Берегись автомобиля или приключения бакинского водителя

Первый пит-стоп*

Вожделенная мечта иметь автомобиль, к моему большому удивлению, в разных краях и странах воспринимается и доставляет совсем разные чувства счастливым обладателям транспортных средств. Так, например, в Баку автомобиль - это в первую очередь не транспортное средство, а, скорее всего, объект наслаждений, и предназначен он для самовыражения владельца, где часто марка, тип, а также количество колес автомобиля совсем не имеет значения. Главное - как автомобиль выглядит, и как часто он проходит все косметологические процедуры, начиная от полировки зеркал заднего вида, сколько на нем навешено «прибамбасов»: чехлов умопомрачительной расцветки, стереосистемы, безумного сигнала и насадок на выхлопную трубу. Только после того как все это будет установлено, проведено и смонтировано, автомобиль называется «Машин» и имеет право на эксплуатацию. Без всего этого автомобиль называется не иначе, как «араба» или «телега», и должен передвигаться по городу только в правом ряду и в тенёчке.

Каждый, кто управляет своей «машин», считает себя пилотом, достойным или Шумахера, или сказочного персонажа из бакинских сказок, которого никто никогда не видел, но имя которого знали все - кировобадского гонщика по имени Тофик по кличке Смерт. Что он такого сделал, я до сих пор не знаю, но по рассказам «очевидцев» на Ах-Суинском перевале он сумел проехать на двух колесах. Я там бывал, проезжал неоднократно, и где там можно было проехать на двух колесах, ума не приложу. Но, наверно, Тофик-Смерт знал там некоторые участки, достойные «Нюрбурринга» или «Старой кирпичницы», и проделывал достойно свои финты, причем на самой серийной машине всех времен и народов "ВАЗ-2106".

Этот автомобиль по замыслам конструкторов и на четырех колесах катается, в общем-то, с проблемами. После появления переднеприводных автомобилей Волжской мануфактуры на улицах города первый брезгливый отклик неожиданно сменился безграничной любовью к модели "ВАЗ-2108" и новому витку соревнований по ночным улицам города и пригородов. «Классика» явно уступала ей по управляемости и маневренности. Премьера же "ВАЗ-2109" наделала столько шуму, что владельцы сего транспортного средства считали себя уже пилотами ралли-формулы. Только на улицах нашего города можно было увидеть «уникальный» тюнинг незабвенного купе с двумя люками на крыше, на зимней низкопрофильной шипованной резине и с диско-децибеллами в салоне! Впечатляет!

У меня тогда были проблемы с наварными покрышками (если кто-то помнит, что это такое), и белая зависть застилала взгляд, когда мимо проносился такой вот владелец-"Челентано". Наварными покрышки назывались потому что после практически полного износа протектора умельцы в шумных и грязных цехах умудрялись поверху наварить (или приварить) новый слой резины со слабо различимым рисунком, который гордо называли «Бир Мишлен». На нем ездить в жару было настолько опасно для жизни, что я до сих пор не пойму, как на таком суррогате водители проезжали еще один ресурс покрышек. Самое интересное, «Ики Мишлен» был запрещен в виду его полной технической бесперспективности, так как наварить на наваренное уже было невозможно.

Когда появились первые бескамерные покрышки, водители были в шоке. Как? Без камеры? А как же вулканизация? На них далеко не уедешь! Гийдирмя**, одним словом. Но прогресс автомобилестроения бежал неукротимо в будущее, и мечта всех автолюбителей времен развитого социализма автомобиль «ГАЗ-24 Волга» вдруг стал таким раритетом, что кроме иронии уже ничего не вызывал, а регулярное обслуживание его «уникальной» подвески, последний раз применявшейся на американских машинах конца 50-х годов, превратился в ритуал жертвоприношения.

В те годы я ездил на довольно заслуженной марке Жигулевского автопрома «ВАЗ-21013», называемой еще в народе «Рабочи машин». Комплектация была выдержана в бакинских тонах: цвет - белый, люк - на крыше, руль - «хочу быть МОМО», чехлы – белый шелк в голубую полоску с эмблемой сигарет «Кэмэл», колесные колпаки с эмблемой «Фиат», магнитола - фирмы «Такара», которая совершенно не имела хоть какого-то разделения музыкальных частот, но имела огромное преимущество по сравнению с современными аналогами в громкости воспроизведения. По существу она орала на весь салон, а музыкальная сцена находилась где-то на уровне пояса. Но это устраивало, потому что кондиционеров еще не было, и приходилось ездить с открытыми окнами по городу, где все сигналят, не переставая, даже на светофоре, и услышать любимых Спагетти-сингеров можно было только на таком устройстве. К чему такое описание, как в газете «Из рук в руки»? Да к тому, что в такой комплектации эта машина поздней осенью конца 80-х попадает жить и работать в город-герой Москву.

