Получить забытый пароль
Энциклопедия / "Неизвестные" бакинцы
Изменить категорию | Все статьи категории
ДЕЛО ОСОБОГО АРХИВА
Среди архивных дел, из хранилищ бывшего АзНКВД, немало таких, которые нельзя читать без боли в сердце. Однако следственное дело N12493 из Особого архива потрясло нас, как никакое другое. Под выцветшей обложкой более полувека было сокрыто так много человеческого горя, что не писать об этом невозможно. Это дело о выдающемся азербайджанском поэте и писателе, общественном деятеле, блестящем переводчике классиков мировой литературы - Шекспира, Толстого, авторе талантливых литературно-критических статей Ахмеде Джаваде Ахунд-заде.
В небольшом по объеме деле сохранилось его последнее фото - арестант N1112, такое количество обреченных прошло перед объективом тюремного фотографа, сделанное, по выражению А.Солженицина, "один раз в лоб, другой раз - в профиль". С остановившегося мгновения смотрят выразительные, красивые глаза несломленного человека, с волевым и мужественным лицом. А его поэтика была понята не только его поколению, но и пройдя через бури и потрясения, с восхищением принята нынешним поколением.
***
Первую страницу дела открывает справка, составленная сотрудниками 4-го Отдела УГБ Цинманом и Клементичем (позже оба были осуждены): Ахунд-заде Ахмед Джавад, 1892 года рождения, поэт, член партии "Мусават" с 1918 года, с 1920 по 1923 г. был членом первого нелегального состава ЦК "Мусават", за что был арестован и освобожден под декларацию. Был одним из руководителем мусаватского литературного общества "Яшыл кэламлар". По имеющимся в АзНКВД данным, Ахмед Джавад после 1923 года не отказался от своих мусаватских позиций и продолжал вести нелегальную мусаватскую работу, обрабатывая в мусаватском духе группировавшихся вокруг него молодых азербайджанских поэтов... На основании изложенного считаем необходимым арест Ахунд-заде А.Д. с привлечением его к ответственности по ст. NN72, 73 УК Азерб. ССР...".
Последнюю страницу дела завершает справка с грифом "Секретно", подписанная лейтенантом ГБ 1-го спецотдела НКВД СССР Шевелевым: "Приговор о расстреле Ахунд-заде Ахмеда Джавада Мамед оглу приведен в исполнение в городе Баку 13 октября 1937 года...".
Между этими двумя жуткими документами - материалы сфабрикованного дела Ахмеда Джавада. В те мрачные годы в республике была развернута политическая борьба против инакомыслия, особенно в писательской среде. Ярлыки панисламизма и пантюркизма навешивались на тех, кто не воспринимал идеи "соцреализма". Власти добивались установления жесткой цензуры над любым изданием. Под видом борьбы против распространения "чужих" взглядов, "политически вредных" произведений и были подвергнуты репрессиям наряду с Ахмедом Джавадом многие талантливые литературоведы, писатели и поэты - Гусейн Джавид, Юсиф Везиров, (Чеменземинли), Микаил Мушвиг, Хулуфлу, Али Сабри Касимов, Ханафи Зейналлы, Гаджи Баба Назарли, Бекир Чобан-заде, Кязим Алекперли, профессор Губайдулин и многие другие. Документы архивных дел дают прямое недвусмысленное объяснение затевавшимся многочисленным "громким" политическим процессам над представителями научной и творческой интеллигенции республики в период массовых репрессий 30-40-х годов. Многие из этих дутых дел зачастую фабриковались с ведома и согласия руководителя республики М.Дж.Багирова.
Например, Ахмеду Джаваду припомнили, по имеющимся в УГБ АзНКВД данным, не только его принадлежность к "Мусавату", но и дружеские отношения с основоположником Азербайджанской Демократической Республики Мамед Эмином Расулзаде, и любовь к Мушвигу, Гусейну Джавиду. Ситуация вокруг Ахмеда Джавада осложнилась еще и тем, что против него в печати, на собраниях и диспутах ополчились, как правило, бездарные неучи, завидовавшие таланту поэта, писателя и переводчика. В экстремальных условиях этот мужественный человек никого не оговорил, не оклеветал. Он отстаивал свою позицию и приверженность своему народу.
После распада СССР стало возможным доступ к архивам. Часами перелистывая пожелтевшие страницы его дела, внимательно вчитываясь в каждую строку, убеждаешься, что обоснованность обвинений Ахмеду Джаваду в инкриминируемых ему деяниях ничем не была подтверждена, ни юридически, ни политически. В руках следователей не было ни одного компрометирующего его материала.
