Энциклопедия / Люди

Юлий Гусман

Гусман Юлий Соломонович
------------------------------------

Родился в 1943 году, в городе Баку Азербайджанской ССР в семье военного врача.

С 1960 по 1966 год учился в Азербайджанском Медицинском Институте им. Нариманова. С 1967 по 1970 - в аспирантуре при институте усовершенствования врачей Минздрава СССР. Врач-психиатр.

С 1965 по 1968 год работал инструктором, а затем заведующим сектором ЦК ВЛКСМ Азербайджана.

В студенческие годы увлекался художественной самодеятельностью. В 1965-1972 гг. Являлся капитаном бакинской команды КВН – неоднократного чемпиона СССР и обладателя Кубка "Чемпион чемпионов КВН".

В 1973 году закончил Высшие курсы режиссеров и сценаристов Госкино СССР.

С 1973 по 1988 год работал на киностудии "Азербайджанфильм" режиссером-постановщиком, поставил художественные фильмы: "В один прекрасный день" по Максуду Ибрагимбекову, "Дачный домик для одной семьи" по Рустаму Ибрагимбекову, "Льдина в теплом море", "Что такое Ералаш?" и "Не бойся, я с тобой!" (двухсерийный мюзикл по сценарию Валерия Фрида).

С 1976 по 1984 год работал художественным руководителем бакинского театра музыкальной комедии, на сцене которого, а также и в бакинском ТЮЗе, поставил спектакли "Иисус Христос – суперзвезда", "Человек из Ламанчи", "Дракон", "Три мушкетера".

С 1984 по 1985 – главный режиссер Театра песни в г. Баку.

Руководил театральными постановками в США, Китае и Японии. Преподавал в нескольких американских вузах. Автор многочисленных литературных и журналистских работ, телевизионных программ. Некоторое время был редактором отдела сатиры и юмора "Комсомольской правды".


В 1988 году переезжает в Москву, в связи с переводом на работу на должность Директора Центрального Дома кинематографистов СССР. Под его руководством Московский Дом Кино становится политическим и культурным центром столицы.
Является автором профессиональных кинематографических призов "Ника", "Зеленое яблоко – золотой листок" и многочисленных шоу-программ.

С декабря 1993 года по декабрь 1995 года был депутатом Государственной Думы Российской Федерации (Блок "Выбор России") и, одновременно, художественным руководителем Центрального Дома кинематографистов.

Гусман – Секретарь Союза кинематографистов Москвы и России, является также членом Союзов театральных деятелей и журналистов России и членом Московского комитета литераторов.
Является автором 2 книг и более 80 статей.

С октября 1996 года был ведущим программы "Тема" на ОРТ .

Имеет почетные звания "Заслуженный деятель искусств России" и "Заслуженный деятель искусств Азербайджана".

В 1993 году Указом Президента Российской Федерации награжден орденом "Белого орла".

Женат. Имеет дочь.

______________________________________________________________________________________________________________


Еженедельник «Собеседник». 2002 г.
--------------------------------------------------

Определить главное дело в жизни Юлия Гусмана, которому следующим летом стукнет ровно 60, сложно. Одни знают его как бывшего капитана бакинской команды КВН, другие как режиссера кино, театра и ТВ, третьи как ведущего программы «Тема». В моем же сознании Гусман — главный оппонент Никиты Михалкова и герой связанных с боданием «Ники» и «Золотого Орла» скандалов. Мы встретились сразу по его возвращении из Владикавказа, где проходил первый молодежный кинофестиваль «Легко ли быть молодым». Именно тогда в Северной Осетии обрушился ледник...