Второй пит-стоп

Не могу простить себе до сих пор... зачем я это сделал, зачем перегнал своего стального коня в эти джунгли северного мегаполиса, где он нашел свое последнее пристанище, ведь он был таким белым, таким ухоженным. Лучше бы я его продал в Баку и был бы уверен, что он пробегает еще лет десять. Но я на нем приехал в Москву и сразу был сражен наповал двумя доселе не виданными нюансами: наличием женщин за рулем и тем, что никто не сигналит, т.е. не жмет на клаксон без причины. Только я один, как безумный нажимал, при всяком, как мне казалось, нужном случае, а вокруг стояла гробовая тишина. Первое время вообще пришлось ездить с бакинскими номерами и представьте реакцию гаишников, когда они видят на дороге суетливую езду из полосы в полосу без сигналов «поворотников», обильно сдобренную сигналами на мелодию Френсиса Лея, да еще и с немосковскими номерами. Полосатая палочка только так и махала у меня перед носом. За всю свою автомобильную жизнь я столько в Баку с гаишниками не общался, сколько пришлось только за один месяц в Москве. Очень помогла уменьшить контакты с тружениками машинного доения замена бакинских номеров на московские, и их любимая фраза, что ты, мол, голубчик, далеко заехал, перестала сниться по ночам.

Второй артефакт, который пришлось пережить, это руль в нежных женских руках. Ну, тут до меня было много сравнений и эпитетов, посвященных женщине за рулем. Я не хотел бы соревноваться с первоисточниками в красноречии, но проблема, явно, существует. Для того, чтобы избежать различных коллизий с женскими экипажами столицы, нужно было выработать свою методику опознания и предвидения такого поведения за рулем. Первым делом пришлось запомнить марки автомобилей, которые они предпочитают, и по возможности объезжать их, уже идентифицированных, по синусоиде в 25 метров. Вторым делом было правило не подъезжать ближе чем на 15 метров к женскому экипажу в момент его парковки. Именно такой задел и нужен для спокойного женского завершения этой процедуры. Не менее 45 секунд им необходимо, чтобы определить сигнал светофора, причем в этот момент окружающим лучше не реагировать ни на что, не сигналить, а лучше всего спокойно разглядывать свою приборную панель, ибо женщины начинают почему-то ерзать, нервно высматривать реакцию водителей соседних машин, и если вы проявите хоть малую толику агрессии в их адрес, последствия будут непредсказуемые. Примерно 25 секунд им нужно, чтобы разобраться с дорожными знаками, которые управляют движением по полосам, причем все это происходит в режиме экстренного торможения или радикального замедления. В этот момент синусоида объезда должна быть увеличена на порядок, но даже при такой методике управления автомобилем вам не гарантирован правый поворот при разрешающем сигнале, потому что дамочка впереди едет прямо и ждет свой зеленый сигнал. Вот в этот момент нужно дать волю эмоциям, сигналить, орать, жестикулировать - все равно ответной реакции, да и вообще реакции на ваши эмоции не будет. Вы просто жертва долгих логических размышлений « А чё, ты встал то за мной, мужлан?».

Так, не мудрствуя лукаво, я потихоньку стал приобщаться к огромному племени московских водителей. То есть, я перестал относиться к машине как к объекту наслаждений, остались в прошлом чехлы и музыкальный сигнал, регулярные косметологические процедуры и даже просто мойка. Что толку было мыть, если через 200 метров поездки по жуткой осенней жиже уже было невозможно определить цвет автомобиля. Но что ожидало меня и автомобиль в дальнейшем, превзошло все мои опасения.

