Получить забытый пароль
Энциклопедия / Люди
Изменить категорию | Все статьи категории
Джованни Джакомо Казанова с юных лет избрал для себя наиболее выигрышную роль на театральных подмостках галантного века – роль блистательного авантюриста. Он участвовал в сомнительных махинациях, за изрядное вознаграждение окутывал оккультными бреднями легковерных глупцов и тем самым лишь поднимал в цене свой актерский талант. Его опекали короли, художники, философы, ученые. Он был лично знаком и находился в переписке с Вольтером, Суворовым, прусским королем Фридрихом и российской императрицей Екатериной II. Как полагалось «любезному шевалье» XVIII столетия, Казанова не обошелся без литературных опытов.
Но все потраченные усилия в конце концов обернулись лишь обманчивой иллюзией. Удачливый и предприимчивый авантюрист умер бедным приживалой. Оставленные Казановой в память потомкам стихи более чем посредственны, а многотомный фантастический роман «Икозамерон» (1788) до неприличия скучен... И все же на склоне лет он успел обеспечить себе место в истории. Пока XVIII век уходил в прошлое под лезвием гильотин на улицах революционного Парижа, Казанова создавал свой памятник галантной эпохе – энциклопедию страстей и любовных утех, воплотившуюся в историю жизни одного венецианца – «Историю моей жизни».
К двадцатым годам XIX века скучная карусель революций и войн в Европе сменилась мифом. Мифом о Золотом Времени, об утерянном «веке легкости и любви» – XVIII столетии… Так что книга Казановы, которую начали печатать в 1822 году, поспела вовремя. И ее автор шагнул в этот новый век – век практичных и «благопристойных» буржуа - в великолепии своих бессчетных любовных приключений, заставив печально вздыхать будущие поколения женщин.
Жертвами пылкой страсти к юному Казанове в книге Казановы старого стали сто двадцать две женщины. Но старик, однако, добился большего – описанием своих похождений он сумел соблазнить всю прекрасную половину человечества.
Детство, отрочество, юность...
Казанова был «дитя театра» в буквальном смысле слова. Примеривая впоследствии разные маски, он, в частности, называл себя графом Фарузи (фамилия его деда по матери). Дед, правда, был не графом, а сапожником. Его дочь Дзанетта Фарузи стала актрисой и вышла замуж за актера Гаэтано Казанову в 1724 году. Уже через год у них родился первенец - Джакомо, который, вероятно, был все же сыном не Гаэтано, а директора венецианского театра, в объятиях которого спасалась от прозы семейной жизни будущая мать самого знаменитого любовника Европы. Детство Джакомо лучезарным не назовешь – бастард всегда держался особняком даже в собственной семье. Его младшие братья изберут себе вполне благонамеренные профессии. Один станет священником, другой – гордость матери - знаменитым живописцем, членом Французской академии. И до смерти Джакомо будут называть «братом того самого Франческо Казановы». Джакомо, однако, не замедлит с ним разделаться, что называется, «в масштабах большой истории». В своей книге он представит забавную сценку: зеваки поносят картину Франческо Казановы, не зная о присутствии последнего.
Если верить мемуарам Джакомо Казановы, то уже к девятнадцати годам он успел пройти курс права в Падуанском университете и сменить множество профессий — был военным, клерком у адвоката, служил у посла, в канцелярии кардинала. Одно время он желал по примеру брата пойти по духовной стезе. Однако из-за скандалов, которыми обернулись сердечные увлечения молодого человека, из семинарии его отчислили.
По-настоящему ничему не обучаясь, этот профессиональный дилетант «постиг все»: как «знающий» финансист организовал государственную лотерею, объяснял прусскому королю Фридриху Великому правила взимания налогов, растолковывал немецким инженерам технику прокладывания каналов, в Митаве высказывал некоторые идеи по рудному делу, в Париже основывал ткацкую мануфактуру…
Побывав в Неаполе, Риме, Константинополе, Париже, он вернулся в Венецию, где за обман и богохульство в 1755 году был заключен в тюрьму.
