Получить забытый пароль
Энциклопедия / История
Изменить категорию | Все статьи категории
Бухта египетской Александрии напоминает лист клевера - три красивых полукружья средиземноморской лазури среди песков и сверкающего под солнцем белого камня, из которого строят здесь дома. Великолепная панорама города открывается с крыши старинного форта, прямо у древних причалов, к которым, наверное, швартовались еще римские галеры - по всем правилам старинного фортификационного искусства, самым важным объектом города был порт, и именно его старались укрепить и защитить в первую очередь.
Сегодня к древним каменным причалам швартуются в лучшем случае нарядные прогулочные яхточки - "настоящий" александрийский порт расположен уже не здесь. А на волноломах кипит торговля: безделушки, ожерелья из ракушек, только что извлеченные из моря губки...
Но если подняться на крышу старинного форта и попытаться разглядеть основание его внешней стены, намертво врезанной в поднимающиеся из моря скалы, то нетрудно проследить границу между "старой" и "новой" кладкой. И различить полукруглое основание какого-то древнего сооружения. Жители Александрии уверены: это - фундамент знаменитого Александрийского маяка, того самого, одного из семи чудес света.
В восстановленной Александрийской библиотеке - один из самых крупных и громких "гуманитарных" проектов ООН! - можно увидеть впечатляющую коллекцию находок "подводных археологов", обследовавших дно Средиземного моря в окрестностях Александрии. Именно здесь нашли знаменитую "черную богиню" - статую Исиды, выточенную из черного базальта, обнаружили целый некрополь, множество каменных фигурок... Те же "подводные археологи" находили каменные блоки, которые считали остатками знаменитого маяка, во многих "точках" Александрийской бухты, историки помещают его на остров Фарос... Но, как уверены многие, недооценивать "народной исторической памяти" тоже не стоит. Тем более что простоял Александрийский маяк как минимум до XIV века, когда древняя кладка не выдержала землетрясения. Но, наверное, перед тем, как давать оценку множеству теорий, где именно стоял знаменитый маяк, построенный более двух тысяч лет назад Зостратом по приказу Птолемея Филадельфийского, нужно увидеть эти намертво врезанные в скалы древние стены, полукруглое основание, не вписывающееся ни в какие каноны ни арабского, ни мавританского архитектурного стиля, с безупречно выверенными пропорциями, безошибочно выдающими руку античных архитекторов, чем-то напоминающее исполинское навершие гигантской дорической колонны...
Сегодня уже другие огни служат ориентиром для кораблей, идущих в египетскую Александрию. Сотни тысяч безвестных собратьев Александрийского маяка исправно несут вахту у входов в бухты и проливы и вблизи опасных скал и отмелей, почти что в черте густонаселенных городов и на диких берегах, там, где смотрители маяков и сегодня остаются один на один со стихией и где многометровые волны с легкостью "накрывают" каменную башенку... Где-то в архивах британского адмиралтейства и сегодня можно прочитать рапорт, составленный после инспекторской поездки на острова пролива Ла-Манш летом 1840 года Робертом Стивенсоном, известным строителем маяков и дедом знаменитого писателя: "Я нашел фонарь навигационного знака скал Каскетс в весьма неудовлетворительном состоянии в основном из-за их небрежной постройки. Маяк на скалах Каскет, важнейший из всех и находящийся на самой напряженной в мире судоходной трассе, хуже всех, которые я осмотрел. И я настоятельно рекомендую заменить на нем фонарь и ревун. Можно содрогнуться от одной мысли, что там может произойти, если это не будет сделано". К предостережению Стивенсона в Лондоне не прислушались, 1 апреля 1899 года Великобритания была потрясена "пасхальным кораблекрушением": на скалах Каскетс разбился пароход "Стелла". Капитан в густом тумане не увидел слабого навигационного огня маяка и не услышал установленной на нем сирены. Из 217 пассажиров и членов экипажа на его борту погибли 124.
"Стелла" была не первым и, увы, не последним кораблем, погибшим из-за того, что его капитан не увидел вовремя огонь маяка. Маякам посвящали сотни страниц лоций, песни и стихи, картины и "коллекционные" снимки - и намертво врезавшийся в память кадр фронтовой кинохроники, снятый немецким кинооператором: очереди пуль авиационного пулемета, тянущиеся к башне маяка...