Наступила зима, причем налетела внезапно, вчера еще было -5, а в ночь ударили морозы, жестокие, я вам скажу. Тут, право, нужно сделать некоторое отступление, чтобы читателю стало ясно, что такое отсутствие зимних холодов в Баку, и как это влияет на эксплуатацию автомобиля в целом. Живя в Баку, я и понятия не имел, что моторное масло бывает зимним, летним или всесезонным. Мы знали только один его сорт и меняли по наитию за 30 рублей в баладжарском автосервисе (в народе «Профилакторий»). Как звучит, однако! Как некое лечебное заведение для стальных коней). Его состав оставался в тайне от потребителя, но я точно знаю, что кроме жидких олефинов сомнительного происхождения и солярки там не было более ничего другого. Про зимние покрышки мы догадывались, когда в редкие снежные дни на бакинских улицах появлялись машины, обутые в цепи. Месторасположение в капотном отсеке бачка для жидкости стеклоочистителя мне показали только в Москве, а то, что туда надо заливать раствор метанола, вообще повергло меня в шок. Вода то, блин, замерзает! А где доставать этот метанол или другой редкий непитьевой раствор, я и понятия не имел. Ну, а цвет автомобиля в эпоху борьбы с гололедом с помощью песка и соли, высыпанных тоннами на дороги, имел грандиозный успех у злорадствующих соседей. По прошествии очередной зимы автомобиль был похож на бультерьера после собачьего боя, из которого он явно не вышел победителем. Из кипельно - белого он превратился в мерзко - ржавый. Постоянная обработка раненных поверхностей антикоррозийной жидкостью типа «Мовиль» сделала его окрас таким сюрреалистичным, что он стал похож на Франкенштейна в период его «зачатия» – белый фон и мутные шрамы. Красота! Я смотрел на всё это, не скрывая слез.

И вот в то морозное утро очень рано я выбегаю из подъезда в надежде завести автомобиль. Поворот ключа зажигания, а в ответ лишь жалобный, скулящий звук, и никакой реакции. Проделав эту операцию раз десять, я понял, что разрядил аккумулятор вчистую, и стал лихорадочно думать, что делать. Идея пришла мгновенно – завести с буксира, но вот только утро раннее, и просить об этом некого, кроме машин коммунальной очистки. Как раз такой грузовичок проезжал у двора, и за мои долгие просьбы и обещанные 10 рублей на опохмелку сделал свое дело. Водила, слегка под влиянием остаточного или уже приобретенного (6 часов утра) нелегкого опьянения, крепит трос к себе на фаркоп, а второй конец долго и муторно пытается присобачить к моей машине. Жаль, я не проконтролировал сей процесс. При первом же рывке он отрывает мне передний бампер и едет дальше как ни в чем не бывало. Это надо было видеть – ранее морозное утро, по двору едет «ГАЗ-53» коммунхоза, за ним на тросе брякает мой бампер, завязанный мертвой петлей, а за бампером бежит его владелец, матерясь на чем свет стоит. У сонных соседей росло недовольство фонограммой таких заездов по двору. Для второй попытки мы привязали трос уже к рычагу передней подвески, остатки бампера сложили в салоне и стали кататься по двору, в надежде завести машину, чего бы это ни стоило. Где-то на четвертом круге я услышал очень странное урчание заработавшего двигателя и резкий хлопок под капотом. Только проехав еще пару кругов, водила грузовика-мусоровоза услышал наконец мой истошный сигнал и внял просьбе остановиться. Открываю капот и вижу, что торчит выбитый невиданной силой щуп для замера моторного масла. Странно! Как это? "Да, чего смотришь, командир, завелась ведь!" - услышал я бормотание у себя над ухом водителя мусоровоза. «А щуп?» - проскулил я. - «Да фигня, бывает. Сунь его обратно и езжай, да и мой червонец не забудь».

Хотите совет? Никогда не слушайте чужих советов! Одним словом, я поехал. Мотор гудел, урчал, брыкался, и минут где-то через двадцать я услышал леденящий душу каждого автолюбителя (чуть было не сказал автогубителя) звук «застучавшего» двигателя. Причем слышно было все: как провернуло вал механизма газораспределения, как завизжали вкладыши, и как заклинило коленчатый вал.