Еще прежде Казанова методично осваивал магию. Трудно сказать, какую роль здесь сыграли сверхъестественные силы, но ровно в полночь 31 октября он сумел вырваться из каземата, запертого на многие замки. В неприступной венецианской темнице «Пьомби» Казанова вырубил ход на свинцовую крышу. Его бегство наделало много шума в Европе и принесло авантюристу известность. Поэтому Париж с восторгом встретил молодого повесу, особенно одна парижская знаменитость – маркиза Д'Юфре, которая была без ума от больших черных глаз и римского носа Джакомо. Казанова с присущим ему чувством юмора убедил маркизу, что когда ей исполнится 63 года, у нее родится сын, сама же она умрет, а потом воскреснет молодой девушкой. Видимо, маркиза была склонна верить Джакомо, который тем временем завладел ее миллионами и, спасаясь от Бастилии, поспешил к Вольтеру в Ферме.
После долгих странствий по Европе Казанова прибыл в Берлин, где, пользуясь особым расположением Фридриха Великого, мог бы занять должность начальника кадетского корпуса, но предпочел отправиться в Петербург. В России он встретился с Екатериной II, после чего выехал в Варшаву, откуда бежал из-за дуэли с графом Браницким. Казанова скитался по Европе в поисках приключений. В 1782 году он поселился в Чехии, в замке своего благодетеля графа Вальдштейна, вместе с которым занимался кабалистикой и алхимией. Здесь он написал свою «Историю». Здесь же и умер 4 июня 1798 года.
Трофеи сердечных битв
Донжуанский список Казановы сегодня, наверное, поразит воображение далеко не всякого: 122 женщины за тридцать девять лет. Не так уж и много – три любовных приключения в год. Впрочем, тогда хватало и этого. Дело ведь не в количестве, а в качестве, в умении превратить свою «эротическую биографию» не только в изящное произведение искусства, но и в своего рода визитную карточку утонченного кавалера. В то время «реестр» любовных удач был непременным атрибутом светского щеголя, его составляли с большой тщательностью, заучивали наизусть, блестящий «послужной список» обеспечивал и положение в обществе, и новые победы.
Любовь стала высшим смыслом существования Казановы. Но его романы никогда не заканчивались свадьбой, вознаграждением добродетели и развенчанием порока. Ведь «естественное чувство свободно и бесконечно, в нем самом его оправдание». «Я любил женщин до безумия, но всегда предпочитал им свободу», – резюмировал автор знаменитых мемуаров.
В разные времена венецианский авантюрист выдавал себе разные аттестации. Он представлялся католическим священником, мусульманином, офицером, дипломатом. В Лондоне он однажды сказал женщине: «Я распутник по профессии, и вы приобрели сегодня дурное знакомство. Главным делом моей жизни были чувственные наслаждения: более важного Дела я не знал».
Казанова охотно завязывал с женщинами психологическую игру, смешил, интриговал, смущал, заманивал, удивлял, превозносил (таковы, скажем, его приключения с госпожой Ф. на острове Корфу, с монахиней К.К. в Венеции, с мадемуазель Де ла Мур в Париже). Зачастую с трудом поспевать за начатой игрой приходилось даже ему самому. «Уговаривая девицу, я уговорил себя, случай следовал мудрым правилам шалопайства», – писал он о неожиданной победе, одержанной благодаря минутной импровизации. Казанова льстил до тех пор, пока не достигал желаемого. Ради прекрасных глаз он переезжал из города в город, надевал ливрею, чтобы под видом прислуги получить доступ к понравившейся даме. Но часто все происходило гораздо проще. Как, например, с некой Мими Кенсон: «Мне сделалось любопытно, проснется она или нет. Я сам разделся, улегся – а остальное понятно без слов».