"С чистого листа"
Маяки Абшерона отметили на минувшей неделе свой сто сорок седьмой "официальный" деньрождения: 13 июня 1858 года на верхушке бакинской Гыз галасы был зажжен маячный огонь. Начавшееся в 1854 году тщательное исследование берегов Каспийского моря, составление соответствующих лоций и т.д. шлт полным ходом, и тогда же капитан второго ранга Н.А.Ивашинцев писал в своем отчете, что "пространство около Абшеронского полуострова составляет важнейшую часть Каспийского моря по отношению к судоходству, ибо через эту часть моря проходят непременно все коммерческие и военные суда, плавающие между Астраханью, Закавказьем и персидскими портами. Абшеронский пролив служит для всех этих плавателей неизбежной станцией, где они выжидают попутного ветра и куда укрываются от крепких N и NW, ибо на всем западном берегу от о.Чечня и до Абшерона нет ни одной спокойной якорной станции".
Как свидетельствует история, новый атлас Каспийского моря, состоявший из 22 карт Абшеронского полуострова с ближайшими островами, района от Абшерона до Лянкярана, юго-западной части Каспия, Абшеронского пролива, Бакинского залива. Причем замеры и съемки последнего производились в Баку с минарета ханского дворца, который появился только в 1860 году.
Уже потом, спустя целый век, в своей книге "Миомбо" советский журналист Н.Сладков вволю поиронизирует над "первооткрывателями" африканского озера Ньяца - Виктория, на берегах которого уже несколько тысячелетий живут люди и которое давно имеет свое название. Составители того атласа с названиями островов и проливов тоже не особенно церемонились. Городу Баку, Абшеронскому полуострову и некоторым другим топонимам еще повезло: их отобразили сравнительно без искажений. Остров Санги-Мугань переименовали в "Свиной". Остров Чилов - "Уздечка" - по "звукоподражанию" стал островом "Жилой". Название острова Пираллахи, где еще до завоевания Азербайджана арабами стоял древний храм огнепоклонников, а потом появился один из мусульманских "пиров", стал островом "Святой" - тут название просто перевели. Но наименее почтительно новоявленные "первооткрыватели" обошлись с островом Даш-Зиря в Бакинской бухте. Уловив в нем некое сходство с островом Наргин в Балтийском море, это "каменное блюдце" нарекли "Наргин-Каспийский". И только одной фразой, чудом уцелевшей в документах того времени, отметили: российские военные моряки занимались не только установкой новых, но и усовершенствованием старых маяков. И хотя и российская, и советская историография представляет дело так, что приобщение "национальных окраин" Российской империи к мировой цивилизации началось только после их аннексии со стороны России, а уж историю каспийских маяков и подавно предписывалось писать "с чистого листа", ясно, что морская навигация на Каспии существовала и развивалась задолго до российской колонизации.
Свет далеких огней
Сегодня уже никто не узнает, когда на каспийском побережье Азербайджана появился первый маяк и как он выглядел. И никто не расскажет, что служило ориентиром первым каспийским мореходам - в те дни, когда безвестный художник высек на гобустанских скалах самые древние в мире изображения кораблей. Однако многие историки разделяют теорию, что Девичья башня в Баку служила маяком еще за много веков до 13 июня 1858 года, когда на ней зажгли маячный огонь уже российские навигаторы. Как полагают, система колодцев, в том числе "огневых", в Девичьей башне могла создавать такой эффект, при котором пламя от месторождения газа горело бы на верхушке башни. Но, как показывает пример Храма огнепоклонников в Сураханы - "Атешгях", газовые месторождения рано или поздно истощаются, огни гаснут, и, возможно, именно поэтому Девичья башня в Баку не дошла до 1858 года в качестве "действующего" маяка.
Однако еще больше загадок таит в себе Чираггала. Энциклопедическая литература повествует о ней весьма скупо: "архитектурный памятник IV-VI веков", "наследие эпохи Сасанидов" и т.д., а большинству жителей Азербайджана эта крепость с романтическим названием известна разве что благодаря зоне отдыха "Галаалты", расположенной у подножия той самой скалы, на которой стоит крепость. И до сих пор не получил внятного объяснения феномен: в древности над всеми башнями Чираггалы горел огонь! Кому он освещал дорогу? Были ли видны огни Чираггалы с моря? Или они служили ориентиром для караванов, которые шли по той самой древней дороге - "Каспийским воротам", мимо Дербента - "железных ворот", по узкой полосе между горами и Каспийским морем, и Чираггала - это уникальный "сухопутный маяк"?
