Раздумья об азербайджанстве

Дата «2000-й», еще непривычная глазу, вводит в заблуждение многих, полагающих, что начался новый век, новое тысячелетие. Это не так. Мы еще пребываем в двадцатом веке. Двадцать первый век — третье тысячелетие — начнется 1 января 2001 года. Впрочем, если учесть календари на всей планете, то и эта дата выглядит условной. Многие мусульманские страны живут по лунному календарю-хиджры, есть свои календари у китайцев и у целого ряда других народов.

Но, как бы то ни было, мир в целом сообразуется с христианским лето-счислением и приемлет факт смены века и тысячелетия в будущем году.

Есть у истории и другая условность. Календарь календарем, но смысл, облик, дух каждого века те связан с некими календарными днями или годами. Историческая фабула временного отрезка, принимаемого нами как XX век, завязалась в 1905—1906 годах—в период революций, определивших облик столетия, — или же в четырнадцатом году — с первыми залпами первой мировой войны, и завершилась в декабре 1991 года распадом страны, именовавшейся «СССР», и сообщества под названием «социалистический лагерь». Быть может, потому мне кажется, что век двадцатый уже десять лет как исчерпал себя, а век двадцать первый еще не начался и, по меркам исторических координат, все еще неизвестно, начнется он или нет с первым январем 2001 года.

И разве сама история, в определенном смысле, — не условное понятие? Происходят различные общественно-политические события, выдвигаются лидеры, возвышаются, блистают и угасают. Войны, катаклизмы, восстания, мятежи, революции, путчи, научные открытия, художественные откровения, — всю эту последовательность, зачастую непостижимую человеческим разумом и логикой, историки пытаются выстроить по определенной системе, понять и истолковать, опираясь на ту или иную идеологию. В этом смысле История — своего рода творение самих же историков.

Может быть. Истории и нет вовсе, а есть книги историков об определенных событиях. Если Историей именуется определенная хронологическая последовательность событий, тогда она и впрямь — терпение Бога. На многие современные события, представляющиеся нам апогичными, несправедливыми, неправедными. ответ следует по прошествии десятилетий, а то и столетий, и Господь ставит все на свои места в Истории. И внушает людям — воплощенным знакам неисповедимого терпения своего—веру в Историю, в ее логику и вещий смысл. Человек принимает на веру существование Истории. И историки становятся нашими провожатыми на этом пути.

Каждый человек, историк или не историк, испытывает потребность оглянуться назад. — стремится воссоздать в памяти, осмыслить, понять и свою прожитую жизнь, и время, в которое ему выпало жить, и прошлое народа, нации, к которым он принадлежит. И я, как люди предшествующих и уже немалых последующих поколений, человек XX века. Азербайджанский тюрок. На исходе столетия, на последнем перевале жизни, в канун вступления в новое тысячелетие, я волей-неволей погружаюсь в мир воспоминаний и раздумий. В моем возрасте воспоминания по сути и есть раздумья, и последние опираются только на память, на минувшее. И поскольку эта поздняя пора жизни моей приходится на стык тысячелетий, размышления о прожитом естественно перетекают в думы о судьбах и истории моего народа.

Когда я думаю о судьбах, об истории азербайджанского народа, перебираю в памяти различные события разных лет, перед взором моим оживает Черный календарь.

Январь, 1990 год — кровавая ночь с 19 на 20 число.

Февраль. 1988 год. Убийство двух юношей, Али и Бахтияра, в Аскеране — первые жертвы Карабахской трагедии. Начало изгнания азербайджанцев из Армении, сумгайытские события 1988 года и ходжалинская бойня 1992 года.

Март, 1918 год/Геноцид, учиненный дашнаками в Баку против нашего народа.

Апрель, 1920 год. 28-е число. День, когда XI Красная армия втоптала в прах независимую Азербайджанскую Республику.

Май, 1992 год. Предательская сдача Шуши армянам. : Июнь, 1992 год. Оккупация Лачина.

Июнь. июль, август, сентябрь (1990—1993). Зверское истребление жителей села Баганис—Айрум. Оккупация Кяльбаджара, Губадлы, Агдама, Физу-ли, Джебраила, Зангилана. Путч в Гяндже, угроза гражданской войны. Попытки создания Талыш-Муганской Республики и расчленения Азербайджана.

Ноябрь, 1991 год. Сбитый в карабахском небе вертолет—гибель всей группы во главе с Тофиком Исмайловым.

Декабрь, 1988 год. Зверское убийство азербайджанцев в Гукарском районе Армении.

Перечисленное — только то, что засело в памяти. Если я вновь заглянул бы в исторические изыскания, документальные произведения, газеты, справочники, то мог бы значительно расширить этот Черный календарь.

Нет народа, который в роковые периоды исторического существования не претерпел бы бедствий, и я не собираюсь утверждать, что азербайджанцы в этом отношении оказались исключительными горемыками. Выставлять себя самым многострадальным народом стало национальной традицией у армян. Конечно, армяне, как и все другие народы, на протяжении истории хлебнули немало лиха. Но вот, например, евреи, на протяжении тысячелетий куда больше подвергшиеся гонениям, мытарствам, настоящему геноциду, отнюдь не голосят, к месту или не к месту, о своих страданиях и мучениях. И, памятуя об исторических бедах, выпавших на нашу долю, нам никак не должно довольствоваться их оплакиванием, пребыванием в трауре, причитаниями в различных жанрах, нам надо задуматься о причинах этих бедствий, искать пути их предотвращения в будущем.