Ахунд-заде Джавад был арестован и водворен во внутреннюю тюрьму бывшего НКВД 3 июня 1937 года по незаконно добытым показаниям ранее арестованных Рухуллы Ахундова, профессора Чобан-заде, Губайдулина и др. Находясь под стражей, он первые полтора-два месяца категорически отрицал свою виновность - принадлежность к контрреволюционным организациям. Но затем, применяемые в застенках незаконные методы принуждения подследственных сделали свое дело. Арестованный "сломался" и признал себя виновным в предъявленном ему обвинении - вредительской работе на "литературном фронте". Жена Ахмеда Джавада Шукрюя ханум рассказывала, что "во время моего заключения в Баиловской тюрьме я встретила на раздаче обеда приходившую к нам в наш дом для уборку Марию Сергеевну, которая рассказала мне, что моего мужа привезли в баиловский тюремный лазарет с забинтованной головой, с высокой температурой... Значит, его били и издевались..."
В деле есть свидетельства других людей, допрошенных в ходе дополнительной проверки позже, подтверждающие то, как тюремщики заставили оклеветать себя Ахунд-заде. В числе допрошенных бывшие сотрудники АзНКВД, показавшие, что Сумбатов-Топуридзе, Герасимов, Клименович, Мальян, Маркарьян, Гвоздев, Григорьян и Хачатуров на допросах жестоко избивали арестованных Рухуллы Ахудова, Микаила Гусейнова, Ханафи Зейналлы, Чобан-заде, добиваясь от них признаний к принадлежности к контрреволюционной организации. Следствие закончилось 25 сентября 1937 года.
12 сентября 1937 года Ахмед Джавад представился перед судом военной коллегии Верховного суда СССР, под председательством "куратора" Азербайджана, судебного инквизитора Матулевича. Протокол этого позорного судилища, сфальсифицированный от начала до конца, поражает тем, что он отпечатан под копирку, а фамилия Ахунд-заде внесена туда после. Материалы предварительного следствия на суде были не только не перепроверены, а наоборот коллегия вменила подсудимому без всякого следствия еще и статью 70 УК Азерб. ССР на том основании, и приговорила его к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение в ту же ночь.
Вот как вспоминает об этом 20-минутном заседании суда одна из реабилитированных жертв - Ахундов А.А: "В зал в здании АзНКВД, где заседал Матулевич, через каждые 5-20 минут вводили заключенного трое вооруженных людей, а сзади комендант с револьвером в руках. Подсудимый никакими правами не пользовался, судебное разбирательство как таковое по существу отсутствовало. Там спрашивали фамилию и уводили...".
Так лишился Азербайджан своего талантливого сына. И только определением военной коллегии Верховного суда СССР от 17 октября 1955 года незаконный приговор в отношении Ахмеда Джавада был отменен, и дело о нем за отсутствием состава преступления производством прекращено с полной реабилитацией во всех человеческих правах.
Не менее страшный удар был нанесен его семье - жене и детям. "Ахунд-заде Шукрию Сулейман гызы, как жену изменника Родины, арестовать и заключить под стражу в смешанную тюрьму города Баку... сыновей Айдына - 16 лет, Тукая 14 лет и Йылмаза - 2 лет определить в детский приемник НКВД. На квартире Ахунд-заде произвести обыск на предмет изъятия оружия, ценностей и литературы. Остальное имущество конфисковать и передать в доход государству".
Этот документ, подписанный начальником 8-го отделения УГБ лейтенантом Г.Коганом, был четко приведен в исполнение. Мать с тремя несовершеннолетними детьми была арестована. 27 октября 1937 году Шукрия ханум в первый и последний раз была допущена в камеру внутренней тюрьме АзНКВД... После этого следователь составил обвинительное заключение, и с "благословления" зам.начальника УНКВД Азерб. ССР майора Борщева, 14 ноября 1937 года "дело" N6736 направили в Москву на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР. 9 декабря 1937 года этот внесудебный орган постановил заключить Ахунд-заде Шукрию в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет. И 23 декабря 1937 года с "первым отходящим этапом", как было записано в справке-разнорядке ГУЛАГа, ее направили в Акмолинск, в распоряжение спецотделения Карлага НКВД.