В нем сочетались возвышенное чувство и плотская страсть, искренние порывы и холодная расчетливость. Казанова покупал понравившихся ему девиц (более всего знаменитому сердцееду по душе были молоденькие худые брюнетки), учил их любовной науке, светскому обхождению, а потом с большой выгодой для себя уступал другим – финансистам, вельможам, королю. Не стоит принимать за чистую монету его уверения в бескорыстии, в стремлении «составить счастье бедных девушек». Они были для него постоянным источником дохода. Впрочем, само общество диктовало предприимчивому любовнику нормы поведения. Людовик XV превратил Францию в огромный гарем, изо всех краев и даже из других стран родители привозили дочерей в Версаль, надеясь на то, что король обратит на одну из них внимание во время прогулки и, быть может, – какое счастье! – пригласит счастливицу на свое «царственное ложе». Юная мадемуазель О’Морфи попала из объятий Казановы в постель короля благодаря написанному с нее портрету, который пришелся по вкусу монарху. (Могло ли прийти в голову изобретательному венецианцу, что сказочный сюжет о любви по портрету через два столетия превратится во вполне банальную историю о выборе девушки по фотографии?)
С некоторыми из своих любовниц Казанова вел утонченные философские беседы, а одной даже подарил целую библиотеку. В его любовной игре важная партия отводилась интеллекту. Он всегда следовал принципу, который много раньше сформулировал Ф. Ларошфуко: «Умный человек может быть влюблен как безумный, но не как дурак». Если же с дамой общего языка найти было невозможно, то он просто отказывался от достижения своей цели. Ему однажды предложили провести ночь со знаменитой британской куртизанкой Кити Фишер, которая с обыкновенного клиента брала тысячу дукатов за ночь. Казанова отказался, так как не знал английского, а для него любовь без общения не стоила и гроша.
Он спал с аристократками, с невинными девочками, с проститутками, с монахинями, со своей племянницей, быть может, даже с собственной дочерью... Но за всю жизнь, кажется, ни одна любовница ни в чем его не упрекнула, ибо физическая близость не была для него лишь прозаическим способом проведения досуга законченного сладострастника-эгоиста. «Четыре пятых наслаждения заключались для меня в том, чтобы дать счастье женщине» – так Казанова подведет итог своих эротических похождений.
Первый звонок
Свою книгу Казанова создавал по законам трехактной пьесы, но неслучайно дописал до конца лишь первый акт, завершающийся сорокалетием героя.
…В 39 лет, перед самым концом первого акта, с ним происходит нечто ужасное. Он встречает в Англии молоденькую француженку по фамилии Шарпильон, моментально воспламеняется и действует по обыкновению: приступает к решительной атаке. А вот дама поступает необычно: она отказывает Казанове. В неистовстве страсти он пускает в ход деньги, даже насилие - на войне как на войне! Деньги она принимает, но… обобрав Казанову, негодница ускользает. Более того, дарит свои ласки жалкому ученику парикмахера - совершенно бескорыстно, на глазах у венецианского гостя! И все потому, что тот - молод.
Звонок прозвенел. Акт заканчивается при первой встрече со старостью. Впервые Воин терпит поражение. Казанова описывает это, как крушение Рима. Он жалок, он рыдает, он готов покончить с собой, он не знает, что делать дальше.
Акт третий – последний
Проходят годы. Господин Казанова тихо живет с белошвейкой, скромной простолюдинкой Франческой Бускини, и если даже посещает бордели, то редко, и ходит только к дешевым, немолодым проституткам. Господин экономен.
В архиве венецианской инквизиции в свое время были найдены доносы ее штатного сотрудника за подписью «Антонио Пратолини». В 1780–1781 годах под этим именем скрывался пятидесятипятилетний Казанова… Но «благонадежный гражданин» вскоре «соблазнился» и вновь оказался в опале. Не дожидаясь худшего, Джакомо покидает Венецию, продолжает скитания по Европе. Он мечется в поисках денег, работает простым секретарем у венецианского посла. Посол умирает - и снова наступает безденежье. Казанова даже решает уйти в монастырь и стать монахом!
Наконец, в 1785 году его подбирает уже поминавшийся выше граф Вальдштейн и устраивает на место библиотекаря в своем богемском замке Дукс. Здесь Казанова услаждает хозяев бесконечными историями из собственной юности. Их начинают пересказывать в салонах. И другой блистательный рассказчик, принц де Линь, снабжает их все новыми и новыми подробностями. Слава о жизни Казановы, о его любовных похождениях распространяется в Праге и Вене.