От Девичьей башни до Даш-Зиря
А строительство маяков шло тем временем полным ходом, и здесь никто не дожидался составления карт и атласов: уже в 1859 году на абшеронской горе была построена 25-метровая каменная башня, на которой 23 октября 1860 года зажегся маяк с далностью видимости огня 38 км. Он обеспечивал судам безопасный вход в ночное время в Абшеронский пролив. Еще через полтора десятка лет, в 1874 году, Бакинское общество по спасению погибающих на море возвело на мысе Шувелан спасательную станцию, а еще через 33 года на крыше ее здания был установлен маяк с дальностью видимости в 15 километров. Маяки стояли в Лянкяране, на острове Санги-Мугань... Кроме того, как свидетельствует история, в те годы в состав Каспийской флотилии входили по меньшей мере три плавучих маяка - по старой морской традиции такие суда обозначают опасные подводные скалы и отмели, где невозможно установить "обычный" маяк с башенкой и огнем на вершине.
В те же годы на острове Даш-Зиря началось сооружение еще одного маяка. Впрочем, формально маяк этот именовался "Наргинским". Впрочем, "маячная архитектура" в те годы была несколько иной, и представление о ней можно получить на примере одного из старейших маяков, сохранившихся в Азербайджане - Нардаранского (его еще иногда именуют "Амбуранским"). Маяк на Даш-Зиря тоже представлял собой одноэтажное каменное жилое здание с 3-метровой башенкой на крыше, где и находился фонарь. Новый маяк вступил в действие 11 декабря 1884 года.
Однако город рос и развивался, начавшийся в Баку "нефтяной бум" играл здесь свою роль. Все более интенсивным становилось судоходство, где все более активную роль играли первые в мире, еще примитивные танкеры, - детище братьев Нобель. Первый в мире танкер, получивший символическое название "Зороастр", был спущен на воду в 1878 году, и уже через два года первые суда, предназначенные для перевозки нефти, осматривает в бакинском порту Маркус Сэмюель - тот самый, которому потом удастся убедить сотрудников лондонской конторы Ллойда в безопасности "нобелевской" конструкции и отправить через Суэцкий канал к побережью Южной Азии груженый бакинской нефтью первый океанский танкер. Но это будет уже потом, а пока капитанам каспийских кораблей приходилось решать непростую задачу: днем очертания маяка терялись на фоне окружающих гор, ночью его проблески "растворялись" среди огней растущего города.
Впрочем, вряд ли проблемы коммерческого судоходства на Каспии так уж волновали царскую администрацию: развитие "национальной окраины", да еще "басурманской", в число ее первоочередных задач вряд ли входило. Но Бакинский порт имел чрезвычайно важное военное значение, особенно в то время, как великие державы того времени, и Россия в том числе, откровенно готовились к разделу Среднего Востока - Ирана и Турции. Еще в 1862 году Морское министерство Российской империи в своем отчете хвастливо указывало, что, дескать, "не ошибалось, предназначив Баку как место устройства порта в Каспийском море": "глубина прибрежной воды, грунт, твердолежащий якорь, здоровый климат, освежающийся постоянно ветрами, близость самородных нефтяных огней, дающих даровое освещение, - все это решительно побуждает отдать этой местности предпочтение в морском отношении, тем более что суда из этого порта могут выходить в море круглый год, между тем как Астрахань заперта льдом около четырех месяцев".
Так или иначе, в 1895 году на верхней части Девичьей башни была нанесена широкая белая полоса. Но, как выяснилось вскоре, эта мера проблемы не решила, и уже в 1907 году "основную навигационную нагрузку" здесь стал нести именно маяк на Даш-Зиря. История которого оказалась более чем драматичной.
По законам военного времени
Как свидетельствует история, на начальном этапе первой мировой войны активные боевые действия на Каспии не велись. Тем не менее военные историки и сегодня готовы всерьез рассуждать о попытках стран Тройственного союза проникнуть к нефтеносным берегам: после того, как в 1915 году Германия объявила странам Антанты "подводную войну", российское военное командование всерьез опасалось переброски на Каспий малых немецких подлодок, а уездное начальство Лянкярана в секретном донесении от 15 августа 1915 г. сообщало о доставке соответствующего оборудования на иранское побережье Каспия.