С этого дня началась долгая и мучительная жизнь несчастной женщины, оторванной от родных детей. 20 мая 1944 года она направила письмо Берии, где написала: "...Я прошу вас, рассмотреть мое ходатайство об освобождении. Считаю себя невиновной. Я была арестована за своего мужа, азербайджанского писателя Ахунд-заде Ахмеда Джавада, арестованного 4 июня 1937 года. Лично мне не было предъявлено никакого обвинения. За что арестован мой муж, мне до настоящего времени неизвестно. Я же мужа знала как честного советского гражданина. Думаю, что на него наклеветали его личные враги, завидовавшие его славе писателя. У меня четыре сына, из них двое сражаются на фронте, за Родину на фронтах Отечественной войны. Оба были ранены, после выздоровления снова вернулись на передовые позиции. Старший сын, лейтенант Нияз Ахунд-заде, находится на Ленинградском направлении, за боевые заслуги награжден Орденом Красного Знамени. Младший - лейтенант Айдын Ахунд-заде, находится на Харьковском направлении, за боевые заслуги награжден орденом Красной Звезды..."
Нельзя читать эти письма без комка в горле, конечно, не только из жалости к состраданию Шукрии ханум, а от обиды и горечи за судьбу десятков тысяч таких обреченных на страдания, на смерть в результате тирании того режима.
Только после получения положительной характеристики на Шукрюю ханум и ее старших сыновей, добровольцами отправившихся на фронт, в июле 1945 года было дано указание о ее освобождении. Но жить ей тогда в Баку разрешено не было, и обязали выехать в Шамхорский район.
В декабре 1955 года Прокуратурой СССР был вынесен протест по делу Ахунд-заде Ш. и военная коллегия Верховного суда СССР отменила незаконное постановление Особого совещания при НКВД СССР от 9 декабря 1937 года, прекратив дело за отсутствием в действиях Ахунд-заде Ш. состава преступления, с полной реабилитацией. Доброе имя этой женщины, которую не сломили страшные тяготы жизни, было восстановлено, как и имя замечательного спутника их недолгой совместной жизни Ахмеда Джавада спустя целых 18 лет...
Азад Шариф
© Jonka (публикация)
Source: http://www.azfreespeech.org/cgi-bin/e-cms/vis/vis.pl?s=001&p=0034&n=000063&g=
Ахунд-заде Ахмед Джавад - поэт, писатель, переводчик и его жена Шукрия ханум, репрессированы
1892 - 13.10.1937ДЕЛО ОСОБОГО АРХИВА
Среди архивных дел, из хранилищ бывшего АзНКВД, немало таких, которые нельзя читать без боли в сердце. Однако следственное дело N12493 из Особого архива потрясло нас, как никакое другое. Под выцветшей обложкой более полувека было сокрыто так много человеческого горя, что не писать об этом невозможно. Это дело о выдающемся азербайджанском поэте и писателе, общественном деятеле, блестящем переводчике классиков мировой литературы - Шекспира, Толстого, авторе талантливых литературно-критических статей Ахмеде Джаваде Ахунд-заде.
В небольшом по объеме деле сохранилось его последнее фото - арестант N1112, такое количество обреченных прошло перед объективом тюремного фотографа, сделанное, по выражению А.Солженицина, "один раз в лоб, другой раз - в профиль". С остановившегося мгновения смотрят выразительные, красивые глаза несломленного человека, с волевым и мужественным лицом. А его поэтика была понята не только его поколению, но и пройдя через бури и потрясения, с восхищением принята нынешним поколением.
***
Первую страницу дела открывает справка, составленная сотрудниками 4-го Отдела УГБ Цинманом и Клементичем (позже оба были осуждены): Ахунд-заде Ахмед Джавад, 1892 года рождения, поэт, член партии "Мусават" с 1918 года, с 1920 по 1923 г. был членом первого нелегального состава ЦК "Мусават", за что был арестован и освобожден под декларацию. Был одним из руководителем мусаватского литературного общества "Яшыл кэламлар". По имеющимся в АзНКВД данным, Ахмед Джавад после 1923 года не отказался от своих мусаватских позиций и продолжал вести нелегальную мусаватскую работу, обрабатывая в мусаватском духе группировавшихся вокруг него молодых азербайджанских поэтов... На основании изложенного считаем необходимым арест Ахунд-заде А.Д. с привлечением его к ответственности по ст. NN72, 73 УК Азерб. ССР...".
Последнюю страницу дела завершает справка с грифом "Секретно", подписанная лейтенантом ГБ 1-го спецотдела НКВД СССР Шевелевым: "Приговор о расстреле Ахунд-заде Ахмеда Джавада Мамед оглу приведен в исполнение в городе Баку 13 октября 1937 года...".