В то время Да Понте писал либретто для оперы Моцарта «Дон Жуан». И директору театра, заказавшему оперу, пришла в голову мысль устроить встречу либреттиста с Джакомо. Кому как не Казанове, «специалисту по донжуанству», объяснять Моцарту и «этой продувной бестии» Да Понте, что такое Дон Жуан! И встреча состоялась. Казанова, который за деньги учил когда-то даже горнорудному делу, естественно, надавал много полезных советов. Полезных и лукавых. Ведь он-то наверняка понимал: нет более далеких друг от друга типов, чем Казанова - герой его «Истории» - и Дон Жуан. Об этом впоследствии напишут едва ли не все исследователи.
Дон Жуан - образ, созданный в отсветах инквизиции. Главная задача Дон Жуана, цель его обольщения - сдернуть с женщины лживый покров невинности, доказать ей самой, что под ним - одно сладострастие, одна жажда греха. И, завоевывая женщину, разоблачая ее похоть, Дон Жуан повергает бедняжку в отчаяние и заставляет раскаиваться.
Казанова – прямая противоположность своему испанскому «собрату». Казанова – это приглашение к галантному приключению, к плотской радости. Он может с полным правом повторить слова принца Филиппа Орлеанского: «Запрещено все, что мешает наслаждению!» Казанова - лишь сон, который никогда не перейдет в обыденную жизнь. Может ли Казанова стать мужем? А может ли ветер принадлежать одному человеку? Удел великого любовника – радовать всех женщин. Он обратил себя в их общее достояние. И женщины Казановы без ревности передают его друг другу, они рады поделиться им.
Наверное, когда Да Понте поведал Казанове о возмездии Дон Жуану, о том, как этого развратника утягивает в ад рука Командора, знаменитый любовник лишь усмехнулся. Он знал: страшен не Командор, есть нечто еще более ужасное. Это - старость.
И в старости, глядя на свой портрет, он напишет горькие слова: «Я не существую. Я лишь существовал когда-то…»
Вадим Полонский, ст. Научный сотрудник Института мировой литературы РАН
Джованни Джакомо Казанова
17.12.2006Джованни Джакомо Казанова с юных лет избрал для себя наиболее выигрышную роль на театральных подмостках галантного века – роль блистательного авантюриста. Он участвовал в сомнительных махинациях, за изрядное вознаграждение окутывал оккультными бреднями легковерных глупцов и тем самым лишь поднимал в цене свой актерский талант. Его опекали короли, художники, философы, ученые. Он был лично знаком и находился в переписке с Вольтером, Суворовым, прусским королем Фридрихом и российской императрицей Екатериной II. Как полагалось «любезному шевалье» XVIII столетия, Казанова не обошелся без литературных опытов.
Но все потраченные усилия в конце концов обернулись лишь обманчивой иллюзией. Удачливый и предприимчивый авантюрист умер бедным приживалой. Оставленные Казановой в память потомкам стихи более чем посредственны, а многотомный фантастический роман «Икозамерон» (1788) до неприличия скучен... И все же на склоне лет он успел обеспечить себе место в истории. Пока XVIII век уходил в прошлое под лезвием гильотин на улицах революционного Парижа, Казанова создавал свой памятник галантной эпохе – энциклопедию страстей и любовных утех, воплотившуюся в историю жизни одного венецианца – «Историю моей жизни».
К двадцатым годам XIX века скучная карусель революций и войн в Европе сменилась мифом. Мифом о Золотом Времени, об утерянном «веке легкости и любви» – XVIII столетии… Так что книга Казановы, которую начали печатать в 1822 году, поспела вовремя. И ее автор шагнул в этот новый век – век практичных и «благопристойных» буржуа - в великолепии своих бессчетных любовных приключений, заставив печально вздыхать будущие поколения женщин.
Жертвами пылкой страсти к юному Казанове в книге Казановы старого стали сто двадцать две женщины. Но старик, однако, добился большего – описанием своих похождений он сумел соблазнить всю прекрасную половину человечества.
Детство, отрочество, юность...
