Наши соседи

Моему «еврейскому брату» посвящается

Я не мог удержаться от желания написать эту историю про моего, так скажем, «еврейского брата». Дело в том, что приключения и невероятные истории прилипали к нему с завидным постоянством и надо отдать должное, что он с ними боролся как раненный гладиатор в Колизее. Ну, все по порядку.

Как его семья попала в наш довольно проблемный двор на Шемахинке непонятно до сих пор. Дом наш представлял из себя трехэтажный колодец сплошь застекленный и перетянутый бельевыми веревками вдоль и поперек, настоящий «итальянский дворик», где проживало около 7 национальностей, его семья стала 8-й и на удивление всем, быстро вписалась в устои нашего дворика. Мне было лет 13, когда в нашем дворе появился Марик. Выглядел он тогда (да и сейчас выглядит) так, что ни у кого не возникало вопросов о его национальной принадлежности. Худощавый, с копной рыже-желтых волос на голове и с голубыми глазами-озерами, в которых по его собственному утверждению отражалась вся радость еврейской народа.

Он появился в один из солнечных деньков во дворе с набором для игры в городки (!). И предложил нам, законченным шалопаям, в нее сыграть. Мы плохо представляли себе что это такое, но проверить парнишку «на вшивость» было необходимо. Правила он нам объяснил, но вот сила броска и прицел выходили у кого как. Закончилось все это так - Марик прицелившись бросает биту, та отскакивает от неровного асфальта, сбивает фигуру и продолжая полет попадает самому ворчливому соседу в лодыжку, который задрав голову разговаривал со своей женой на 2-м этаже. Тот взвыл благим матом, мы все оцепенели и бросились на утек, не забыв с собой и Марика. В городки он больше не играл никогда, а вот «прописку» прошел на пять. Сосед этот «достал»» нас всех. Но тогда мы как-то инстинктивно почувствовали, что это только начало, и парнишка будет генерировать приключения и дальше.

Для того чтобы играть в футбол в нашем дворе необходимо было две вещи: хорошо поставленный удар и 3 рубля в кармане для стекольщика на случай непредвиденного промаха. Марик не имел ни того, ни другого, и в первый же свой матч умудрился заехать в угол веранды и выбить три стекла сразу. Папа его «попал» на 9 рублей. Футбол постигла та же участь что и городки.

В хоккей мы играли только на роликовых коньках и клянчили у родителей купить нам настоящие клюшки и в место шайб - мячи для игры в хоккей на траве. Конечно, все это «доставалось» в то время с трудом, и обладатель всего этого был счастлив неимоверно. Марику все это папа купил. И вот, в разгар хоккейной баталии, Марик со всего маху бьет по мячу, клюшка со страшным треском разлетается в щепки, Марик падает с коньков на кисть руки, ломает ее, а очень жесткий мячик продолжает свой полет залетает в соседский оконный пролет, рикошетит от цветочного горшка (горшок в пыль) и попадает в другого ворчливого соседа, который к тому же еще и брился на веранде. Хоккей пришлось забыть навсегда.

Но остались роликовые коньки, и на них можно было лихо разогнаться по спуску улицы Дж. Джаббарлы, начиная где то с 4-ой Параллельной, и умудриться затормозить и парадных дверей двора. Марик летел последний, а в это время один из обитателей Шемахинки, только что купив два мешка муки, радостно сбегал по ступенькам из Хлебного магазина.....Что было дальше рассказывать наверное не нужно, пожалеем свое воображение. Но внешний вид Марика, когда он заехал после столкновения во двор, обрисовать все-таки стоит. Он был похож на кондитерского Деда Мороза обильно обсыпанного мукой вместо сахарной пудры. Копна волос стояла дыбом, ссадины на коленях и руках кровоточили, а в глазах был дьявольский огонь человека познавшего вкус приключений. Это как наркотик, господа.

Дальше хуже - едва он успел спрятаться, как во двор залетает потерпевший из соседнего двора точно в таком же антураже a la Santa и орет как раненный лев: Мол, где этот «копяг оглы» с ролик аяхгабы...

Марика мы «отмазывали» как могли, везде и постоянно, он даже этим начал спекулировать. Все на улице и в районе знали, что если его тронуть, то разговаривать потом придется со всем 14-ым двором, который имел репутацию боевого. Ролики канули в Лету вслед за хоккеем.