Причин бед, пережитых Азербайджаном, более чем достаточно. Волшебная красота нашей природы—блага, дарованного нам судьбой,—долы и горы. реки и луга. леса, море, — целительные чары девяти климатических поясов;

дары земли и моря, богатства недр и, конечно, в первую очередь, нефть, — все это дразнит аппетиты ближних и дальних алчущих охотников. Другое обстоятельство — расположение Азербайджана на геостратегической позиции — скрещении путей между Азией и Европой. Азербайджан—один из ключей к воротам, открывающимся с юга на север, с востока на запад. И сильные мира сего жаждали держать этот ключ у себя в кармане. Со времен Александра Македонского — греко-персидских войн, баталий между Ираном и Тураном, арабских, монгольских нашествий до XVIII века, когда Петр Первый положил глаз на Юг, теплые моря, на Кавказ, — территория, именуемая Азербайджаном, постоянно подвергалась нашествиям чужеземцев, и нашему народу приходилось защищать свое национальное существование, самостояние, достоинство от многократно превосходящих сил завоевателей. В последние два столетия судьба и историческая бытность Азербайджана, в основном, связана с российским фактором. Если в первой четверти XIX века азербайджанские ханства стояли в центре российско-иранского соперничества, перешедшего с дипломатического этапа; в кровавые войны и в конце завершившегося вновь дипломатическими соглашениями, то в конце XIX—начале XX века—с нефтяным бумом—наша страна оказалась и в сфере интересов Запада. Экономическая экспансия, столь же значимая в XX веке, как политическая агрессия, продолжалась до 1920 года—до советизации Азербайджана. Судьбы азербайджанского народа, начиная с XIX века и, можно сказать, на протяжении всего XX столетия, связаны со сферой влияния российско-армянского фактора. Было бы вернее сказать армянско-российского фактора, ибо, несмотря на превосходство России и по численности населения, и по силовому потенциалу, российскую политику в отношении Азербайджана в основном, определяло и определяет поныне армянское влияние, ....

Вспомним армяно-мусульманские войны 1905 и 1918 годов. Да, да, войны, народ именно так назвал эти события, восприняв их не как стычки, столкновения, а как настоящую войну. «Мусульманские» в этом словосочетании понимается как эпитет, определяющий не религиозную, а национальную принадлежность. И сама последовательность слов — «армяно-мусульманские», т. е. в начале называются армяне, — акцентирует, кем развязана война, кто зачинщик этой кровавой бойни. Джафар Джабарлы в драме «В 1905 году» с большим мастерством смоделировал подстрекательскую, по меньшей мере, созерцательную позицию царского правительства.

Если не принимать всерьез схематичные образы Асрияна и Володина, выведенные на сцену в соответствии с идеологическими нормативами эпохи, в лице Губернатора, Саламова и Атамяна драматург раскрыл ведущих персонажей этой ситуации, а в ключевой реплике: «Стреляли казаки!» — сущность

событий.

До советского периода враждебность армян к азербайджанцам проявлялась в кровавых столкновениях, осуществлявшихся с немыслимой жестокостью и изуверством. Не отрицаю, что чувство отмщения в ответ на неслыханную жестокость в иных случаях толкало и азербайджанцев к насилию, но это всегда было лишь ответной акцией, инициатива в развязывании стычек неизменно исходила с армянской стороны. Незлобивость, незлопамятность, отходчивость, милосердие и доброта, присущие азербайджанскому менталитету, с гениальной силой воздействия раскрыты в пьесе Джалила Мамедкулизаде «Кяманча».

В советский период азербайджанофобия армян не могла продолжаться в открытую, потому стала осуществляться тихой сапой, в завуалированной форме. Опять же, за широкой спиной «старшего брата». И неважно, что это прикрытие не состояло сплошь из русских, а включало в себя, наряду с русскими (а порой числом более их), евреев, поляков, грузин и множество самих армян, занимавших ключевые посты в Советской России и чуть позже в СССР. Политика всесоюзных партийных, советских органов, НКВД в отношении Азербайджана (и в значительной степени Турции) направлялась армянским влиянием. Идея, которую армяне и проармянские радетели внедряли в русское сознание, то исподволь, то открыто (как в нынешнее время), заключалась в том, что Турция — извечный и навечный враг России, и азербайджанцы, хоть мы и переиначили их этноним, в душе остаются турками и хранят приверженность не России, а Турции, то бишь как только предоставится возможность, перейдут на ее сторону. А объединение Азербайджана с Турцией означало бы потерю Россией всего Кавказа, Туркестана, поволжских земель с тюркско-татарским населением, даже чуть ли не Якутии-Саха и, в итоге, расчленение и распад державы. И предотвратить эту угрозу можно лишь с помощью «единственного верного друга России на Кавказе» — армян. Вот и вся музыка. Вот, вкратце, концептуальная начинка армянской политики- и вот позиция, принятая российским политическим мышлением с армянской подачи. Если во времена царизма армяне вкладывали капитал в нефть, в торговлю, и им удавалось добиваться министерских портфелей и даже поста премьера, то с победой большевистского режима на арену вышли коммунисты с дашнакским нутром. И именно потому бедный Нариманов дефисом сопрягал эти два, якобы взаимоисключающих понятия: «коммунисты-дашнаки».

Первый большевистский режим на территории Азербайджана — Бакинская коммуна, возглавлявшаяся Степаном Шаумяном и состоявшая преимущественно из армян. На севере создателем Азербайджанской коммунистической партии явился Анастас Микоян, а в Южном Азербайджане эту роль выполнил армянин Султанзаде, то бишь Микаелян. Бразды партийного правления в Советском Азербайджане и в Баку оказались в руках Левона Мирзояна, Саркиса и прочих. Во главе карательных органов, учинявших в 37-м году расправы над азербайджанским народом, в первую очередь, над интеллигенцией, стояли Рубен Маркарян, Хорен Григорян и иже с ними.

Основы трагедии 37-го года были заложены еще в первой половине двадцатых годов, когда Нариман Нариманов, хотя и формально, считался главой Азербайджанского правительства и, видя тогдашнее положение и предвидя будущие последствия, бил тревогу в письмах и телеграммах Ленину, Сталину, Троцкому.

Деятельность Нариманова ныне некоторыми оценивается сугубо отрицательно. Между тем, если смотреть не с идеалистических позиций, а в контексте обстоятельств исторической и политической реальности, то Нариманов делал все, что было в его силах, во имя сохранения национального существования Азербайджана. Единственным способом обезвреживания идей, внедрявшихся армянами в мозги российских и союзных правителей (идей, о которых я говорил выше), и упрочения позиций Азербайджана в составе Союза было — убедить и доказать, что Восток последует по пути коммунистической революционности, и Азербайджан будет лидером в этом походе. Вдобавок Нариманову приходилось отражать нападки национальных предателей, обвинявших его самого в национализме, «католиков, больших, чем Папа».