Казанова был «дитя театра» в буквальном смысле слова. Примеривая впоследствии разные маски, он, в частности, называл себя графом Фарузи (фамилия его деда по матери). Дед, правда, был не графом, а сапожником. Его дочь Дзанетта Фарузи стала актрисой и вышла замуж за актера Гаэтано Казанову в 1724 году. Уже через год у них родился первенец - Джакомо, который, вероятно, был все же сыном не Гаэтано, а директора венецианского театра, в объятиях которого спасалась от прозы семейной жизни будущая мать самого знаменитого любовника Европы. Детство Джакомо лучезарным не назовешь – бастард всегда держался особняком даже в собственной семье. Его младшие братья изберут себе вполне благонамеренные профессии. Один станет священником, другой – гордость матери - знаменитым живописцем, членом Французской академии. И до смерти Джакомо будут называть «братом того самого Франческо Казановы». Джакомо, однако, не замедлит с ним разделаться, что называется, «в масштабах большой истории». В своей книге он представит забавную сценку: зеваки поносят картину Франческо Казановы, не зная о присутствии последнего.
Если верить мемуарам Джакомо Казановы, то уже к девятнадцати годам он успел пройти курс права в Падуанском университете и сменить множество профессий — был военным, клерком у адвоката, служил у посла, в канцелярии кардинала. Одно время он желал по примеру брата пойти по духовной стезе. Однако из-за скандалов, которыми обернулись сердечные увлечения молодого человека, из семинарии его отчислили.
По-настоящему ничему не обучаясь, этот профессиональный дилетант «постиг все»: как «знающий» финансист организовал государственную лотерею, объяснял прусскому королю Фридриху Великому правила взимания налогов, растолковывал немецким инженерам технику прокладывания каналов, в Митаве высказывал некоторые идеи по рудному делу, в Париже основывал ткацкую мануфактуру…
Побывав в Неаполе, Риме, Константинополе, Париже, он вернулся в Венецию, где за обман и богохульство в 1755 году был заключен в тюрьму.
Еще прежде Казанова методично осваивал магию. Трудно сказать, какую роль здесь сыграли сверхъестественные силы, но ровно в полночь 31 октября он сумел вырваться из каземата, запертого на многие замки. В неприступной венецианской темнице «Пьомби» Казанова вырубил ход на свинцовую крышу. Его бегство наделало много шума в Европе и принесло авантюристу известность. Поэтому Париж с восторгом встретил молодого повесу, особенно одна парижская знаменитость – маркиза Д'Юфре, которая была без ума от больших черных глаз и римского носа Джакомо. Казанова с присущим ему чувством юмора убедил маркизу, что когда ей исполнится 63 года, у нее родится сын, сама же она умрет, а потом воскреснет молодой девушкой. Видимо, маркиза была склонна верить Джакомо, который тем временем завладел ее миллионами и, спасаясь от Бастилии, поспешил к Вольтеру в Ферме.
После долгих странствий по Европе Казанова прибыл в Берлин, где, пользуясь особым расположением Фридриха Великого, мог бы занять должность начальника кадетского корпуса, но предпочел отправиться в Петербург. В России он встретился с Екатериной II, после чего выехал в Варшаву, откуда бежал из-за дуэли с графом Браницким. Казанова скитался по Европе в поисках приключений. В 1782 году он поселился в Чехии, в замке своего благодетеля графа Вальдштейна, вместе с которым занимался кабалистикой и алхимией. Здесь он написал свою «Историю». Здесь же и умер 4 июня 1798 года.
Трофеи сердечных битв
Донжуанский список Казановы сегодня, наверное, поразит воображение далеко не всякого: 122 женщины за тридцать девять лет. Не так уж и много – три любовных приключения в год. Впрочем, тогда хватало и этого. Дело ведь не в количестве, а в качестве, в умении превратить свою «эротическую биографию» не только в изящное произведение искусства, но и в своего рода визитную карточку утонченного кавалера. В то время «реестр» любовных удач был непременным атрибутом светского щеголя, его составляли с большой тщательностью, заучивали наизусть, блестящий «послужной список» обеспечивал и положение в обществе, и новые победы.