Полномасштабная война на берегах Каспийского моря вспыхнет уже потом, когда дашнаки вознамерятся не то присоединить Баку к Армении, не то объявить его "вольным городом", по примеру польского Гданьска тех лет, но с таким расчетом, чтобы, по примеру Бакинской коммуны, иметь в правительстве "контрольный пакет акций", и уже в марте 1918 года приступили к полномасштабной "этнической чистке" нефтеносного Абшерона - эти события войдут в историю как "мартовская резня", и истинный их смысл мы постигаем, похоже, только теперь - в течение десятков лет знать о том, кто и как превратил Баку в "интернациональный город", нам не полагалось. А абшеронским маякам предстояло пережить, быть может, самую драматичную страницу своей истории - вторую мировую войну.
Строго говоря, активных боевых действий на Каспии не велось и в те годы. Однако уже в 1941 году по приказу советского военного командования был взорван тот самый маяк на Даш-Зиря, который в официальных документах именовался "Наргинским" - здесь всерьез опасались, что здание маяка послужит хорошим ориентиром для немецкой авиации, а воздушный налет на Баку с его нефтепромыслами и нефтеперегонными заводами означал бы катастрофу.
Новый маяк на острове Даш-Зиря был построен и введен в действие только через 17 лет - в 1958 году. И эта дата, как убеждены многие, приоткрывает завесу еще над одной, неизвестной войной над Каспием.
Неизвестная война
Сегодня вряд ли кому-то требуется напоминать, каких масштабов достигала в СССР практика "секретных указов", - тех, по которым государственные награды получали лица, чьи имена и заслуги "засвечивать" в прессе было явно незачем. Один из таких секретных указов Президиума Верховного Совета СССР появился 30 декабря 1956 года - речь в нем шла о присвоении правительственных наград... военнослужащим Бакинского округа ПВО. 16 человек получили тогда медаль "За боевые заслуги", двое были награждены орденами Боевого Красного знамени, а один даже стал Героем Советского Союза. Как скупо поясняют "осведомленные лица", в середине пятидесятых годов над Каспием участились полеты разведывательных самолетов США и Великобритании, и советские части ПВО тогда сбили несколько "залетных гостей" без опознавательных знаков. Военные историки не сомневаются: воздушные бои над Каспием были лишь одним из проявлений "подковерной войны" великих держав за контроль над Ираном. Где уже в 1951 году власть окажется в руках лидера Национального фронта Мохаммеда Мосаддыка, который тут же провел через парламент указ о национализации имущества Англо-Иранской нефтяной компании и учреждении Иранской национальной нефтяной компании. Ненависть к "ференги" в Иране достигла той черты, когда общество было готово приветствовать любые действия, лишь бы это положило конец господству "ингилисов".
Договориться с новым иранским премьером Запад пытался на протяжении почти что двух лет - переговоры с Мосаддыком вел американский дипломат Аверелл Гарриман. Однако попытки заключить новое "нефтяное соглашение" раз за разом терпели крах, к тому же лидер шиитского духовенства аятолла Кашани, оказавшийся в годы второй мировой войны в тюрьме за сотрудничество с нацистами, предупреждал, что если Мосаддык сдастся, то заплатит за это кровью. Когда же в Иран прибыл новый советский посол, представлявший Москву в Праге во время коммунистического переворота 1948 года, а шах Мохаммед Реза вместе с супругой был вынужден бежать из Тегерана, терпение западных лидеров лопнуло: уже летом 1953 года ЦРУ проводит в Иране знаменитую "операцию Аякс", в результате которой Мохаммед Мосаддык был отстранен от власти, а шах с триумфом вернулся в страну.
Однако куда меньше известно другое. По мнению многих историков, к опасности советского вторжения в Иран на Западе в те годы относились вполне серьезно. Во всяком случае именно поэтому и в Вашингтоне, и в Лондоне отказались от прямой военной ннтервенции в Иране, несмотря на то, что национализация имущества АИНК давала для этого достаточные основания. А так как лучшим плацдармом для вторжения был и оставался Азербайджан, понятно, что "разведывательная активность" концентрировалась вокруг Каспия, и советское командование не желало предоставлять летчикам дополнительных ориентиров.