Перед М. Дж. Багировым, первым руководителем-азербайджанцем, после Нариманова возглавлявшим республику, эта задача предстала с большей остротой, в более сложный исторический период. Ни на миг не забывая о патологической жестокости М. Дж. Багирова, беспощадно истреблявшего лучших сынов и дочерей азербайджанского народа, никоим образом не прощая ему этих преступлений, мы опять же с исторической точки зрения должны иметь в виду, что его действия были обусловлены определенными реальностями. М. Дж. Багиров хорошо помнил об участи Нариманова и сделал выводы из этого опыта. Он был хорошо осведомлен и об армянских кознях, и о том, что и «свои» из его окружения готовы в любой момент «заложить» и его, и нацию. И потому он должен был выбить козырь из рук и армян, и национальных манкуртов, политических мутантов. Козырями были доносы о «тенденциях национализма, пантюркизма», направлявшиеся в Москву.

Эта проблема в той или иной плоскости, в различных формах — по мере изменения обстоятельств эпохи — стояла перед всеми, кто руководил Азербайджаном в советское время. Они стремились решать эти вопросы в рамках существующих возможностей, добивались определенных успехов, но также и терпели неудачи. Как это ни покажется странным, даже и сегодняшний Азербайджан, да, да, независимый, суверенный, признанный мировым сообществом, ставший членом международных организаций Азербайджан, вновь сталкивается с теми же проблемами. Российская Дума голосует за денонсацию Беловежских соглашений, то есть не признает распада СССР, косвенным путем официально ратует за восстановление приснопамятного государства. Мне помнится, некоторые из прибывших в Баку думских депутатов, в том числе и спикер Г. Селезнев, носили на лацканах депутатские значки, воспроизводившие не триколор нынешней Российской Федерации, а серпастый молоткастый стяг.

Осознаем ли мы, насколько опасна для Азербайджана война против Чечни, ведущаяся под вывеской антитеррористической операции? Эйфория российских генералов, давно отвыкших от военных триумфов и гордящихся победами над Басаевым и Хаттабом, как если бы они одержали верх чуть ли не над Наполеоном, трубящие о взятии каждого маленького аула, может превратиться в попытку силой оружия вновь восстановить СССР. Ведь и советские маршалы, в 45-м году одержавшие победу над фашистской Германией, впадали в блажь продолжить поход аж до Парижа (подобно царю Александру Первому в наполеоновские времена). В СМИ уже начались идеологическое обеспечение и пропагандистская подготовка этой возможной экспансии. «Азербайджан поддерживает чеченских боевиков, в Азербайджане имеются их военные лагеря, базы, оружие перевозится транзитом через Азербайджан, в Азербайджане нагнетается исламский фанатизм; нарастают тенденции исламского фундаментализ-ма, действуют радикальные религиозные центры...» — подобные измышления потоками извергаются московскими телеканалами.

У Азербайджана нет границы с Чечней. Спрашивается, если оружие доставляется в Чечню из Азербайджана, то, стало быть, оно провозится через Дагестан, то есть по российской территории, и если Россия не в состоянии контролировать свою же территорию, то в чем она может обвинять Азербайджан?!

Другая наша «вина» — то, что мы, «не понимая» своих экономических выгод, решили транспортировать нашу нефть не через российскую территорию, а по нефтепроводу Баку — Грузия — Джейхан. А это, оказывается, означает усиление влияния США и ослабление влияния России в регионе... Караул, Кавказ уплывает из рук! Это великое злосчастье могут предотвратить только И только единственные друзья русских—армяне. Поэтому, дескать, надо вооружать Армению. Хотя и Чечня считается неотъемлемой составной частью России, Нагорный Карабах надо поддерживать не как неотъемлемую часть Азербайджана, а как государственное образование, пусть с не имеющим аналога в мире, но самостоятельным статусом. Снова все планируется по старому армянскому сценарию, и российская политика пребывает в роли только лишь исполнителя этих армянских замыслов. Бедная Россия... Гулливер на поводу у лилипута...

А как Азербайджан? И его сокрушенно назвать бедным? Или есть выход из этого исторического тупика, и брезжит свет в конце тоннеля, в который нас загнали, начиная с 87—88-х годов?

Что объединяет армян, проживающих в Армении, и их карабахских сородичей, пренебрежительно прозванных первыми «шуртва» («обращенный»), калифорнийского армянина-миллионера и ростовского армянина-карманника, армянского академика в Москве и армянского сапожника в Тбилиси, парижанина Шарля Азнавура и террориста из «Асала» в Бейруте? Родной язык? Нет, большинство армян, рассеянных по разным странам, не знают армянского языка. Вероисповедание? Отчасти, так как и в армяно-григорианской церкви существует размежевание, есть и такие армяне, которые не исповедуют никакую религий.

Территория? Об этом и не приходится говорить, — какая привязанность к земле может объединять людей, живущих на пяти континентах мира? Тогда что же? Что объединяет, сплачивает армян?

Только одно чувство—чувство мщения, внушаемое с колыбели каждому армянскому ребенку, мифы, легенды о несправедливости, гнете, которым армяне подвергались из века в век, и жажда реванша, возмездия за это все по отношению к другим народам, прежде всего, к туркам. При всем том что вдалбливание таких страстей, такой ненависти в души соплеменников с пеленок в конечном счете идет только во вред даже собственному народу, это, во всяком случае, реальность, реальный фактор.

А что же должно сплотить нас, азербайджанцев, в чем должна состоять наша национальная идея? Можно ли, с учетом объединяющих и разделяющих нас исторических факторов, целостности наших земель и расчлененности на Север и Юг, раскол традиционно исповедуемой религии на таригаты-конфессии и другие факторы, сплотить нас поя зонтом или шатром единой идеологии?