Между этими двумя жуткими документами - материалы сфабрикованного дела Ахмеда Джавада. В те мрачные годы в республике была развернута политическая борьба против инакомыслия, особенно в писательской среде. Ярлыки панисламизма и пантюркизма навешивались на тех, кто не воспринимал идеи "соцреализма". Власти добивались установления жесткой цензуры над любым изданием. Под видом борьбы против распространения "чужих" взглядов, "политически вредных" произведений и были подвергнуты репрессиям наряду с Ахмедом Джавадом многие талантливые литературоведы, писатели и поэты - Гусейн Джавид, Юсиф Везиров, (Чеменземинли), Микаил Мушвиг, Хулуфлу, Али Сабри Касимов, Ханафи Зейналлы, Гаджи Баба Назарли, Бекир Чобан-заде, Кязим Алекперли, профессор Губайдулин и многие другие. Документы архивных дел дают прямое недвусмысленное объяснение затевавшимся многочисленным "громким" политическим процессам над представителями научной и творческой интеллигенции республики в период массовых репрессий 30-40-х годов. Многие из этих дутых дел зачастую фабриковались с ведома и согласия руководителя республики М.Дж.Багирова.
Например, Ахмеду Джаваду припомнили, по имеющимся в УГБ АзНКВД данным, не только его принадлежность к "Мусавату", но и дружеские отношения с основоположником Азербайджанской Демократической Республики Мамед Эмином Расулзаде, и любовь к Мушвигу, Гусейну Джавиду. Ситуация вокруг Ахмеда Джавада осложнилась еще и тем, что против него в печати, на собраниях и диспутах ополчились, как правило, бездарные неучи, завидовавшие таланту поэта, писателя и переводчика. В экстремальных условиях этот мужественный человек никого не оговорил, не оклеветал. Он отстаивал свою позицию и приверженность своему народу.
После распада СССР стало возможным доступ к архивам. Часами перелистывая пожелтевшие страницы его дела, внимательно вчитываясь в каждую строку, убеждаешься, что обоснованность обвинений Ахмеду Джаваду в инкриминируемых ему деяниях ничем не была подтверждена, ни юридически, ни политически. В руках следователей не было ни одного компрометирующего его материала.
Ахунд-заде Джавад был арестован и водворен во внутреннюю тюрьму бывшего НКВД 3 июня 1937 года по незаконно добытым показаниям ранее арестованных Рухуллы Ахундова, профессора Чобан-заде, Губайдулина и др. Находясь под стражей, он первые полтора-два месяца категорически отрицал свою виновность - принадлежность к контрреволюционным организациям. Но затем, применяемые в застенках незаконные методы принуждения подследственных сделали свое дело. Арестованный "сломался" и признал себя виновным в предъявленном ему обвинении - вредительской работе на "литературном фронте". Жена Ахмеда Джавада Шукрюя ханум рассказывала, что "во время моего заключения в Баиловской тюрьме я встретила на раздаче обеда приходившую к нам в наш дом для уборку Марию Сергеевну, которая рассказала мне, что моего мужа привезли в баиловский тюремный лазарет с забинтованной головой, с высокой температурой... Значит, его били и издевались..."
В деле есть свидетельства других людей, допрошенных в ходе дополнительной проверки позже, подтверждающие то, как тюремщики заставили оклеветать себя Ахунд-заде. В числе допрошенных бывшие сотрудники АзНКВД, показавшие, что Сумбатов-Топуридзе, Герасимов, Клименович, Мальян, Маркарьян, Гвоздев, Григорьян и Хачатуров на допросах жестоко избивали арестованных Рухуллы Ахудова, Микаила Гусейнова, Ханафи Зейналлы, Чобан-заде, добиваясь от них признаний к принадлежности к контрреволюционной организации. Следствие закончилось 25 сентября 1937 года.
12 сентября 1937 года Ахмед Джавад представился перед судом военной коллегии Верховного суда СССР, под председательством "куратора" Азербайджана, судебного инквизитора Матулевича. Протокол этого позорного судилища, сфальсифицированный от начала до конца, поражает тем, что он отпечатан под копирку, а фамилия Ахунд-заде внесена туда после. Материалы предварительного следствия на суде были не только не перепроверены, а наоборот коллегия вменила подсудимому без всякого следствия еще и статью 70 УК Азерб. ССР на том основании, и приговорила его к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение в ту же ночь.