Так или иначе, только в 1957 году шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы отменить введенное в стране в 1941 году военное положение. А еще через год на Даш-Зиря вспыхнул огонь нового маяка, ставшего невольным памятником неизвестной войне над Каспием. О которой гражданам Азербайджана знать не полагалось - как, впрочем, и о многих других событиях, которые помогли бы нам представить себе истинную геополитическую ценность контроля над Азербайджаном
Source: Нурали
История маяков: от скал Гобустана до времен "холодной войны"
Луч над моремБухта египетской Александрии напоминает лист клевера - три красивых полукружья средиземноморской лазури среди песков и сверкающего под солнцем белого камня, из которого строят здесь дома. Великолепная панорама города открывается с крыши старинного форта, прямо у древних причалов, к которым, наверное, швартовались еще римские галеры - по всем правилам старинного фортификационного искусства, самым важным объектом города был порт, и именно его старались укрепить и защитить в первую очередь.
Сегодня к древним каменным причалам швартуются в лучшем случае нарядные прогулочные яхточки - "настоящий" александрийский порт расположен уже не здесь. А на волноломах кипит торговля: безделушки, ожерелья из ракушек, только что извлеченные из моря губки...
Но если подняться на крышу старинного форта и попытаться разглядеть основание его внешней стены, намертво врезанной в поднимающиеся из моря скалы, то нетрудно проследить границу между "старой" и "новой" кладкой. И различить полукруглое основание какого-то древнего сооружения. Жители Александрии уверены: это - фундамент знаменитого Александрийского маяка, того самого, одного из семи чудес света.
В восстановленной Александрийской библиотеке - один из самых крупных и громких "гуманитарных" проектов ООН! - можно увидеть впечатляющую коллекцию находок "подводных археологов", обследовавших дно Средиземного моря в окрестностях Александрии. Именно здесь нашли знаменитую "черную богиню" - статую Исиды, выточенную из черного базальта, обнаружили целый некрополь, множество каменных фигурок... Те же "подводные археологи" находили каменные блоки, которые считали остатками знаменитого маяка, во многих "точках" Александрийской бухты, историки помещают его на остров Фарос... Но, как уверены многие, недооценивать "народной исторической памяти" тоже не стоит. Тем более что простоял Александрийский маяк как минимум до XIV века, когда древняя кладка не выдержала землетрясения. Но, наверное, перед тем, как давать оценку множеству теорий, где именно стоял знаменитый маяк, построенный более двух тысяч лет назад Зостратом по приказу Птолемея Филадельфийского, нужно увидеть эти намертво врезанные в скалы древние стены, полукруглое основание, не вписывающееся ни в какие каноны ни арабского, ни мавританского архитектурного стиля, с безупречно выверенными пропорциями, безошибочно выдающими руку античных архитекторов, чем-то напоминающее исполинское навершие гигантской дорической колонны...
Сегодня уже другие огни служат ориентиром для кораблей, идущих в египетскую Александрию. Сотни тысяч безвестных собратьев Александрийского маяка исправно несут вахту у входов в бухты и проливы и вблизи опасных скал и отмелей, почти что в черте густонаселенных городов и на диких берегах, там, где смотрители маяков и сегодня остаются один на один со стихией и где многометровые волны с легкостью "накрывают" каменную башенку... Где-то в архивах британского адмиралтейства и сегодня можно прочитать рапорт, составленный после инспекторской поездки на острова пролива Ла-Манш летом 1840 года Робертом Стивенсоном, известным строителем маяков и дедом знаменитого писателя: "Я нашел фонарь навигационного знака скал Каскетс в весьма неудовлетворительном состоянии в основном из-за их небрежной постройки. Маяк на скалах Каскет, важнейший из всех и находящийся на самой напряженной в мире судоходной трассе, хуже всех, которые я осмотрел. И я настоятельно рекомендую заменить на нем фонарь и ревун. Можно содрогнуться от одной мысли, что там может произойти, если это не будет сделано". К предостережению Стивенсона в Лондоне не прислушались, 1 апреля 1899 года Великобритания была потрясена "пасхальным кораблекрушением": на скалах Каскетс разбился пароход "Стелла". Капитан в густом тумане не увидел слабого навигационного огня маяка и не услышал установленной на нем сирены. Из 217 пассажиров и членов экипажа на его борту погибли 124.
"Стелла" была не первым и, увы, не последним кораблем, погибшим из-за того, что его капитан не увидел вовремя огонь маяка. Маякам посвящали сотни страниц лоций, песни и стихи, картины и "коллекционные" снимки - и намертво врезавшийся в память кадр фронтовой кинохроники, снятый немецким кинооператором: очереди пуль авиационного пулемета, тянущиеся к башне маяка...