Папа записал его на плавание, наверное решил, что этот вид спорта наиболее безопасный. Марик даже достиг в нем каких-то разрядов, но и там он не обошелся без приключения. Если кто помнит бассейн «Буревестник» и если кто-то плавал там хоть раз, то, конечно, помнят узкий тоннель между раздевалкой и ванной бассейна с таким низким бетонным сводом. Этим тоннелем никто никогда не пользовался, а если и пользовались то ступали туда осторожно. Ну зачем он решил туда нырнуть, ну зачем?!. Конечно, не вписался и головой вернее лбом врезался в бетонный свод и даже отбил там уголок. Упал потом в воду, кровь кругами пошла во воде, как в фильме «Челюсти». Конечно, его вытащили перевязали и отправили домой. Ну, про судьбу плавания я даже и говорить не хочу! Влияние двора и улицы сказывалось на его мировоззрении все больше и больше. Как он говорил сам : «Я перестаю себя чувствовать евреем» (ну, в концептуальном смысле этого слова что ли).

У него даже появились небольшие проблемы в семье.

Но годы шли, и пришла пора поступать нам в ВУЗы, Марик поступил в «Строительный». Где-то в сентябре, когда мы получили свои студенческие билеты и зачетные книжки, все абитуриенты двора стали показывать их соседям и друг другу. И Марик торжественно раскрыл свой студенческий билет, где красовалось «Факультет Водоснабжения и Канализации». Приключения продолжались.

Вот хотите верьте, хотите нет, но в первый год учебы он ненавидел свой ВУЗ, как папин выбор, и целыми днями пропадал у меня в группе, в НарХозе. Он даже запечатлен на фотографии лучшей группы первого курса НарХоза по успеваемости. Так самое интересное, что моей физии там нет, на эту эпохальную съемку я опоздал.

Мы закончили институт, отслужили в армии, обзавелись семьями жизнь проистекала дальше. И вот, как-то Марик объявил нам, что уже все решено, и они уезжают в Израиль. Первым делом мы перепугались, как же так, что бы наблюдать дальше его приключения нам следовало бы поступить так же, но так как, в перспективу переехать всем двором на Землю Обетованную мало кто верил, нас ждало скучное прозябание ближайшие сто лет. И Марик, наверное, решил на прощанье подарить нам последнюю порцию наслаждений от его бурной жизни.

Ну, во-первых, сразу после сбора необходимых для эммиграции документов выяснилось, что Марик не еврей. Вы спросите «как?»– очень просто. Когда стали проверять родословную его родителей, то оказалось, что мать его мамы русская. Тут необходимо небольшое отступление - его мама была на все 100 процентов еврейской мамой, которая постоянно ждет чего-то плохого или даже худшего, которое может преподнести наша бурная жизнь. В общем-то Марик не давал ей в этом усомниться. Она очень плохо говорила по-русски, и что бы ее понять, весь двор срочно учил идиш. У нее случался приступ каждый раз, когда Марик что-нибудь вытворял и виной всему был, конечно, выбор ее мужа места жительства. Так вот, как выяснилось, она родилась в маленьком местечке в пределах черты оседлости, где все были родственниками друг другу. И чтоб «разбавить кровь» что ли, ее дед отправил ее отца в русскую деревню за невестой. Та в свою очередь согласилась влить свежую кровь в жилы древнейшей нации, но иудейкой не стала, и фамилию свою не меняла. Ну, а так как по законам Торы весь род идет от праматери, то из всех собравшихся в Израиль евреем оказался только его отец. Марик на этот счет высказывался бурно :

- Ты слышал, что наша мама сотворила ?! Оказывается Я и не еврей !!!

При чем здесь была эта великая женщина непонятно. Но ситуацию нужно было исправлять и за пару сотен американских рублей работники архива в Баку вернули их семье радость эммиграции. Двор стал взволновано наблюдать за процессом отъезда.

В то время эммиграция из СССР представляла собой полное уничтожение всех атрибутов, документов и регалий, той великой радости быть гражданином этих четырех букв. Нужно было оставить квартиру государству, сдать паспорт, трудовую книжку, военный билет, автомашину, написать заявление, что никогда и ни за что человек не вернется обратно. Я не говорю о диких очередях в ОВИР, которые нужно было выстоять неоднократно. Создавалось впечатление, что люди уезжали на Луну, и мы их никогда не увидим даже в телескоп. После всего этого на руки выдавалась полоска бумаги изготовленная в Посольстве Нидерландов с маленькой фотографией и объяснением, что человек может покинуть оплот социализма в указанный срок и через любой КПП. Честное слово, я прочел все это у него в документе «Пункт выбытия – КПП любой». Вся наша жизнь тогда начиналась и заканчивалась на КПП (Контрольно-пропускном пункте) мне, ей богу, стало жутко. Ну, так вот, все это (как выглядел документ эммигранта) необходимо просто представить для дальнейшего нашего повествования.