Любовь стала высшим смыслом существования Казановы. Но его романы никогда не заканчивались свадьбой, вознаграждением добродетели и развенчанием порока. Ведь «естественное чувство свободно и бесконечно, в нем самом его оправдание». «Я любил женщин до безумия, но всегда предпочитал им свободу», – резюмировал автор знаменитых мемуаров.
В разные времена венецианский авантюрист выдавал себе разные аттестации. Он представлялся католическим священником, мусульманином, офицером, дипломатом. В Лондоне он однажды сказал женщине: «Я распутник по профессии, и вы приобрели сегодня дурное знакомство. Главным делом моей жизни были чувственные наслаждения: более важного Дела я не знал».
Казанова охотно завязывал с женщинами психологическую игру, смешил, интриговал, смущал, заманивал, удивлял, превозносил (таковы, скажем, его приключения с госпожой Ф. на острове Корфу, с монахиней К.К. в Венеции, с мадемуазель Де ла Мур в Париже). Зачастую с трудом поспевать за начатой игрой приходилось даже ему самому. «Уговаривая девицу, я уговорил себя, случай следовал мудрым правилам шалопайства», – писал он о неожиданной победе, одержанной благодаря минутной импровизации. Казанова льстил до тех пор, пока не достигал желаемого. Ради прекрасных глаз он переезжал из города в город, надевал ливрею, чтобы под видом прислуги получить доступ к понравившейся даме. Но часто все происходило гораздо проще. Как, например, с некой Мими Кенсон: «Мне сделалось любопытно, проснется она или нет. Я сам разделся, улегся – а остальное понятно без слов».
В нем сочетались возвышенное чувство и плотская страсть, искренние порывы и холодная расчетливость. Казанова покупал понравившихся ему девиц (более всего знаменитому сердцееду по душе были молоденькие худые брюнетки), учил их любовной науке, светскому обхождению, а потом с большой выгодой для себя уступал другим – финансистам, вельможам, королю. Не стоит принимать за чистую монету его уверения в бескорыстии, в стремлении «составить счастье бедных девушек». Они были для него постоянным источником дохода. Впрочем, само общество диктовало предприимчивому любовнику нормы поведения. Людовик XV превратил Францию в огромный гарем, изо всех краев и даже из других стран родители привозили дочерей в Версаль, надеясь на то, что король обратит на одну из них внимание во время прогулки и, быть может, – какое счастье! – пригласит счастливицу на свое «царственное ложе». Юная мадемуазель О’Морфи попала из объятий Казановы в постель короля благодаря написанному с нее портрету, который пришелся по вкусу монарху. (Могло ли прийти в голову изобретательному венецианцу, что сказочный сюжет о любви по портрету через два столетия превратится во вполне банальную историю о выборе девушки по фотографии?)
С некоторыми из своих любовниц Казанова вел утонченные философские беседы, а одной даже подарил целую библиотеку. В его любовной игре важная партия отводилась интеллекту. Он всегда следовал принципу, который много раньше сформулировал Ф. Ларошфуко: «Умный человек может быть влюблен как безумный, но не как дурак». Если же с дамой общего языка найти было невозможно, то он просто отказывался от достижения своей цели. Ему однажды предложили провести ночь со знаменитой британской куртизанкой Кити Фишер, которая с обыкновенного клиента брала тысячу дукатов за ночь. Казанова отказался, так как не знал английского, а для него любовь без общения не стоила и гроша.
Он спал с аристократками, с невинными девочками, с проститутками, с монахинями, со своей племянницей, быть может, даже с собственной дочерью... Но за всю жизнь, кажется, ни одна любовница ни в чем его не упрекнула, ибо физическая близость не была для него лишь прозаическим способом проведения досуга законченного сладострастника-эгоиста. «Четыре пятых наслаждения заключались для меня в том, чтобы дать счастье женщине» – так Казанова подведет итог своих эротических похождений.
Первый звонок
Свою книгу Казанова создавал по законам трехактной пьесы, но неслучайно дописал до конца лишь первый акт, завершающийся сорокалетием героя.