"С чистого листа"
Маяки Абшерона отметили на минувшей неделе свой сто сорок седьмой "официальный" деньрождения: 13 июня 1858 года на верхушке бакинской Гыз галасы был зажжен маячный огонь. Начавшееся в 1854 году тщательное исследование берегов Каспийского моря, составление соответствующих лоций и т.д. шлт полным ходом, и тогда же капитан второго ранга Н.А.Ивашинцев писал в своем отчете, что "пространство около Абшеронского полуострова составляет важнейшую часть Каспийского моря по отношению к судоходству, ибо через эту часть моря проходят непременно все коммерческие и военные суда, плавающие между Астраханью, Закавказьем и персидскими портами. Абшеронский пролив служит для всех этих плавателей неизбежной станцией, где они выжидают попутного ветра и куда укрываются от крепких N и NW, ибо на всем западном берегу от о.Чечня и до Абшерона нет ни одной спокойной якорной станции".
Как свидетельствует история, новый атлас Каспийского моря, состоявший из 22 карт Абшеронского полуострова с ближайшими островами, района от Абшерона до Лянкярана, юго-западной части Каспия, Абшеронского пролива, Бакинского залива. Причем замеры и съемки последнего производились в Баку с минарета ханского дворца, который появился только в 1860 году.
Уже потом, спустя целый век, в своей книге "Миомбо" советский журналист Н.Сладков вволю поиронизирует над "первооткрывателями" африканского озера Ньяца - Виктория, на берегах которого уже несколько тысячелетий живут люди и которое давно имеет свое название. Составители того атласа с названиями островов и проливов тоже не особенно церемонились. Городу Баку, Абшеронскому полуострову и некоторым другим топонимам еще повезло: их отобразили сравнительно без искажений. Остров Санги-Мугань переименовали в "Свиной". Остров Чилов - "Уздечка" - по "звукоподражанию" стал островом "Жилой". Название острова Пираллахи, где еще до завоевания Азербайджана арабами стоял древний храм огнепоклонников, а потом появился один из мусульманских "пиров", стал островом "Святой" - тут название просто перевели. Но наименее почтительно новоявленные "первооткрыватели" обошлись с островом Даш-Зиря в Бакинской бухте. Уловив в нем некое сходство с островом Наргин в Балтийском море, это "каменное блюдце" нарекли "Наргин-Каспийский". И только одной фразой, чудом уцелевшей в документах того времени, отметили: российские военные моряки занимались не только установкой новых, но и усовершенствованием старых маяков. И хотя и российская, и советская историография представляет дело так, что приобщение "национальных окраин" Российской империи к мировой цивилизации началось только после их аннексии со стороны России, а уж историю каспийских маяков и подавно предписывалось писать "с чистого листа", ясно, что морская навигация на Каспии существовала и развивалась задолго до российской колонизации.
Свет далеких огней
Сегодня уже никто не узнает, когда на каспийском побережье Азербайджана появился первый маяк и как он выглядел. И никто не расскажет, что служило ориентиром первым каспийским мореходам - в те дни, когда безвестный художник высек на гобустанских скалах самые древние в мире изображения кораблей. Однако многие историки разделяют теорию, что Девичья башня в Баку служила маяком еще за много веков до 13 июня 1858 года, когда на ней зажгли маячный огонь уже российские навигаторы. Как полагают, система колодцев, в том числе "огневых", в Девичьей башне могла создавать такой эффект, при котором пламя от месторождения газа горело бы на верхушке башни. Но, как показывает пример Храма огнепоклонников в Сураханы - "Атешгях", газовые месторождения рано или поздно истощаются, огни гаснут, и, возможно, именно поэтому Девичья башня в Баку не дошла до 1858 года в качестве "действующего" маяка.
Однако еще больше загадок таит в себе Чираггала. Энциклопедическая литература повествует о ней весьма скупо: "архитектурный памятник IV-VI веков", "наследие эпохи Сасанидов" и т.д., а большинству жителей Азербайджана эта крепость с романтическим названием известна разве что благодаря зоне отдыха "Галаалты", расположенной у подножия той самой скалы, на которой стоит крепость. И до сих пор не получил внятного объяснения феномен: в древности над всеми башнями Чираггалы горел огонь! Кому он освещал дорогу? Были ли видны огни Чираггалы с моря? Или они служили ориентиром для караванов, которые шли по той самой древней дороге - "Каспийским воротам", мимо Дербента - "железных ворот", по узкой полосе между горами и Каспийским морем, и Чираггала - это уникальный "сухопутный маяк"?