Разговоры о выработке нашей национальной идеологии спорадически возникают и, по правде говоря; не вызывают у меня особого энтузиазма. Не только потому, что, как писатель, испытываю определенную аллергию к понятию «идеология», — еще не стерты из нашей памяти коммунистическая идеология и императивы, которые она ставила перед нами. Кроме того, любая единая идеология, по-моему, закрепощает свободу мысли, стремится вогнать мировидение человека, взгляды на жизнь в определенные колодки, приспособить ее под свои стереотипы. Но истиной является и то, что каждый человек выбирает для себя определенную общественно-политическую, философскую, идеологическую позицию, и, если он постоянен в своей вере, неизменен в убеждениях, он живет по этим избранным и принятым им принципам. В этом отношении, естественно, и у меня есть свои принципы жизни, морали, поведения, и я всю жизнь стремился следовать им. Но сейчас речь идет не о моем мировоззрении, а о моих размышлениях об азербайджанстве. У меня, как у гражданина Азербайджана, интеллигента, писателя, есть свои определенные суждения и мнения об этом предмете. Разумеется, никому навязывать свои взгляды я не намерен. Я только хочу сказать несколько слов о том, как я вижу и чувствую идеалы азербайджанства. Кредо азербайджанства можно обозначить пятью словами, и я бы хотел раскрыть их понятийное содержание. Вот они, эти пять слов.

СВОБОДА, НЕЗАВИСИМОСТЬ, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО, ДРУЖБА.

Посвященные сразу увидят, что три слова из этих пяти совпадают с принципиальными лозунгами Французской революции:

Свобода. Равенство. Братство. Но я вкладываю и в эти слова несколько иной смысл.

Свободу я понимаю в первую очередь как СВОБОДУ ЛИЧНОСТИ -В этом смысле СВОБОДА ЛИЧНОСТИ совпадает с понятием ПРАВА ЧЕЛОВЕКА, которое сейчас в большой моде. Однако последнее понятие содержит в себе правовой оттенок. А СВОБОДА предполагает не только юридические права человека, но и свободу мысли. То есть, в моем понимании, СВОБОДНАЯ ЛИЧНОСТЬ — это человек, не только осознающий свои права, но также гарантированный свободой мысли, если хотите, фантазии. Без неограниченной свободы мысли, воображения, фантазии невозможно достичь значимых успехов ни в науке, ни в искусстве, ни в политике, ни в производстве, вообще ни в одной сфере жизни. Только свободная личность способна выполнять деятельность, продвигающую вперед народ, нацию, человечество в целом, Свободная личность, которая не является пленником стереотипов, стандартов, догм. И, наконец, экономически свободная и независимая.

СВОБОДА ЛИЧНОСТИ—свобода мысли, слова, СМИ, собраний, проведения пикетов, митингов, различных организаций, структур, в том числе и политических партий, — это фундаментальные принципы демократического общества. Поэтому данное понятие — первое в ряду пяти перечисленных выше. Страны, где нет СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ, могут быть и независимыми. Например, Албания времен Энвера Ходжи, Северная Корея, некоторые мусульманские страны, африканские, латиноамериканские страны. Но страна, где существует СВОБОДА ЛИЧНОСТИ, не может не быть независимой. Ибо СВОБОДНЫЙ ЧЕЛОВЕК обретает возможность бороться за свободу и независимость своей страны и добиться этой цели. Демократический строй в Великобритании и Франции, т. е. обеспечение человеческих свобод, позволил также свободомыслящим патриотам в колониях этих государств бороться за национальную независимость. В результате Индия, Пакистан, Алжир, многие арабские страны и страны Африки смогли сбросить колониальные цепи.

НАЦИОНАЛЬНАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ. Второе и очень важное условие. Естественное чаяние и законное право каждого народа — Построить свое независимое, суверенное государство в рамках границ, принятых мировым сообществом, в условиях территориальной целостности и неприкосновенности.

Порой советская пропаганда и даже часть политологов постсоветского периода выдвигали такую абсурдную идею. что бывшие советские республики не в состоянии существовать суверенно, якобы у малых народов нет такой возможности и потому, видите ли, распад СССР — трагедия в первую очередь, для этих неприкаянных малых народов. Во-первых, среди бывших советских республик наряду с Эстонией с миллионным населением, есть и сорокамиллионная Украина. Не говоря еще о Белоруссии, Казахстане, Узбекистане. — ведь и Азербайджан с населением в восемь миллионов человек — не страна-невеличка. И почему Люксембург, Андорра. Кувейт. Непал или Сейшельские острова могут жить как независимые государства, а, допустим, Грузия или Литва — нет? Выступающие против независимости бывших советских республик утверждают, мол, в мире нет совершенно независимых стран. Даже, дескать, и сверхдержавы не являются полностью суверенными. Эти утверждения не что иное, как дешевая демагогия.

Конечно, каждый народ обитает на планете Земля, и каждая страна обязана соблюдать принятые мировым сообществом законы и условия общежития, подписанные ими обязательства, конвенции, уставы. Международных организаций, в которых они состоят.

Совместное общежитие народов регламентируется сродни неписаным, но подразумеваемым бытовым обязательствам отдельных людей, семейств. Ты хозяин своего жилья, и не желаешь, чтобы кто-либо извне вмешивался в твою частную жизнь... Но ты не вправе устраивать дома «концерты» духового оркестра или взрывы, или пожары, в рассуждении «так мне хочется». Ты не вправе и оставлять краны открытыми и «топить» соседей ниже этажом. Есть еще этические понятия, нормы уважительности. Если у соседей траур, ты отложишь радостные торжества у себя в доме. В этом смысле, конечно, независимость и у семей, и у государств имеет свои определенные пределы. И

- семья, и страна, соблюдающие правила культурного, уважительного поведения, не станут ущемлять соседей. Или, заботясь о своих национальных интересах, не будут игнорировать национальные интересы других. Если река протекает через твою страну на территорию сопредельной, ты не вправе преградить ей

путь и оставить соседнюю страну без воды. - -

Национальная независимость, как и свобода личности, означает самую серьезную Ответственность. В том числе ответственность перед собственным народом.