Ненавидел, когда щипали за щеки

— Когда нас предупредили об опасности, я не поверил. «Ребята, что вы как дети, к чему эта паника?» — говорил я. А спустя 10 минут, когда нас вывезли из опасной зоны, сам пришел в ужас. Мы две ночи оплакивали наших погибших ребят и вернулись в Москву.
— Где в это время решили перенести первое вручение «Золотого Орла», которое должно было состояться 27 сентября, на 24 января. Вы довольны?
— Да как же можно об этом думать, когда поводом для отмены послужила такая трагедия! Хотя команда Михалкова, как мне кажется, оказалась попросту не готова проводить «Орла». Его академия при всей мощной поддержке работает позорно. Претит вам Иван Дыховичный своей лексикой — вы без всякого регламента выкидываете его из числа номинантов «Золотого Орла». Вам нравится последняя работа вашего брата Андрея «Дом дураков», не менее замечательная, уверен, как и все, что Кончаловский делал до этого. Но зачем же так подставлять Андрея Сергеевича, номинируя картину, которую в России никто не видел и в ближайшее время не увидит?!
— Ничего другого услышать от вас в адрес Михалкова я и не ожидала...
— Ну, здесь не только его вина. Команда пока у него слабая. Мы все-таки уже 16 лет всерьез над «Никой» работаем. К сожалению, Михалков считает, что все люди кругом — шестерки, а он один — козырной туз, барин и аристократ. Для работы со съемочной группой это, может, и полезно, но для занятия общественной деятельностью такая фигура — полный облом.
— Вы бы такого отца имели — думаете, другим бы стали?
— Вот уж не надо. Род у нас не хуже. Недавно указом президента Азербайджана Гейдара Алиева на доме №111 по улице Алиовсата Гулиева, где мы жили, в честь моих родителей была установлена мемориальная доска, чем мы с моим братом (Михаил Гусман — первый заместитель гендиректора ИТАР-ТАСС. — Авт.) очень горды. Наш папа, профессор Соломон Моисеевич Гусман, был главный врач каспийской флотилии. Мама, профессор Лола Юльевна Барсук, — автор учебника по методике преподавания английского языка в азербайджанской школе.
— У Лескова в «Соборянах», кажется, протопоп Туберозов говорит: «Горе тому, у кого нет сказки о детстве». У вас есть такая сказка?
— Да все мое детство, как и любое детство, — сказка. Хотя я и дитя военного времени. Пусть жили мы в коммунальной квартире, пусть туалет был, извини, на летней площадке, открытой всем ветрам, и я на всю жизнь запомнил страх холодного утра. Пусть в магазинах Баку во время войны не было никакой еды. Стояли только батареи консервов с надписью «Чатка», то есть крабы, которых никто не ел и не знал даже, как к ним подступиться.
Единственный продукт, который был в Баку и продавался очень дешево — черная икра. И вот я, откормленный во время и после войны черной икрой, до сих пор не могу избавиться от последствий ее поедания. Хотя всю жизнь боролся с лишним весом и у меня 11 разрядов по разным видам спорта, но худым, увы, я не был никогда.
— Дразнили вас, наверное?
— Еще бы! Но есть и другая история. Моя мама была потрясающе красивая женщина. В молодости играла в театре Марию Стюарт, считалась звездой. Но папа, который был старше на 12 лет, ревновал ее к театру и в конце концов заставил уйти. Она окончила иняз, стала завкафедрой, пропадала на работе целыми днями. Часто брала и меня с собой в институт. А я был очаровательный пухлый малыш с толстенькими щеками, и сотрудницы института обступали меня и до боли щипали. Я ненавидел их за это! Почему-то все взрослые думают, что детям приятно, когда их щиплют. Это было очень больно! Я прятался в маминых ногах, а эти женщины, думая, что я так кокетничаю, продолжали охотиться за мной. В 5—6 лет я поумнел, стал вести себя жестче и больше ничего такого не позволял с собой делать.