Последнее приключение моего «еврейского брата» произошло буквально пред его отъездом. Дело было так, его жена прилетела из Москвы (туда она полетела попрощаться со старшим братом), и Марик поехал в Бина ее встречать. Рейс задержался. Примерно к часу ночи жена прилетает, они садятся в такси и едут домой. На дворе стоял 1989 год, и в Баку тогда действовал комендантский час. Все передвижения после часу ночи запрещались. Разрешалось только тем, у кого был билет на задержанный рейс и все такое прочее, т.е. маленькая толика исключений. На руках у Марика была только ксерокопия того злосчастного документа из Посольства Нидерландов. На Сабунчинском кругу их останавливает военный патруль и настоятельно просит предъявить документы. У всех все в порядке – есть билеты, права, и т.д., кроме Марика - он гордо достает эту ксерокопию и начинает свое объяснение, что он мол уже не гражданин СССР и встречает свою жену, и что на днях они вообще уедут отсюда. Во общем несет какой-то диссидентский бред. Военных такое объяснение не устроило напрочь, они высаживают его из машины и конвоируют в Сабунчинское ОВД для дальнейших разбирательств. В ОВД его принимают как нарушителя и передают в руки дежурному. Дежурный капитан оказался человеком, так скажем, далеким от проблем эммиграции и первым делом попросил у Марика документы. И Марик во второй раз гордо достает тот документ и начинает заново объяснять, что ему уже законы СССР - не законы и что на свободной земле он расскажет о всех притеснениях в свой адрес. Капитан долго крутил в руках эту бумагу и озверев от полного непонимания содержимого заорал :

- Ада, каждый человек должен иметь паспорт. Паспорт давай-да.

Марик опять за свое.

- Обратите внимание, товарищ капитан, вот здесь написано: Посольство Нидерландов, ниже моя фамилия и фотография. Понятно?

- Ада, Нидерланд что такое, ты что шпион?

- Да нет, я эммигрант, моя фамилия Перельштейн. Вот здесь сказано КПП – любой.

- Слушай, Перешитейн каждый человек есть паспорт !!

- Ну, товарищ капитан, здесь написано, что я уезжаю, паспорта нет - отняли.

- Ада, кто отнял ?

- Ну вы же и отняли - ОВИР называется.

- Перешитейн, я тебя ничего не брал, гиде твой паспорт ?

- Ну, нет у меня паспорта.

- Паспорт нет - будешь сидеть камера.

И Марика «закрывают» до выяснения обстоятельств.

Скрипнул засов за спиной, и Марик стал разглядывать обитателей «хаты» в темноте.

Ну кого может занести туда нелегкая – нарушителей комендантского часа – половину составляли люди с капроновыми венами, а вторую полу уголовный сброд.

В общем, народ «с понятиями». И давай они Марика «разводить за жизнь» – как сюда попал и что он о жизни думает. Короче Марик рассказывает все это им по новой, добавляя, что менты в его проблемах не виноваты. Закончилось это, конечно, потасовкой - его приняли за «подсадного» с гнилой легендой. На шум прибегает наряд, и Марик опять фейс ту фейс с капитаном :

- Ада, Пириш...Пириш..Пиришкюль, ты камера сидеть не можешь, паспорт у тебя нет, Нидерланд кто я не знаю, пойдешь одиночка.

Но одиночка оказалась заселенной каким-то авторитетом пожилого возраста, у него был чай и сигареты. Тот дружелюбно угостил Марика всем и стал спрашивать, что он за птица такая. Марик опять начал рассказывать.....

Кончилось это так же, как и в первой «хате», и опять разговор с капитаном:

- Все Перешкюль, будеш сидет здес до утра с дежурным.

Рассказать как мы его потом искали полдня ? Рассказать какие силы и какие люди в городе были задействованы ? Рассказать сколько машин подкатило утром к Сураханинскому ОВД и сколько человек звонило капитану ? Его выпускали как Дона сицилийской мафии, и капитан сказал ему на последок :

- Ада, Пириштен я говорил да, ты шпион юз фаиз.

После отъезда в Израиль, примерно через года два, я потерял его след. Переезды мои и его - так прошло почти десять лет, и, представляет,е скольких трудов мне стоило его найти в Израиле. Пришлось поднять на ноги программу поиска МВД Израиля – повезло, тогда была акция «МВД под наш контроль». И вот, наконец, мне дали номер его телефона, набираю, а на том конце провода мой «еврейский брат» с жутким акцентом пустыни Негев попадается на мой прикол. Звонят из бассейна «Буревестник» из Баку и просят срочно заплатить за ремонт поломанного бетонного свода. Он меня «вычислил» сразу и хохотал минут десять, за мой счет конечно.