От Девичьей башни до Даш-Зиря
А строительство маяков шло тем временем полным ходом, и здесь никто не дожидался составления карт и атласов: уже в 1859 году на абшеронской горе была построена 25-метровая каменная башня, на которой 23 октября 1860 года зажегся маяк с далностью видимости огня 38 км. Он обеспечивал судам безопасный вход в ночное время в Абшеронский пролив. Еще через полтора десятка лет, в 1874 году, Бакинское общество по спасению погибающих на море возвело на мысе Шувелан спасательную станцию, а еще через 33 года на крыше ее здания был установлен маяк с дальностью видимости в 15 километров. Маяки стояли в Лянкяране, на острове Санги-Мугань... Кроме того, как свидетельствует история, в те годы в состав Каспийской флотилии входили по меньшей мере три плавучих маяка - по старой морской традиции такие суда обозначают опасные подводные скалы и отмели, где невозможно установить "обычный" маяк с башенкой и огнем на вершине.
В те же годы на острове Даш-Зиря началось сооружение еще одного маяка. Впрочем, формально маяк этот именовался "Наргинским". Впрочем, "маячная архитектура" в те годы была несколько иной, и представление о ней можно получить на примере одного из старейших маяков, сохранившихся в Азербайджане - Нардаранского (его еще иногда именуют "Амбуранским"). Маяк на Даш-Зиря тоже представлял собой одноэтажное каменное жилое здание с 3-метровой башенкой на крыше, где и находился фонарь. Новый маяк вступил в действие 11 декабря 1884 года.
Однако город рос и развивался, начавшийся в Баку "нефтяной бум" играл здесь свою роль. Все более интенсивным становилось судоходство, где все более активную роль играли первые в мире, еще примитивные танкеры, - детище братьев Нобель. Первый в мире танкер, получивший символическое название "Зороастр", был спущен на воду в 1878 году, и уже через два года первые суда, предназначенные для перевозки нефти, осматривает в бакинском порту Маркус Сэмюель - тот самый, которому потом удастся убедить сотрудников лондонской конторы Ллойда в безопасности "нобелевской" конструкции и отправить через Суэцкий канал к побережью Южной Азии груженый бакинской нефтью первый океанский танкер. Но это будет уже потом, а пока капитанам каспийских кораблей приходилось решать непростую задачу: днем очертания маяка терялись на фоне окружающих гор, ночью его проблески "растворялись" среди огней растущего города.
Впрочем, вряд ли проблемы коммерческого судоходства на Каспии так уж волновали царскую администрацию: развитие "национальной окраины", да еще "басурманской", в число ее первоочередных задач вряд ли входило. Но Бакинский порт имел чрезвычайно важное военное значение, особенно в то время, как великие державы того времени, и Россия в том числе, откровенно готовились к разделу Среднего Востока - Ирана и Турции. Еще в 1862 году Морское министерство Российской империи в своем отчете хвастливо указывало, что, дескать, "не ошибалось, предназначив Баку как место устройства порта в Каспийском море": "глубина прибрежной воды, грунт, твердолежащий якорь, здоровый климат, освежающийся постоянно ветрами, близость самородных нефтяных огней, дающих даровое освещение, - все это решительно побуждает отдать этой местности предпочтение в морском отношении, тем более что суда из этого порта могут выходить в море круглый год, между тем как Астрахань заперта льдом около четырех месяцев".
Так или иначе, в 1895 году на верхней части Девичьей башни была нанесена широкая белая полоса. Но, как выяснилось вскоре, эта мера проблемы не решила, и уже в 1907 году "основную навигационную нагрузку" здесь стал нести именно маяк на Даш-Зиря. История которого оказалась более чем драматичной.
По законам военного времени
Как свидетельствует история, на начальном этапе первой мировой войны активные боевые действия на Каспии не велись. Тем не менее военные историки и сегодня готовы всерьез рассуждать о попытках стран Тройственного союза проникнуть к нефтеносным берегам: после того, как в 1915 году Германия объявила странам Антанты "подводную войну", российское военное командование всерьез опасалось переброски на Каспий малых немецких подлодок, а уездное начальство Лянкярана в секретном донесении от 15 августа 1915 г. сообщало о доставке соответствующего оборудования на иранское побережье Каспия.