Восторга при виде мочи не испытывал

— У отца на работе было так же интересно?
— Папа был настоящий врач, человек с авторитетом во всем советском медицинском мире. Он заведовал кафедрой в институте усовершенствования врачей. Может, эта система и сейчас есть? Не знаю. Так вот, отец был не просто влюблен в медицину — он был ее фанат. Помню, вбегает раз к нему врачиха: «Соломон Моисеич! У Мамедова пошла моча!» И несет какую-то пробирку. Представляешь себе чувства нефтяника, когда он свежей нефтью умывает лицо?! Такое же восхищение испытывал отец, когда смотрел на свет эту мочу, разбирая, мутная она или нет. Я, честно говоря, никакого восторга от вида мочи не испытывал.
— Но на врача тем не менее учиться пошли. Отец так хотел?
— Конечно. Но я, как ни стыдно в этом признаваться, никогда всерьез медициной не интересовался. Но... увлекся психологией. Занимался обучением во сне, ясновидением, психотерапией, пытался двигать предметы на расстоянии, читал Фрейда, что было запрещено...
— То есть худо-бедно, но надежды отца вы все же оправдали?
— Мне бы очень хотелось сказать, что да, но это нечестно. Просто родители считали, что старший брат должен быть врачом, а младший — как мама, переводчиком с английского. Мише повезло: английский ему пригодился, вот он с Бушем недавно замечательное интервью в программе «Формула власти» записал. А я закончил институт, поступил в аспирантуру и даже тему диссертации получил, хотя параллельно уже начал играть в КВН: «Клинико-психологические корреляции при церебральном атеросклерозе».
— Диссертацию, как я понимаю, вы не защитили из-за КВН?
— Ну да. Впервые мы увидели эту игру по телевизору в 1964 году. И просто сошли с ума.
В 1967-м бакинская команда (а создали мы ее всего двумя годами раньше) впервые выступила на всесоюзном экране и сразу стала чемпионом Советского Союза. В 1970-м выиграли Кубок чемпионов у Одессы. До сегодняшнего дня выясняем отношения, честно или нечестно мы тогда победили. Все эти разборки сегодня, конечно, выглядят очень смешно.
— Ну, тогда, видимо, и КВН был смешнее?
— Это миф. Я обожаю нынешний КВН: по уровню шуток, музыкальности, артистичности он великолепен. В этом огромная заслуга Александра Маслякова. Единственное, раньше был лучше развит институт капитанов: Матвей Левинтон, Валерий Хаит, Слава Харечко — это люди на все времена. И я, извини, тоже к их числу отношусь, потому что в том же 70-м году выиграл кубок лучшего капитана. Правда, КВН той поры был силен импровизацией. Сейчас ее совсем мало.
В общем, КВН, однажды появившись в моей жизни, навсегда сбил меня с пути истинного. Я написал диссертацию и отдал ее отцу. В это же время за победы в КВН в знак поощрения меня направили в азербайджанскую режиссерскую мастерскую в Москву. Там я и поступил на Высшие кинематографические курсы.
— Учиться на кинокурсах вам больше нравилось, чем в мединституте?
— О да! Чтобы было понятнее: когда я был маленький, у папы было два патефона и виниловые бьющиеся пластинки на 78 оборотов — Бернес, Шульженко. И была одна запись, которую я обожал. Она называлась «Мост через реку Квай» — мелодия, не менее популярная, чем «Рио-Рита». Я слушал ее тысячу раз, но понятия не имел, что это такое, откуда она...
Жил за шкафом у Валерия Фрида
Так вот, поступил я на эти курсы, снял квартиру на Шаболовке, 12. Это была моя первая квартира! До этого я жил у моего друга, сценариста Валерия Фрида, за шкафом. В первый же день учебы я опоздал на занятия по зарубежному кино. В коридоре меня встретила завуч и как начала пилить! Я стою красный весь и думаю: «Сто лет мне уже, отучился в школе, мединституте, аспирантуре — и опять пилят! Зачем мне это надо?» И в тот момент, когда я уже решил рвать из Москвы когти, завуч меня отпускает в просмотровый зал. Открываю дверь... и первое, что слышу — мелодию с моей любимой пластинки. Оказывается, «Мост через реку Квай» — великое кино... И я пересмотрел за эти два года все лучшие фильмы мира, всего Феллини, всего Куросаву, всего Бергмана. Все эти Бертолуччи, Антониони и Пазолини были для меня, как удар током.
В этот же день (клянусь, я не вру) нам выдали корочки как слушателям курсов и сказали, что есть такой новый Дом кино на Васильевской, 13, где показывают иностранные фильмы. И я впервые пришел туда, где проработал потом 16 лет директором и откуда меня не так давно выперли... Я опять опаздываю, иду по широкой лестнице, потрясенный великолепием здания, подхожу к залу, а там полно народу. Вижу, как красиво серебристый луч от экрана дрожит на лицах зрителей, и доносится невнятная американская речь, а бесстрастный голос переводит что-то абсолютно нецензурно. Я обалдел: у нас в Баку сроду никто матом в общественном месте в микрофон не ругался! Как я потом узнал, это Кирилл Разлогов, ныне профессор, доктор искусствоведения, директор Института культурологии, переводил. Тогда было модно так переводить: «fuck you» — так «fuck you».
И в этот же вечер я попал в гости к Игорю Кваше, который меня знал по КВН, и увидел в его квартире всех лучших людей страны — от Высоцкого до Гали Волчек и Евтушенко.
— Не всем москвичам так везло!
— Да, мне грех жаловаться. Было всего два случая в моей жизни, о которых я могу сказать: «Эх, вот если бы я стал...» Однажды я мог стать американским режиссером-миллионером, ставящим мюзиклы, а в другой раз — «начальником» космических телемостов, если бы эту должность не отобрал у меня Владимир Познер.