…В 39 лет, перед самым концом первого акта, с ним происходит нечто ужасное. Он встречает в Англии молоденькую француженку по фамилии Шарпильон, моментально воспламеняется и действует по обыкновению: приступает к решительной атаке. А вот дама поступает необычно: она отказывает Казанове. В неистовстве страсти он пускает в ход деньги, даже насилие - на войне как на войне! Деньги она принимает, но… обобрав Казанову, негодница ускользает. Более того, дарит свои ласки жалкому ученику парикмахера - совершенно бескорыстно, на глазах у венецианского гостя! И все потому, что тот - молод.
Звонок прозвенел. Акт заканчивается при первой встрече со старостью. Впервые Воин терпит поражение. Казанова описывает это, как крушение Рима. Он жалок, он рыдает, он готов покончить с собой, он не знает, что делать дальше.
Акт третий – последний
Проходят годы. Господин Казанова тихо живет с белошвейкой, скромной простолюдинкой Франческой Бускини, и если даже посещает бордели, то редко, и ходит только к дешевым, немолодым проституткам. Господин экономен.
В архиве венецианской инквизиции в свое время были найдены доносы ее штатного сотрудника за подписью «Антонио Пратолини». В 1780–1781 годах под этим именем скрывался пятидесятипятилетний Казанова… Но «благонадежный гражданин» вскоре «соблазнился» и вновь оказался в опале. Не дожидаясь худшего, Джакомо покидает Венецию, продолжает скитания по Европе. Он мечется в поисках денег, работает простым секретарем у венецианского посла. Посол умирает - и снова наступает безденежье. Казанова даже решает уйти в монастырь и стать монахом!
Наконец, в 1785 году его подбирает уже поминавшийся выше граф Вальдштейн и устраивает на место библиотекаря в своем богемском замке Дукс. Здесь Казанова услаждает хозяев бесконечными историями из собственной юности. Их начинают пересказывать в салонах. И другой блистательный рассказчик, принц де Линь, снабжает их все новыми и новыми подробностями. Слава о жизни Казановы, о его любовных похождениях распространяется в Праге и Вене.
В то время Да Понте писал либретто для оперы Моцарта «Дон Жуан». И директору театра, заказавшему оперу, пришла в голову мысль устроить встречу либреттиста с Джакомо. Кому как не Казанове, «специалисту по донжуанству», объяснять Моцарту и «этой продувной бестии» Да Понте, что такое Дон Жуан! И встреча состоялась. Казанова, который за деньги учил когда-то даже горнорудному делу, естественно, надавал много полезных советов. Полезных и лукавых. Ведь он-то наверняка понимал: нет более далеких друг от друга типов, чем Казанова - герой его «Истории» - и Дон Жуан. Об этом впоследствии напишут едва ли не все исследователи.
Дон Жуан - образ, созданный в отсветах инквизиции. Главная задача Дон Жуана, цель его обольщения - сдернуть с женщины лживый покров невинности, доказать ей самой, что под ним - одно сладострастие, одна жажда греха. И, завоевывая женщину, разоблачая ее похоть, Дон Жуан повергает бедняжку в отчаяние и заставляет раскаиваться.
Казанова – прямая противоположность своему испанскому «собрату». Казанова – это приглашение к галантному приключению, к плотской радости. Он может с полным правом повторить слова принца Филиппа Орлеанского: «Запрещено все, что мешает наслаждению!» Казанова - лишь сон, который никогда не перейдет в обыденную жизнь. Может ли Казанова стать мужем? А может ли ветер принадлежать одному человеку? Удел великого любовника – радовать всех женщин. Он обратил себя в их общее достояние. И женщины Казановы без ревности передают его друг другу, они рады поделиться им.
Наверное, когда Да Понте поведал Казанове о возмездии Дон Жуану, о том, как этого развратника утягивает в ад рука Командора, знаменитый любовник лишь усмехнулся. Он знал: страшен не Командор, есть нечто еще более ужасное. Это - старость.
И в старости, глядя на свой портрет, он напишет горькие слова: «Я не существую. Я лишь существовал когда-то…»
Вадим Полонский, ст. Научный сотрудник Института мировой литературы РАН