Все это общеизвестные истины, и в этом смысле даже самые крупные независимые государства не свободны от ответственности перед остальными. Однако, считать необоснованным стремление бывших советских республик к независимости, исходя из такого посыла, — вздор, передергивание карт. Вы говорите: Голландия, Швеция или Австрия также не вполне независимы? Пусть так. Вот и нам достаточно такой степени независимости, большей не хотим.

РАВЕНСТВО. Равноправие всех граждан не на словах, а на деле — независимо от классовой, национальной, расовой принадлежности, вероисповедания, пола, — другой основополагающий принцип демократического общества. В советском обществе твердили о всеобщем равноправии, и вместе с тем, один класс — пролетариат — объявляется гегемоном. Класс крестьянства пристраивался к гегемону, а сословие интеллигенции считалось обслугой этих двух. (Этот ущербный образ мышления доныне не выветрился из многих мозгов, вновь роль интеллигенции видят в служении кому-то — власти, оппозиции, народу. Твердят: интеллигенция должна служить народу. Получается, что интеллигент — это не часть народа, а некое существо, которое народ держит у дверей за порученца).

История показала, к чему привел этот однобокий подход в советском обществе, декларировавшем равенство. По существу, и гегемония пролетариата была фарисейской формулой, обеспечивавшей гегемонию только лишь одной касты — советской бюрократии. Как многие реалии той поры, и эта тема точно выражалась в анекдотах. Советский гость спрашивает у рабочего иностранного автозавода: «Кому принадлежит этот завод?» «Хозяину», — следует ответ. «А чей этот автомобиль?» «Мой», — отвечает рабочий. Тот же диалог повторяется в советском городе. Иностранный турист любопытствует: «Кому принадлежит этот завод?» «Мне», — отвечает с гордостью советский рабочий. «А чья эта автомашина у завода?» «Директора», — вздыхает рабочий.

Карьера тагиевых, нагиевых, ступень за ступенью выбившихся из чернорабочих в миллионеры, при советском режиме была бы несбыточна. Проявившие способности и талант в предпринимательстве, коммерции, торговле, бизнесе преследовались, сживались со свету или же им приходилось скрывать и подменять свою профессию. Крестьян, знающих толк в деле, наживших добро своим трудом и горбом, сметливостью и рачительностью, клеймили как кулаков, «раскулачивали», уничтожали. Между тем общество может нормально развиваться лишь при условии, когда каждый занимается своим делом, работой, которую он может умело и успешно выполнять. Необходимо, при исходных равных условиях, не допуская предпочтений и дискриминации, обеспечить каждому человеку возможность использовать свой шанс, рассчитывая на свое умение, способности и, по меньшей мере, на свою судьбу.

Наряду с классовым равенством, одно из основных условий демократического строя — равенство наций, рас, конфессий.

Недопустимо, когда какая-либо нация выступает с позиций превосходства над другими нациями, расами, составляющими население страны, и, пользуясь преобладающей численностью, унижает национальное достоинство этнических меньшинств, проявляет пренебрежение к их национальным ценностям, недопустимы любые формы преследований, давления и горькие последствия подобной дискриминации бумерангом бьют по самой господствующей нации.

Участь фашистской Германии — один из трагических и поучительных уроков истории человечества.

Принцип равенства — один из основополагающих принципов Азербайджанской демократии, делающей первые шаги, переживающей еще младенческую пору, должен распространяться и на этнические меньшинства. Присущие национальному менталитету нашего народа терпимость, толерантность призваны органично присутствовать и претворяться в жизнь по отношению ко всем национальным общинам. Конечно, эту терпимость не следует понимать, как попустительство антиконституционным радикально-экстремистским тенденциям как

среди азербайджанских турок, так и среди национальных меньшинств, как среди мусульман, так и среди иноверцев.

Порой даже в самых демократических странах, пользуясь конституционными. свободами, к власти приходят радикальные клерикалы, ультралевые или ультраправые силы и затем попирают эти же демократические свободы. Поэтому принцип равенства не может быть отнесенным к врагам равенства.

Равенство полов, в первую очередь, должно гарантировать женщинам занимать равное с мужчинами положение в обществе, в том числе, занимать важные позиции и в политической жизни. Выдвижение женщин лишь по формальным статистическим критериям, как это практиковалось в СССР, означало бы вульгаризацию принципа равенства. Однако женщина, как Мать, как первая воспитательница своих детей, как хранительница очага, несущая основное бремя бытовых забот семьи, должна иметь, сравнительно с мужчинами, определенные дополнительные льготы и привилегии в общественной жизни. Это обеспечило бы справедливую не на словах, а на деле регламентацию принципа равенства.

Необходимо обеспечить с сохранением полной, наравне с мужчинами, зарплаты женщин, работающих в учреждениях и на производстве, отведение им определенных часов рабочего дня с тем, чтобы они уделяли это время семье, детям.

БРАТСТВО — здесь подразумевает ТЮРКСКОЕ БРАТСТВО. Взаимоотношения тюркских народов, в первую очередь, происходящих от огузов азербайджанских и анатолийских турок, единых по историческим корням, языковым истокам, образу мышления и поведения, обычаям и традициям, нравственным и эстетическим понятиям, могут быть охарактеризованы более как БРАТСТВО, нежели ДРУЖБА.