«Телемосты придумал я, а не Познер»

— Шутите?
— начиналось это так. Я работал на ЦТ над поправками к моему телефильму «Не бойся, я с тобой!», когда от посла СССР в США Анатолия Добрынина приехал человек по имени Иосиф Гольдин с предложением провести первый космический телемост между двумя странами. Председатель Гостелерадио Лапин получил это письмо, подписал в пятницу вечером приказ организовать этот первый в истории телемост и уехал на дачу. Все обалдели, потому что никто не представлял, как эти телемосты надо делать. Слышала про синдром 15-летнего капитана? Все в растерянности, а ты вдруг что-то ляпнешь — и потом вся ответственность на тебя и падает. Вот я так и вякнул, мол, знаю, что делать, и за полдня превратился в микродиктатора телевидения, этакого калифа на уикенд. Я предложил склеить сюжет минут на 40 об истории советско-американских отношений, а потом сделать большое шоу с молодежью и с Пугачевой. Написали мы с Гольдиным сценарий, всю ночь репетировали. В 6 утра в понедельник мы вышли в эфир. Это был подлинный фурор! Мы проснулись знаменитыми. Настолько, что Артур Хартман, посол США в СССР, устроил в честь нас с Гольдиным прием. Я надел самое лучшее, что у меня было: новые джинсы, джинсовый же малайзийский пиджак и красную рубашку навыпуск. И приперся в этом наряде в посольство. Чувствовал себя полным ишаком... Потом мы сделали еще два моста.
— Ну и при чем тут Познер?
— А при том, что перед третьим телемостом ко мне подошел Гольдин: «Ты, машущий руками на экране, уже не годишься. Нужен нормальный ведущий с хорошим английским. Есть один парень в главной редакции радиопрограмм на заграницу». Пришел милый скромный человек с замечательным знанием языка, который блестяще провел этот телемост. Звали человека Владимир Познер.
Вскоре я получил предложение стать главным редактором телемостов и уехал в Баку собирать вещи. Недели две-три мне никто не звонил. И вдруг говорят: «Познер и Митта, кинорежиссер, без тебя делают мост». Я не поверил, пока не увидел в газете анонс, где Познера назвали автором и ведущим этого моста...
Я хотел его убить, я 11 лет после этого за ним гонялся. Ну а потом мы помирились. Обидно только, что недавно, давая интервью вашему же «Собеседнику», Познеру не хватило мужества сказать правду. Что не он был автором и ведущим первых телемостов. Я же не отрицаю, что именно с его появлением космические мосты стали настоящим телесобытием. Но еще более огорчило, что, когда пару лет назад я предложил Познеру дать Гольдину «ТЭФИ» посмертно, он отмолчался. Может быть, побоялся, что станет известна история о первых телемостах?

Когда ставил мюзиклы, не знал, что они появятся спустя 30 лет

— Этот случай с Познером — один из тех, когда я чувствовал себя Золушкой, которой говорят: «До 12 ночи ты принцесса, потом часы пробьют полночь, и ты получишь хрустальным башмаком по морде». То же самое было, когда я сдавал картину «Не бойся, я с тобой!» Сначала ее приняли на ура, а потом хотели порезать, потому что вышло закрытое постановление ЦК партии и КГБ о запрете каратэ. Но тогда все обошлось.
— Вы, если не ошибаюсь, сняли семь фильмов. Почему же известен лишь один?
— Все они сняты на студии «Азербайджанфильм», поэтому их мало кто видел. Среди них есть несколько картин, которыми я могу гордиться: «В один прекрасный день» про прилет марсиан, которых герой видел, а ему никто не поверил. Это была первая роль в кино Семена Фарады, о которой сейчас редко вспоминают. Фильм «Дачный домик для одной семьи» по сценарию Рустама Ибрагимбекова, где Игорь Кваша играл главную роль, — о том, как старая женщина хочет собрать всех своих детей вместе и для этого придумала строить дачу. Но помогает ей только герой Кваши. И конечно, фильм «Не бойся, я с тобой!», который и сегодня крутят по телевидению. Меня это очень радует, потому что недавно ему исполнилось 20 лет.
— А как вас в начале восьмидесятых выпустили из страны?
— Это был один из проектов по линии ЦК комсомола: я поставил в Далласе детский спектакль «Дитя мира». И с большим успехом. Тогда мне предложили дальнейшее сотрудничество, и я выбрал мюзикл «Дракон» по пьесе Евгения Шварца. Вообще мне очень сейчас и грустно, и смешно, когда о «Норд-Осте» и «Метро» говорят как о первых русских мюзиклах. В 70—80-е годы у нас был бум мюзиклов: «Юнона и Авось», «Тиль», «Три мушкетера», «Холстомер» и многие другие. Тогда работали Марк Захаров, Марк Розовский, ленинградский режиссер Владимир Воробьев, композиторы Максим Дунаевский, Геннадий Гладков, Алексей Рыбников, поэты Юрий Ряшенцев, Юлий Ким, Юрий Энтин. могли ли мы тогда думать, что «настоящие русские мюзиклы» появятся лишь через 30 лет?!
...В Америке у меня во временном пользовании был «Кадиллак». Холодильник набит едой. В общем, приезжаю я в театр на «Кадиллаке», репетирую, в перерыве беру в автомате пачку «Мальборо», курю и думаю: «Боже! Вот оно — счастье! И за что мне это?» Проходит 10 дней, встаю утром, пью дурацкий сок, сажусь в грязный, с окурками, «Кадиллак», опаздываю в театр, обгоняю машины, водители мне что-то кричат и показывают средний палец. В театре танец Дракона не готов, актеры слова финальной песни не выучили, свет дурацкий. Выхожу, курю сигареты, от которых меня почти рвет. «Черт! — думаю. — Те же ощущения, что перед генералкой в родном бакинском ТЮЗе!» И тогда я вдруг понял, что если нет мира и спокойствия в душе, то шмотки и роскошь счастья не принесут. Вроде библейская истина, но додумался до нее я поздновато.