Вот как вспоминает об этом 20-минутном заседании суда одна из реабилитированных жертв - Ахундов А.А: "В зал в здании АзНКВД, где заседал Матулевич, через каждые 5-20 минут вводили заключенного трое вооруженных людей, а сзади комендант с револьвером в руках. Подсудимый никакими правами не пользовался, судебное разбирательство как таковое по существу отсутствовало. Там спрашивали фамилию и уводили...".
Так лишился Азербайджан своего талантливого сына. И только определением военной коллегии Верховного суда СССР от 17 октября 1955 года незаконный приговор в отношении Ахмеда Джавада был отменен, и дело о нем за отсутствием состава преступления производством прекращено с полной реабилитацией во всех человеческих правах.
Не менее страшный удар был нанесен его семье - жене и детям. "Ахунд-заде Шукрию Сулейман гызы, как жену изменника Родины, арестовать и заключить под стражу в смешанную тюрьму города Баку... сыновей Айдына - 16 лет, Тукая 14 лет и Йылмаза - 2 лет определить в детский приемник НКВД. На квартире Ахунд-заде произвести обыск на предмет изъятия оружия, ценностей и литературы. Остальное имущество конфисковать и передать в доход государству".
Этот документ, подписанный начальником 8-го отделения УГБ лейтенантом Г.Коганом, был четко приведен в исполнение. Мать с тремя несовершеннолетними детьми была арестована. 27 октября 1937 году Шукрия ханум в первый и последний раз была допущена в камеру внутренней тюрьме АзНКВД... После этого следователь составил обвинительное заключение, и с "благословления" зам.начальника УНКВД Азерб. ССР майора Борщева, 14 ноября 1937 года "дело" N6736 направили в Москву на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР. 9 декабря 1937 года этот внесудебный орган постановил заключить Ахунд-заде Шукрию в исправительно-трудовой лагерь сроком на 8 лет. И 23 декабря 1937 года с "первым отходящим этапом", как было записано в справке-разнорядке ГУЛАГа, ее направили в Акмолинск, в распоряжение спецотделения Карлага НКВД.
С этого дня началась долгая и мучительная жизнь несчастной женщины, оторванной от родных детей. 20 мая 1944 года она направила письмо Берии, где написала: "...Я прошу вас, рассмотреть мое ходатайство об освобождении. Считаю себя невиновной. Я была арестована за своего мужа, азербайджанского писателя Ахунд-заде Ахмеда Джавада, арестованного 4 июня 1937 года. Лично мне не было предъявлено никакого обвинения. За что арестован мой муж, мне до настоящего времени неизвестно. Я же мужа знала как честного советского гражданина. Думаю, что на него наклеветали его личные враги, завидовавшие его славе писателя. У меня четыре сына, из них двое сражаются на фронте, за Родину на фронтах Отечественной войны. Оба были ранены, после выздоровления снова вернулись на передовые позиции. Старший сын, лейтенант Нияз Ахунд-заде, находится на Ленинградском направлении, за боевые заслуги награжден Орденом Красного Знамени. Младший - лейтенант Айдын Ахунд-заде, находится на Харьковском направлении, за боевые заслуги награжден орденом Красной Звезды..."
Нельзя читать эти письма без комка в горле, конечно, не только из жалости к состраданию Шукрии ханум, а от обиды и горечи за судьбу десятков тысяч таких обреченных на страдания, на смерть в результате тирании того режима.
Только после получения положительной характеристики на Шукрюю ханум и ее старших сыновей, добровольцами отправившихся на фронт, в июле 1945 года было дано указание о ее освобождении. Но жить ей тогда в Баку разрешено не было, и обязали выехать в Шамхорский район.
В декабре 1955 года Прокуратурой СССР был вынесен протест по делу Ахунд-заде Ш. и военная коллегия Верховного суда СССР отменила незаконное постановление Особого совещания при НКВД СССР от 9 декабря 1937 года, прекратив дело за отсутствием в действиях Ахунд-заде Ш. состава преступления, с полной реабилитацией. Доброе имя этой женщины, которую не сломили страшные тяготы жизни, было восстановлено, как и имя замечательного спутника их недолгой совместной жизни Ахмеда Джавада спустя целых 18 лет...
Азад Шариф
© Jonka (публикация)
Source: http://www.azfreespeech.org/cgi-bin/e-cms/vis/vis.pl?s=001&p=0034&n=000063&g=
загрузка