Один из важных и вызывающих наибольшие споры факторов тюркского братства — вопрос о языке. Я неоднократно излагал свою позицию на этот счет и готов вновь изложить ее. При общности исторических корней, ныне языки всех тюркских народов, даже входящих в огузскую группу анатолийских и азербайджанских турков, туркмен и гагаузов, — это самостоятельные языки, в определенной степени разнящиеся друг от друга. Не диалекты, а именно языки. Идея о слиянии этих языков в единый тюркский язык нереальна столь же, как утопии о едином языке коммунистического будущего. Ни одна нация не пожелает отказаться от своего родного языка, формировавшегося веками. Однако в целях дальнейшего сближения тюркских народов тюркские государства и автономные республики могут выработать единую языковую политику. Эта политика может осуществляться через взаимоизучение языков, преподавание их в школах и в вузах, более тесный информационный взаимообмен (пресса, радио, телевидение), обмен студентами, школьниками, активизацию перевода художественной и научной литературы, совместные издания, энциклопедические, литературоведческие изыскания, принятие общих терминов и в других аспектах. Наряду с сохранением, сбережением языка каждого тюркского народа, можно было бы принять турецкий язык как средство общения между этими близкими народами. Нужно выстроить общее культурно-духовное пространство — информационное, научное, художественное — тюркского мира, но ни один тюркский народ, даже самый малочисленный, не должен нивелироваться и раствориться в общем и абстрактном понятии Туран. Это и нереально. Я, как раньше, так и теперь, сторонник наименования нашего языка как «азербайджанско-тюркского» или «азерийско-тюркского». Если слово «тюркский» в этих словосочетаниях связано с традиционным, идущим из глубины веков, названием нашего языка, то «азербайджанский» или «азерийский» служит для разграничения его с турецким. И пусть слово «азери», якобы, некогда обозначившее один из языков иранской группы, но давно сроднившееся с нашим слухом, не настораживает нас. Болгары-славяне или кавказоязычные аварцы не открещиваются от своего этнического самоназвания, некогда относившегося к тюркским этносам. «Азерийско-тюркский» в определенной мере удачнее, чем «азербайджанско-тюркский», так как не опирается только на территориальный принцип. И не лучше ли было бы вместо несуразных выражений «грузинские азербайджанцы, дагестанские азербайджанцы, армянские азербайджанцы» говорить: азерийские тюрки, проживающие в Грузии, Дагестане, Армении? Было бы во всех отношениях правомерно называть наш язык, на котором говорят от Дербента до Хамадана, от Игдира до Зенджана, от Борчалы до Кяркута, «азерийско-тюркским».

Под понятием ДРУЖБЫ, изрядно затасканным советской пропагандой, мы имеем в виду ДРУЖБУ НАРОДОВ. Ибо суть, существо этого, увы, избитого выражения чрезвычайно важны для судеб нашего народа. Дружба народов должна быть отнесена и к добрым, дружественным отношениям к соседним народам, близким нам и территориально, и по исторической судьбе, обычаям и традициям, и к различным нациям, проживающим в самом Азербайджане. О братских узах с турецким народом я уже сказал выше. Что касается дружественных отношений с исламскими странами, то нам следует иметь добрые, хорошие отношения и с такими далекими мусульманскими странами, как Нигерия и Индонезия, но самые близкие, самые теплые отношения нам надо построить с исповедующими ислам сопредельными Ираном, Пакистаном, Афганистаном, Таджикистаном, арабскими государствами. За исключением Ирана, ни с одной из этих стран у нас нет проблем. Проблема, беспокоящая Иран и Азербайджан, — это вопрос о Южном Азербайджане. Для решения этой проблемы нам надлежит отрешиться от утопических грез и принять как факт, что Южный Азербайджан — составная часть сегодняшнего Ирана. Если мы, как и все другие государства, столь ревностно относимся к нашей территориальной целостности, добиваемся однозначного признания Нагорного Карабаха неотъемлемой частью Азербайджана, то мы должны признать такое же право за Иранским государством. Но, разумеется, никто не может заставить нас оставаться безучастными к судьбе 25 или 30 миллионов наших сонародников на Юге. Азербайджанские тюрки в Иране составляют не национальное меньшинство, а равновеликий по численности с фарсами основной компонент. В таком случае и язык этой внушительной части населения должен занять достойное место в официальных политических структурах, в СМИ, в системе науки, образования и культуры. Должны быть обеспечены условия для культурных связей Северного и Южного Азербайджана. Если различия в алфавитах в какой-то мере создают помехи для этих связей, то телевизионный эфир и радиоволны способны доносить нашу поэзию, искусство, музыку, родное слово по ту и по эту стороны Аракса. Это пойдет во благо и иранской государственности, ведь если тайные или явные запреты затыкают реальную угрозу, они чреваты взрывом, выбросом «пробки»... Права, не таящие угрозы государственной целостности Ирана, — право говорить, писать, читать, учиться на родном языке — должны предоставляться большому народу не как подачка, как законный и естественный долг совести. Если эта проблема будет изжита, историческая и традиционная близость Ирана и Азербайджана, родство культур, литератур, искусства, музыки, уклада жизни обеспечат в полном смысле взаимное духовное обогащение обоих государств в новой плоскости. Конечно, необходимым условием является избавление некоторых горячих голов в Иране, как и в России, от имперских галлюцинаций. Никто и нигде не должен рассматривать сегодняшний независимый Азербайджан как совокупность ханств — вассалов прежних иранских шахов, в том числе и правителей Ирана тюркского происхождения, либо же как бывшую советскую социалистическую республику. Ни публично, ни в тайных грезах. В народе говорят: «Скрытый торг дружбу расторг». Также и наши отношения с Россией — вопрос исключительно значимый и судьбоносный. Мы никоим образом не должны отождествлять отношение к колониальной политике царской России и шовинистической деспотии руководства СССР наше отношение к русскому народу, русской культуре, науке, литературе и искусству, образованию и здравоохранению. С точки зрения культурного прогресса, отрешения от восточной инертности и приобщения к западному динамизму наше двухвековое общение с Россией имеет также много неоспоримых положительных сторон. Это наглядно доказывает сравнение с соседними мусульманскими странами. Если Россия сможет избавиться от своих внутренних противоречий и продвинется вперед по пути демократии, декларированной, но, к сожалению, не утвердившейся в полном смысле, если не впадая в иллюзии, не будет пытаться вновь под новой вывеской реставрировать империю, списанную в архив истории, если она сможет постичь корни и сущность нашего братства с Турцией, не воспринимать с ревностью наши отношения с Америкой и, наконец, займет более объективную позицию в наших спорах с Арменией, тогда у нас могут сложиться самые тесные и самые добрые отношения с нашим великим северным соседом. Азербайджан еще долгое время будет пользоваться посредничеством русского языка для приобщения к мировым духовным ценностям и еще многие годы будет находиться в сфере притяжения русской культуры. Само по себе это отнюдь не отрицательное и зазорное обстоятельство. Я здесь хочу остановиться на одном моменте.

