторен. Короче говоря, так продолжалось до самого утра.

После этого мы несколько раз обращались в Министерство налогов, но нас там не принимали и отказывались давать какую–либо информацию. Едва только узнавали, что мы из телекомпании АВА, как сразу же в Министерстве никого не оказывалось. Единственное, что нам удалось услышать, это их заявления о том, что интервью они не дают и на вопросы отвечать не намерены. Тогда мы послали им официальное обращение. Приняли они его от нас 9 января, но пока тоже на него никак не отреагировали.

В том заявлении нами были задан целый ряд интересующих нас вопросов. В частности, почему у нас произвели этот обыск. Мы даже хотели их пригласить для участия в нашей передаче “Контра”, которая будет посвящена этой теме. Но они, как я уже говорил, никак не реагировали на нас. Хотя, если почитать нашу Конституцию, то по закону на официальный запрос государственные структуры должны ответить в течение 24 часов. Уже прошло гораздо больше времени, а они так и не реагируют. Наверное, у них нет слов — ведь надо же им будет как–то все случившееся прокомментировать.

В то время, как у нас проводился обыск, на канале АNS выступил начальник следственного отдела Фахреддин Гамбаров. Он в своем выступлении сказал, что в отношении телеканала АВА возбуждено уголовное дело и что там сейчас производится обыск. Законный вопрос — имеет ли право начальник следственного отдела разглашать информацию о производимом обыске, особенно если по этому факту, как он утверждает, возбуждено уголовное дело? И не является ли данная информация судебной тайной?

Своим выступлением он, во–первых, нарушил закон, а во–вторых, показал, что имеет к нашей телекомпании какие–то претензии. По этому поводу 6 января мы обратились в Ясамальскую прокуратуру, чтобы в отношении господина Гамбарова было возбуждено уголовное дело. У нас есть подозрение, что кто–то просто хочет закрыть нашу компанию, потому что постоянно открываются новые компании, а такие проверки проводятся только У НАС!..

* * *

После разговора на АВА вопросов у нас не убавилось, скорее — наоборот. И мы подумали, что уж кто–кто, а вот Министерство налогов должно все хорошо и точно знать о случившемся. Туда-то мы и отправились. Но сразу же у входа нам стало ясно, что ничего путного нам тут не скажут.

Когда мы попросили аудиенции, нам сказали, что все на обеде, который буквально через пару минут превратился в срочное совещание “которое продлится ужасно долго”. Сколько именно — даже они сами точно не знают. Но зато нам оставили номер телефона, по которому посоветовали звонить, и если у нас получится дозвониться, то именно там мы сможем получить ответы на все интересующие нас вопросы.

Вот мы и звоним, звоним, звоним...