Ельцин считал Дом кино своим штабом

— Не обидно, что вас, объехавшего весь мир со спектаклями и, мягко говоря, еще кое-какой опыт имеющего за плечами, воспринимают сейчас как героя скандалов?
— Это грустно, но неизбежно. Кто же помнил о победах Наполеона, когда у него начались неприятности? (Смеется.)
Простые люди и большие начальники (а они, между прочим, тоже люди) думают примерно так: «А горите вы все огнем! То ли он украл, то ли у него украли — обычные околохудожественные разборки». В общем, как у Шекспира, «чума на оба ваши дома».
Умные люди говорят, что все войны заканчиваются миром. Но дело не в том, что меня пытаются отдалить от Дома кино, потому что я мешаю его коммерциализировать. Михалкова и его подручных волнует еще и то, чтобы меня обидеть, унизить, оскорбить и наказать за дерзость. Надо преподать образцово-показательную порку тому, кто посмел пойти против Михалкова, кто дал ему за «Ургу» меньше «Ник», чем он ожидал. Это вот для меня самое мерзкое и обидное. Поэтому и намешано столько грязи, глупости и гадости вокруг Дома кино. Понимаешь, когда меня назначили директором по предложению Виктора Мережко, наша с ним цель была преобразовать Дом кино. К тому времени он был просто элитным клубом для маникюрщиц и зубных врачей, которым члены СК давали билеты. А мы хотели превратить его в центр общественной жизни. В частности, мы провели первый в России вечер, посвященный Солженицыну. Там КГБ на люстрах висел. И Андрей Смирнов под свитером провез кассету с записью этого мероприятия Александру Исаичу в Вермонт. У нас проходили собрания всех демократических групп, Ельцин вообще рассматривал Дом кино как свой штаб. Не хочу себя делать героем революции, но действительно есть что вспомнить.
— Что сейчас происходит там?
— Не знаю. Я туда приду только с судебным исполнителем и с ОМОНом. Потому что то, как меня отстранили от должности, было нарушением всех законов. Естественно, я подал в наш «самый справедливый в мире советский суд» — за клевету в том числе...
— Но ведь недавно в программе Владимира Соловьева Михалков говорил о том, что не имеет отношения к решению секретариата СК о вашем увольнении...
— Это беззастенчивая ложь, которая у людей, знающих нравы СК, может вызвать только грустную усмешку.
— На что же вы надеетесь?
— Я не надеюсь. Я готовлю 16-ю «Нику», которая пройдет уже, к сожалению, не в Доме кино. Я собираюсь снимать фильм «Парк советского периода» по сценарию Эдуарда Акопова. Это притча о молодом тележурналисте, у которого не клеится жизнь. И тогда друг предлагает ему пожить в новом парке, где на огромной территории воссоздана советская власть в идеальном варианте, там все придумано для счастья. А он, дурак, нарушает правила игры. Мысль такая: если у человека нет внутренней гармонии, ему сложно жить в любой системе. Особенно когда кругом моральный чернобыль, как сегодня у нас в СК.
Я никогда не думал, что сам увижу и почувствую на своей шкуре времена Жданова. Раньше вот был институт дуэли или хотя бы по морде можно было дать — сегодня, увы, приходится судиться.
— О каких судах вы говорите? В том же интервью Соловьеву Михалков сказал, что «понятия не имеет ни о каких судах с Гусманом».
— И тем не менее его адвокаты открыто выступают на всех радиостанциях и уже дважды откладывали слушания дел. Михалков — бизнесмен эпохи «дикого капитализма», ведет себя точь-в-точь как в джунглях: проглатывает очередную добычу (в нашем случае — Дом кино) и отползает в кусты отдыхать. Сидит и ждет, пока все успокоится. Но потом вылезает и вновь набрасывается на следующую жертву. Однако на этот раз у него ничего не выйдет. Когда я выиграю все процессы, то, может, и в вашей газете появится мелким шрифтом: «Вчера суд такого-то района признал слова «Гусман — козел» неправильными и обязал господина N выплатить 5 тысяч рублей, которые истец перечислил в детские дома». Такое вот будет мне поздравление к юбилею.