Некоторым азербайджанским интеллигентам, в силу известных исторических обстоятельств недостаточно владеющим родным языком, вменяют это в вину. Конечно, в идеальном случае каждый интеллигент должен в совершенстве знать свой родной язык. Однако справедливости ради скажем и то, что немало наших композиторов, художников, даже писателей, к сожалению, не умеющих общаться на родном языке на желательном уровне и с желательной свободой, совершили куда больше благих дел во имя возвышения азербайджанской культуры, достижения ею уровня образцов мирового искусства, чем иные отечественные златоусты, только и умеющие говорить. Жаль азербайджанских тюрков, «хромающих» в родном языке. Но как назвать владеющих азерийско-тюркским языком сонародников, на этом же языке охаивающих азербайджанских тюрков, «растекающихся мыслию» по тюркскому древу против тюркства?

* * *

Грузия — наш близкий сосед, наш стратегический союзник. Наше географическое расположение предопределяет стратегический смысл этого союзничества носящего не преходящий, а долговременный характер. Специфика грузинской культуры, ее обращенность к Западу связаны также и с тем. что в своё время старый Тифлис был интернациональным кавказским городом, и восхождение в этом городе плеяды значительных личностей Азербайджана, реализация ряда важных явлений нашей культуры, — естественны. Наши дружественные отношения с Грузией призваны также и обеспечить судьбу полумиллиона наших сонародников, проживающих в этой стране. История на пути своего развития знает и срывы, и нельзя исключать, что завтра, не приведи Аллах, объявится некий новый Гамсахурдиа, осуществляющий политику насилия в отношении проживающих в Грузии азербайджанских тюрков. Во всяком случае, и мы, и еще больше наши сонародники в Грузии должны быть готовы к такому повороту событий, чтобы ни им самим, ни Азербайджану в целом вновь не пришлось пережить участь азербайджанцев, проживающих в Армении.

Каковы же должны быть наши отношения с Арменией, армянами, — после стольких кровопролитий, жестокостей, неизлечимых ран, трагедий миллионов людей, порушенных очагов, разоренных жилищ, оскверненных могил?.. Выскажу парадоксальную мысль: даже если мы сочтем 99 процентов армян нашими заклятыми супостатами, мы не должны считать армянский народ как таковой своим врагом. Ибо никакой народ в мире не является врагом другому народу. То, что народы не враги друг другу, — вопрос принципа, даже, быть может, символическое выражение идиллических иллюзий. Правительства, политические системы, армии, олигархи, борзописцы, труженики пера, именующие себя интеллигентами, могут пропагандировать и внушать чувства ненависти, злобы и вражды к другому народу. Но народ сам по себе не может являться врагом.

Как французы, англичане, воевавшие с фашистской Германией, не считают немцев своими врагами, как японцы, разгромившие американскую военно-морскую базу в Пирл-Харборе, и американцы, обрушившие на Хиросиму атомную бомбу, сегодня не являются врагами, как турки и греки, палестинцы и израильтяне стремятся найти общий язык, наступит день, когда, после справедливого решения нагорно-карабахского вопроса, восстановления территориальной целостности Азербайджана, возвращения беженцев в родные края, когда понемногу затянутся пока еще кровоточащие раны, я бы хотел верить, что и Азербайджан с Арменией смогут установить нормальные добрососедские отношения. Ведь и армяне не перекочуют со своих мест проживания на Луну, стало быть, мы исторически обречены на соседство, и если поговорка «Плох сосед — переселись» применима к семьям, то к народам ее не отнесешь. Если же мы считаем армян противниками, то подобает лучше изучить сего неприятеля. Надо подготовить специалистов, в совершенстве знающих армянскую историю, язык, глубоко информированных о политических партиях, сегодняшней прессе, состоянии общественной жизни. В ряду мэтров тюркского языкознания фигурируют и армяне: в Армении — Агарян, в Турции — Акоп Дилачар, в России — Лазаревы, будаговы, севортяны...

Мне не верится, что столь пытливое изучение турецкого языка продиктовано особой любовью к туркам. Так же, как в разгар холодной войны подготовка и деятельность специалистов по советологии, кремлелогии в Америке, Европе не являлись выражением любви к Советскому Союзу и кремлевским вождям, а преследовали цель лучше знать противника, прощупать его сильные и уязвимые стороны и использовать это знание в борьбе.

Если мы верим в восстановление Азербайджанской государственности в Нагорном Карабахе, и дальнейшее проживание армян здесь—реальность, то уже сейчас, не откладывая на завтра, надо начать дело подготовки кадров из . числа тех же карабахских армян, лояльно относящихся к суверенным правам Азербайджана, нашей государственности и территориальной целостности и способных управлять Карабахом как образованием, входящим в состав Азербайджана.

Я не говорю о том, чтобы готовить из армян сексотов, работающих на нас в Карабахе. Нет. Мы должны думать, искать и заранее готовить местные кадры, которые могли бы вести административную работу в Нагорном Карабахе, ориентируясь на Конституцию Азербайджана и принимая как факт юрисдикции нашей республики над этой территорией. Наверное, такие люди есть, но из-за страха не «высовываются». Необходимо убеждать карабахских армян, что деятельность таких лояльно мыслящих сограждан была бы во благо не только Азербайджану, но им самим, армянам Карабаха.