Еще более мрачная картина предстала взору, когда я открыл капотный отсек. Как будто кто-то взорвал там пару бутылок шампанского из моторного масла. Выбило все то, что затыкало масляную магистраль на всех её перипетиях, на крышке капота сочились подтеки чего-то черного, запах стоял сродни запаху пожара на промысле имени Серебровского. Короче, баладжарский продукт неизвестного содержания, залитый за 30 кровных рублей, не выдержал температуру ранних московских заморозков и превратился в жуткую субстанцию, очень похожую на ту, чем в Баку «гырбасаны» покрывали крыши «нахалстроя». Само собой разумеется, ни о каком смазывающем эффекте речи не шло, крутящего момента у двигателя было с запасом на 20 минут, чем я, в общем-то, и воспользовался. После всего этого в столичном автосервисе (заметьте, не «Профилакторий»!) грамотный слесарь-моторист, осмотрев последствия экстремального запуска, спросил так брезгливо, нюхая пальцы, запущенные в остатки черных подтеков: «А чё там было залито-то?» Ну, всего я ему объяснять не стал, что толку-то. Ведь все равно ничего бы не понял, да и не поверил бы.

Шикана***

Я выезжал за ворота самого «мутного» из всех дилерств, торгующих поддержанными автомобилями на всем юге штата Техас, я сидел за рулем автомобиля, который только что был «впарен» мне пройдохой сеньором Сесаром Хуарес. Его предприятие «У Сесара. Автомобили и пикапы» отличалось от свалки «джанг-йарда» только тем, что проданные им автомобили могли самостоятельно покинуть «шоу-лайн». Но мой бюджет позволял только такой рыдван на первое время, и я дотошно спрашивал Сесара о потребительских качествах автомобиля и о его надежности и каждый раз получал ответ, что гарантией является его «репьютейшн», с чем, в общем - то трудно было не согласиться, глядя на его антураж и интерьер конторы. Этакий Санчо-Панса и Панча Вила в одном лице, с хитрыми глазками-угольками, в белоснежной ковбойской шляпе, в конторе, где жужжал надрывно вентилятор, и не менее надрывно - туча мух. Если бы сей автомобиль мне пришлось регистрировать в Москве, то я бы получил Свидетельство транспортного средства (техталон) формата А-4, поскольку полностью напечатать его название в одну строчку можно только так.

Он назывался, если верить первоисточнику, «Олдсмобиль Редженси Эйти Эйт», и шильдик на боку говорил еще об одной приставке к имени - «Спешл Эдишн». Короче, полное название из шести слов, на зависть всем испанским идальго, у которых, как известно, менее шести имен не бывает. Я почему-то подумал, что вот это самое «Спешл Эдишн» сильно подымет меня в ранге как владельца. На дворе стояли ранние девяностые.

Современный автомобиль наделен его конструкторами массой качеств, из которых некоторые характеризуют его класс, комфорт, тип, драйверовские качества и многое другое. Мой экземпляр был наделен габаритным кузовом, прожорливым движком с объемом, который меня приводил в ужас, комфортом (первый раз, когда я заглянул в салон, то подумал, что водительское место сделано на двоих), который пугал бывшего владельца безвременного погибшего «ВАЗ-21013», и полным отсутствием драйверовских качеств. То есть «развесовка» длинного авто была такая, что, если не посадить в салон всех родственников и тещу - на заднее сиденье, а так же не уложить в багажник размером с купе поезда «Москва-Кисловодск» бетонную плиту весом в 300 кг, то сбалансированной езды без рысканья и вихляний вы не добьетесь. Но эти недостатки с лихвой компенсировало убранство салона. Это была малогабаритная однокомнатная квартира с диваном и двумя креслами. Я насчитал там три пепельницы, снабженные прикуривателями, массу холдеров-подстаканников, кучу примочек для сохранности личных вещей, бардачок размером с сервант и блок педалей, очень похожий по размерам на такой же, как у КАМАЗа.

Год выпуска шедевра был озвучен Сесаром, но верить его «репьютейшн» уже не было сил. В общем, покупкой я остался доволен, если бы не огромное потребление расходников, включая бензин, масло, антифриз и прочее, и прочее. «Восемьдесят восьмой Редженси» оказался таким прожорливым, что иногда вызывал у меня бурю негодования, потому как, стоило появиться у меня в кармане «внебюджетной» паре сотен американских рублей, как тот же час нужно было что-то в него заливать, менять, и чистить. Мы тихо ненавидели друг друга.

И так я стал ездить по дорогам чудесной страны, которая была спроектирована и построена в угоду автомобилю, в угоду большому автомобилю. Одноэтажная провинциальная Америка создана для того, что бы как можно реже покидать свой автомобиль, т.е. сервис построен таким образом, что вам достаточно опустить стекло, и все блага капитализма посыплются на вас как из рога изобилия, опустошая ваш бумажник. Это касается всего: и товаров, и развлечений, даже банковские платежи можно проводить, не выходя из машины! Если какой - нибудь магазин площадью 500 кв.м. не имеет своего «паркинга» площадью 2 гектара, то такое может иметь место только на Манхеттене. Ну, а главное, это, конечно, дороги – хайвэи, фривэи, толлвэи, уходящие за горизонт, которые пробуждают одно желание - сесть за руль и мчаться навстречу закату, ну, конечно, если нет трафика.