Ольга Сабурова.

______________________________________________________________________________________________________________


12/3/2002

"Не бойся, я с тобой"
----------------------------

Юбилейный вечер, организованный по случаю 20-летия киноленты "Не бойся, я с тобой" во Дворце "Республика", собрал главных действующих героев фильма. Не обошлось, конечно же, без режиссера фильма Юлия Гусмана, врача-психиатра, КВНщика, режиссера, основателя Национальной федерации каратэ в Азербайджане. Гусмана, по праву, можно назвать первооткрывателем. Теперь он еще и народный артист Азербайджана.
Гусман коротко рассказал историю создания картины, завоевавшей огромную популярность в СССР. "Еще в прошлом году одному из исполнителей главных ролей Сан Санычу, которого играл выдающийся актер Лев Дуров, исполнилось 70 лет. Мы справили его юбилей в Доме кино в Москве. Тогда не все его друзья, которые теперь живут в разных городах, смогли приехать и поздравить", - рассказал Гусман.
Вспоминая о съемках фильма, он сказал, что в те годы среди творческой интеллигенции царила совершенно отличная атмосфера. "Целых два года шли приготовления к съемкам. А снимали мы кадры в Гахском районе Азербайджана, в лесу, горах..." - делился режиссер воспоминаниями.
На сцене стоял большой накрытый стол. Хозяином вечера был сам Гусман, который отметил, что с удовольствием пригласит остальных героев картины в эту маленькую, но удобную чайхану. Первым гостем оказался не кто иной, как сам Полад Бюль-Бюльоглы.
"Редко бывают случаи, когда фильмы живут так долго. В прошлом году перед самым Новым годом ОРТ два дня подряд транслировало эту картину. Она стала важным этапом в моей творческой биографии. Благодаря Мухтарбеку Кантемирову я научился ездить верхом на лошади, отпустил усы, потом, правда, сбрил их, затем еще раз отпустил. Специально для этой картины Гусман попросил меня написать двенадцать песен, что я и сделал. Ну а потом получилось так, что Юлий пригласил меня принять сыграть главную роль в картине "Не бойся, я с тобой", - сказал нынешний министр культуры.
Пригласив на сцену Сиявуша Керими для аккомпанемента на другом фортепиано, Бюль-Бюльоглу превосходно исполнил папурри из народных песен.
Сюрпризом стало появление Кантемирова, въехавшего на сцену... на лошади! "21 год меня не было в Баку... Такая ностальгия охватила меня... Хочу признаться, что когда мне предложили сняться в этой картине, то я принял роль героя Рустама со страхом и удовольствием. Спасибо всем создателям этого фильма за доверие. И, кстати, хочу, чтобы все знали: меня уже обозвали "героем азербайджанского народа", - отметил Кантемиров.
Гостем Гусмана стал и Дуров, с гордостью отметивший, что "теперь и я настоящий азербайджанский актер". Гамида Омарова, сыгравшая одну из главных ролей - Телли, прочла стихотворение в честь творцов фильма. Гасанага Турабов, Мирза Бабаев, Насиба Зейналова также стали почетными гостями вечера. Капитан команды КВН "Парни из Баку" Анар Мамедханов, намекая на новое почетное звание Гусмана, сказал: "Ну, наконец-то, и в кругу КВНщиков появился народный артист".

Источник: Газета "Зеркало" (Азербайджан)