Для достойного решения карабахской проблемы мы должны, как народ, избавиться от пораженческого комплекса. Чтобы отрешиться от горечи военных неудач в Карабахе, достаточно вспомнить события, которые происходят на наших глазах. Если огромная Россия, обладающая самой большой армией в мире, располагающая новейшим и грозным оружием, многовековым военным опытом и искушенными полководцами, генералами, офицерами, получившими современное военное образование, вот уже несколько лет не может управиться с маленькой Чечней, если Грузия не может утихомирить небольшую Абхазию, если высокоподготовленная, боевитая и храбрая турецкая армия не может искоренить курдских террористов из ПКК, то неправомерно воспринимать карабахскую неудачу Азербайджана, только-только создающего национальные Вооруженные силы, как трагедию, и представлять народу именно как иллюстрацию безысходности. В XIX веке Франция, потерпевшая поражение в войне с Пруссией, потеряла Эльзас и Лотарингию. В Париже на площади Согласия возвышаются памятники, символизирующие каждую провинцию. После потери названных провинций соответствующие им памятники были зачехлены. Вплоть до окончания первой мировой войны, когда Франция нанесла поражение Германии и вернула свои провинции. Вагон, где Германия подписала акт о капитуляции, охранялся как историческая реликвия, и когда бесноватый фюрер в годы второй мировой войны оккупировал Францию, пораженческое правительство Петена подписало акт о капитуляции в том же вагоне, войска третьего рейха победно промаршировали по Елисейским полям. Но пять лет спустя Германия была разгромлена, и Гитлер свел счеты с жизнью в бункере, и Эльзас, и Лотарингия, и вся Франция вновь добились свободы. История — терпение Бога. В судьбе каждого народа случаются лихолетья. Россия была вынуждена подписать позорный Брестский мир, Турции пришлось подписать унизительное Мудросское соглашение, но прошло время, справедливость восторжествовала, и эти подписанные документы были брошены на свалку истории.

* * *

Один из факторов, которые сыграют важную роль в будущих судьбах Азербайджана, — отношения с США, Европой. Вспомним триаду, впервые провозглашенную Алибеком Гусейнзаде и впоследствии подхваченную Зией Гейалпом: Тюркизация. Исламизация, Модернизация. Последнее понятие трактуют и как европеизацию. Во всяком случае, в него вкладывается смысл: усвоение западных ценностей. Но если в независимом Азербайджане на первый план выдвигается тюркизация, акцентируется возвращение к исламским ценностям, то третьему элементу — модернизации — восхождению на уровень развитых стран современного мира — придается не столь уж большое значение. Почему-то модернизация, усвоение западных, европейских ценностей, воспринимается как нечто могущее причинить ущерб национальным ценностям. Разуме-ется, если сегодня названия наших газет и журналов, независимых телеканалов и радиостудий составляют иностранные слова, если бакинские улицы заполонили вывески, рекламы на иностранных языках, оттеснившие надписи на родном языке, если наша молодежь говорит на азербайджанском языке с русским или английским акцентом, интонациями, уснащая речь заемной лексикой, то такую европеизацию, модернизацию никак нельзя принимать.

Джалил Мамедкулизаде в «Книге моей матери» горько иронизировал над гипертрофированными проявлениями этих трех начал, критиковал исламизацию, тюркизацию, руссификацию как забвение символической Книги Матери, т. е. как утрату национальных ценностей. Но ведь мир, в том числе западный мир, выработал истинные и ныне очень необходимые нам духовные, философские, культурные, эстетические, художественные ценности, наконец, демократические политические ценности. И мы должны воспользоваться именно этими ценностями. Сейчас, когда иностранец взмывает в небеса не на воздушном шаре, а на космических ракетах, нам не стоит самодовольно обольщаться тем, что и мы катим в мерседесах последней модели.

* * *

Говоря о дружбе народов, прежде всего надо помнить о важнейшей стороне этого понятия — содружестве народов, населяющих Азербайджан. То, что эти народы считают себя азербайджанцами, справедливо и правомерно. Но, будучи азербайджанцем, лезгин не должен отрекаться и не отрекается от своего лезгинского происхождения, талыш — талышского, аварец—аварского, тат - татского, курд — курдского. Точно так же и азербайджанский тюрок не должен отрешаться от своей тюркскости. С одним условием: забыть навсегда высказанное в определенном контексте утверждение: «У турка не может быть иного друга, кроме турка». Надо воспринимать как естественное явление сегодняшнее возрождение идей тюркизма, запрещенных в советское время, носители которых подвергались гонениям, репрессиям, приговаривались к смерти, ссылке. Однако в этом деле нельзя впадать и в крайности. Бессмысленно закрывать глаза на реальные исторические истины, принимая тюркизм в чисто филологическом смысле. То есть, сколь мне ни близки по историческим языковым корням казах или башкирец, они не ближе, чем говорящие на языках другой системы талыш, лезгин или курд. Тат, аварец, чьи обычаи и традиции, особенности кухни на протяжении веков были едины и схожи, для меня родственнее, чем хакас или якут, чьи родные языки входят в одну систему с моим. Также и семейные узы связывают азербайджанских тюрков не с чувашами и тувинцами, а с талышами, курдами, лезгинами и представителями всех иных наций, с гордостью называющих себя азербайджанцами. Чрезвычайно важное с точки зрения исторических изысканий, исследований по лингвистике, литературе пространство тюркства не может отторгнуть нас 6т пространства Азербайджана. Азербайджан — часть тюркского мира, но внутри Азербайджана существует и особый азербайджанский мир, и в этом мире азербайджанцы нетюркского происхождения также занимают достойное и почетное место.

И я убежден, что эти сыны и дочери Отечества, взявшись за руки, плечом к плечу, единые в чаяниях и помыслах, построят счастливый Азербайджан -

свободную, независимую страну XXI века — Третьего тысячелетия, где будут царить Равенство, Братство и Дружба.

И мечтаю и молю Всевышнего о том, чтобы этот будущий Азербайджан, живущий в моих грезах, которого, быть может, мне не суждено увидеть, вознесся на пяти краеугольных камнях, принципах, которые выше я стремился разъяснить:

СВОБОДА ЛИЧНОСТИ

НАЦИОНАЛЬНАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ

КЛАССОВОЕ, НАЦИОНАЛЬНОЕ, РАСОВОЕ,

РЕЛИГИОЗНОЕ РАВЕНСТВО И РАВЕНСТВО ПОЛОВ

ТЮРКСКОЕ БРАТСТВО

ДРУЖБА НАРОДОВ.

Сентябрь — ноябрь 1999 г.

Перевод Сиявуша МАМЕДЗАДЕ