Моя Любимая 134-ая... Часть вторая.

Продолжение рассказа об школе №134. Первая часть находится здесь.

Мой приход в школу совпал с попыткой нашей Товарищ Нателлы из школы уйти. Наверное, в это время в школе работала неплохая пионервожатая, плохую бы Любовь Яковлевна не взяла, но как-то не запомнилась. А Товарищ Нателла, Нателла Иродионовна Баркая, в школу вернулась быстро – видимо лучше, чем с нашей Любаней, ей нигде не работалось ( может и не скромно, но с нами ей тоже было интересно, я надеюсь). Сейчас понимаю, что разница в возрасте у нас с Нателлой Иродионовной не так велика, но и теперь она для меня старшая. Товарищ Нателла умела быть и другом, и советчиком, но при этом никакой фамильярности и панибратства не было в ее отношениях с нами. Она превратила нашу математическую школу в школу бальных танцев, так что победы на танцевальных конкурсах были ничуть не менее важны и ценны, чем на математических олимпиадах. И еще Нателла Иродионовна всегда брала ответственность на себя. Помню как-то на вечере посвященном Дню Учителя Михаил Максимович посчитал некую шутку в нашем приветствии слишком вольной, ему в голову не пришло обижаться на нас, он перестал разговаривать с Нателлой Иродионовной, зная что за все наши слова она несет полную ответсвенность.

Ответственность – да, наверное, это и есть ключ. И Любовь Яковлевна, и Ирина Юльевна, и Товарищ Нателла несли за своих учеников полную ответственность не только от звонка до звонка пока мы на уроке, а вообще по жизни. И теперь, когда я звоню им «через годы, через расстояния» - это всегда немножко экзамен, а как я обошлась с той девочкой, которую они учили и воспитывали, в которую вложили немалую часть своей души, что я с ней сделала?!

Ирина Юльевна Строд – наша классная «классная». Она преподавала нам литературу, что уже само по себе предполагает некие доверительные отношения, а Ирина Юльевна еще нам объясняла – что написано в учебниках, она и так знает, переписывать от туда не стоит, а важно что мы сами думаем, как мы сами поняли, что прочли. Например в сочинении на тему «Я так люблю Татьяну милую мою» я подробно изложила, что единственное чувство, которое у меня вызывает Татьяна Ларина – это раздражение, получила я за это сочинение 5-ть. Доводы мои Ирина Юльевна нашла хорошо аргументированными текстом Пушкина, то есть роман я прочла и знаю хорошо, а право на собственное мнение никто не смеет отбирать.

Ну и конечно, главный человек в нашей школе – Любовь Яковлеана Швецкая, наш директор. Чтоб объяснить наше отношение к ней расскажу пожалуй вот что. В декабре того года, что я закончила школу, Любовь Яковлевне дали звание Заслуженного Педагога Республики. Несколько дней в школе было трудно вести уроки – шел парад выпускников, каждый считал своим долгом прийти поздравить Любаню, так мы ее все звали за глаза. Как раз в эти дни был день рожденья моей школьгой подружки, собралась куча народу, еще школьная компания, красоваться нам было не перед кем, встал мой одноклассник, Вова Беляков, и сказал: « Извини, Маринка, но давайте сначала за Любаню выпьем!»

Любовь Яковлевна училась в Ленинградском Педагогическом, когда началась война. Эвакуироваться не успела, ее с двумя подружками вызвали в райком комсомола и поручили им школу. Девушки разбирались дальше сами – решили директором будет Любовь Яковлевна. Так вот она и стала первый раз директором школы в 20-ть лет в осажденном Ленинграде. Я как-то спросила у Любови Яковлевны, как можно было учить в таких условиях. «Учить я уже умела, все-таки три курса кончила,» - сказала мне она – «но школу надо было отапливать, детей кормить, а потом дождаться обязательно, чтоб за ребенком кто-нибудь пришел или проводить домой, но при этом убедиться, что в доме есть кто-то живой.» А потом улыбнулась : « Но молодые же были, мы потом с девочками в соседнюю часть шли, танцы им устраивали, я на балалайке играла, а девочки мои по очереди со всеми танцевали.» Вот уж действительно, « гвозди бы делать из этих людей». Любовь Яковлевна ушла на пенсию не дотянув до пенсионого возраста – сказалась блокада и нервная работа директора школы. При ней не было в школе 100% успеваемости, все знали, что ради отчетности оценку натягивать не будут. Любовь Яковлевна свою позицию объясняла просто – директор в школе для того, чтоб учителя могли спокойно работать, поэтому разнос в РОНО она выслушивала опустив глаза долу, но учителям ничего не говорила, пусть учат не оглядываясь на РОНО. Так что поводов для стрессов ей хватало. Говорить (или писать) о Любане можно долго, я просто хочу привести песню из приветствия выпускников на вечере посвященном уходу Любови Яковлевны на пенсию. Песню мы пели втроем, первый куплет я, второй Яша Коган, а третий – Гриша Гурвич.

Я глаза закрываю и вижу,

Выпускной вспоминая опять,

Как волнуясь на сцену я вышла

И двух слов не могла я связать,

Я запуталась, в зале смеялись

Аплодировал дружно мой класс,

А Вы только чуть-чуть улыбались,

Наш директор, все знавший про нас.

Ах, как все изменилось на свете

С тех далеких и радостных дней,

Одноклассники – бывшие дети,

Сами возят в колясках детей.

Ой, и быстро же время промчалось,

Но замечу я вам без прикрас,

Что такой же как прежде осталась

Наш директор, все знавший про нас.

Перед Вами волнуюсь я снова,

Я от этого все не отвык,

Забываю то фразу, то слово,

Будто все еще я ученик.

Знаю Вы пред годами не сдались

И они отступили от Вас...

Только как же Вы с нами расстались,

Наш директор, все знавший про нас?