Полномасштабная война на берегах Каспийского моря вспыхнет уже потом, когда дашнаки вознамерятся не то присоединить Баку к Армении, не то объявить его "вольным городом", по примеру польского Гданьска тех лет, но с таким расчетом, чтобы, по примеру Бакинской коммуны, иметь в правительстве "контрольный пакет акций", и уже в марте 1918 года приступили к полномасштабной "этнической чистке" нефтеносного Абшерона - эти события войдут в историю как "мартовская резня", и истинный их смысл мы постигаем, похоже, только теперь - в течение десятков лет знать о том, кто и как превратил Баку в "интернациональный город", нам не полагалось. А абшеронским маякам предстояло пережить, быть может, самую драматичную страницу своей истории - вторую мировую войну.
Строго говоря, активных боевых действий на Каспии не велось и в те годы. Однако уже в 1941 году по приказу советского военного командования был взорван тот самый маяк на Даш-Зиря, который в официальных документах именовался "Наргинским" - здесь всерьез опасались, что здание маяка послужит хорошим ориентиром для немецкой авиации, а воздушный налет на Баку с его нефтепромыслами и нефтеперегонными заводами означал бы катастрофу.
Новый маяк на острове Даш-Зиря был построен и введен в действие только через 17 лет - в 1958 году. И эта дата, как убеждены многие, приоткрывает завесу еще над одной, неизвестной войной над Каспием.
Неизвестная война
Сегодня вряд ли кому-то требуется напоминать, каких масштабов достигала в СССР практика "секретных указов", - тех, по которым государственные награды получали лица, чьи имена и заслуги "засвечивать" в прессе было явно незачем. Один из таких секретных указов Президиума Верховного Совета СССР появился 30 декабря 1956 года - речь в нем шла о присвоении правительственных наград... военнослужащим Бакинского округа ПВО. 16 человек получили тогда медаль "За боевые заслуги", двое были награждены орденами Боевого Красного знамени, а один даже стал Героем Советского Союза. Как скупо поясняют "осведомленные лица", в середине пятидесятых годов над Каспием участились полеты разведывательных самолетов США и Великобритании, и советские части ПВО тогда сбили несколько "залетных гостей" без опознавательных знаков. Военные историки не сомневаются: воздушные бои над Каспием были лишь одним из проявлений "подковерной войны" великих держав за контроль над Ираном. Где уже в 1951 году власть окажется в руках лидера Национального фронта Мохаммеда Мосаддыка, который тут же провел через парламент указ о национализации имущества Англо-Иранской нефтяной компании и учреждении Иранской национальной нефтяной компании. Ненависть к "ференги" в Иране достигла той черты, когда общество было готово приветствовать любые действия, лишь бы это положило конец господству "ингилисов".
Договориться с новым иранским премьером Запад пытался на протяжении почти что двух лет - переговоры с Мосаддыком вел американский дипломат Аверелл Гарриман. Однако попытки заключить новое "нефтяное соглашение" раз за разом терпели крах, к тому же лидер шиитского духовенства аятолла Кашани, оказавшийся в годы второй мировой войны в тюрьме за сотрудничество с нацистами, предупреждал, что если Мосаддык сдастся, то заплатит за это кровью. Когда же в Иран прибыл новый советский посол, представлявший Москву в Праге во время коммунистического переворота 1948 года, а шах Мохаммед Реза вместе с супругой был вынужден бежать из Тегерана, терпение западных лидеров лопнуло: уже летом 1953 года ЦРУ проводит в Иране знаменитую "операцию Аякс", в результате которой Мохаммед Мосаддык был отстранен от власти, а шах с триумфом вернулся в страну.
Однако куда меньше известно другое. По мнению многих историков, к опасности советского вторжения в Иран на Западе в те годы относились вполне серьезно. Во всяком случае именно поэтому и в Вашингтоне, и в Лондоне отказались от прямой военной ннтервенции в Иране, несмотря на то, что национализация имущества АИНК давала для этого достаточные основания. А так как лучшим плацдармом для вторжения был и оставался Азербайджан, понятно, что "разведывательная активность" концентрировалась вокруг Каспия, и советское командование не желало предоставлять летчикам дополнительных ориентиров.
Так или иначе, только в 1957 году шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы отменить введенное в стране в 1941 году военное положение. А еще через год на Даш-Зиря вспыхнул огонь нового маяка, ставшего невольным памятником неизвестной войне над Каспием. О которой гражданам Азербайджана знать не полагалось - как, впрочем, и о многих других событиях, которые помогли бы нам представить себе истинную геополитическую ценность контроля над Азербайджаном
Source: Нурали