Так вот, одним ранним утром (опять утро, что за напасть) я выезжаю на один из шедевров дорожного строительства, федеральную дорогу № ---, и замечаю странную картину при небольшой, но все же загруженности всех полос – крайняя левая пустая. От такого аппетитного предложения ни один водитель, прошедший школу поездок на единственном российском хайвэе, московской кольцевой окружной дороге (МКАД), не откажется. Потому как левый ряд конкретно построен под «конкретные» тачки, и всяким прочим «шарабанам» там не место.

Еду я себе спокойно, жму, значит под 70 американских километров, и замечаю периодически мимо меня проносящийся транспарант с непонятной аббревиатурой HOV-line. Где-то я это слышал «ЭйчОуВи-лайн», но где? Это точно что-то означает, пронеслось в голове. И вдруг вижу, здравствуй, дорогой, а на хвосте висит самый главный дорожный патруль, с включенной светомузыкальной установкой и с кровожадными намерениями. Черт возьми, нужно перестроиться и остановиться. Но как? Поток машин справа идет плотно. Подрезать «чисто по-московски» не хотелось, ну, думаю, сейчас на ускорении поймаю окно и уйду вправо.

Ну, откуда мне было знать, что на патрульной машине в момент захвата очередной жертвы, на багажнике загорается огромная стрелка «принять вправо» и самые послушные автолюбители на свете покорно принимают такой сюжет, - трусливо тормозят и принимают вправо. Ну, короче мой маневр затянулся на пару миль, и патрульный уже включил «рычалку», и еще через милю обогнал меня справа и подрезал, я по тормозам, встали мы в левом ряду, как говорят, «морда к морде». Что тут началось! Я таких рассерженных американцев, да и полицейских, в жизни не видел. Бежит он ко мне с дубинкой на перевес, бьет по стойке и орет на том, что осталось от английского языка в Техасе, что, мол, здесь останавливаться нельзя, я тебя прикрываю, почему не перестроился, прими вправо и остановись на островке безопасности! Как будто я хотел по-другому. Ну, ладно, ладно, что ты такой нервный-то! Пересекаем шесть полос чуть ли не поперёк и утыкаемся в отбойник. Тут он уже бежит ко мне вприпрыжку, как кенгуру, опять орет, что это ЭйчОуВи-лайн, андерстенд, давай документы, сиди тихо, не двигайся, а у самого фингал под глазом, ну, вы не поверите! Как он стрелять в меня не стал, как Глеб Жеглов в Сокольниках, ума не приложу.

Отдал я ему документы и вижу, подъезжают еще две машины, и на одной из них приехал констебль, т.е. товарищ майор-бригадир по-нашему. Прибежали ко мне, посмотрели в упор, видят, что-то не то – парень белый, одет прилично, документы в норме, чего этот патрульный их поднял, не понятно. Побежали к нему, давай чего-то «перетирать», я все сижу и поглядываю в зеркало заднего вида. Ну, вот, наконец, идет ко мне тот, с фингалом, и торжественно несет книжку с тикетами, т.е. штрафами. И объявляет мне вердикт - 200 ам. руб. в кассу государства через суд. За что? За неправомерное использование ЭйчОуВи-лайн! Как, блин, неправомерное? Вон, глянь, сколько машин по ней несутся и ничего! Его ответ меня свалил в истерику! Использовать эту ЭйчОуВи, будь ты не ладна, можно только, когда в машине едут более ОДНОГО человека! А так это резервная полоса! А почему только один человек? А потому что это ЭйчОуВи! Ну, а почему двоим и более можно? А потому что это – ЭйчОуВи!

Я сквозь слезы подписал корешок штрафной квитанции, потом все время ездил не дальше второй полосы, черт его знает, вдруг опять не замечу эту, как её там… Ну, вы, наверно, уже запомнили!

__________________________________________________________

* Пит-стоп – термин гонок всех формул «Остановка по требованию».

** Гийдирмя – товары с Малой Арнаутской

*** Шикана – термин гонок всех формул «После поворота никуда не сворачивай».