Получить забытый пароль
Энциклопедия / Искусство
Изменить категорию | Все статьи категории
На Фонтанке, неподалеку от Аничкова моста, по ходатайству М.Ф.Андреевой, студия получила десятикомнатную квартиру. По воспоминаниям А.В.Азарх-Грановской, вдовы создателя театра А.М.Грановского, «для тех, кто не владел еврейским разговорным языком, создавались специальные курсы… Пришла молодежь, даже из-за границы какие-то люди каким-то образом попали».
ГОСЕТ начал со школы, в которой впервые получили возможность учиться еврейские актеры. Здесь преподавались актерское мастерство (Грановский), ритмическая гимнастика и пластика (Б.Г.Романов), «слово и голос» (К.А.Аленева), музыка (С.Б.Розовский, И.С.Томарс, З.А.Кисельгоф). Это было началом еврейского театра, ко дню рождения которого Еврейское театральное общество в Петрограде выпустило проспект с эмблемой М.В.Добужинского.
Организатором стал Грановский, известный к тому времени режиссер, ученик М.Рейнхардта. По мнению К.Л.Рудницкого, этот «талантливый режиссер и опытный мастер не мог предложить студии сколько-нибудь внятной программы». Однако, по воспоминаниям вдовы Грановского, у него была в достаточной мере оригинальная программа, хотя он не декларировал ее на многочисленных в ту пору дискуссиях и диспутах. На протяжении пяти месяцев 1919 театр работал в Петрограде, 3 июля 1919 в помещении Малого театра (бывшего Суворинского) были показаны Слепые М.Метерлинка (декорации А.Бенуа) и Грех Ш.Аша, во второй вечер был показан спектакль по пьесе Строитель, написанной молодым студийцем С.М.Михоэлсом. 12 спектаклей прошло в Петрограде, 7 на гастролях в Витебске. В отличие от театра «Габима», в ГОСЕТе играли на языке идиш, хотя главной задачей Грановского было «воспитать не еврея, а человека как такового». На занятиях в студии особое внимание уделялось ритмике, жесту, движению, мелодике языка.
Осенью1919 к Грановскому обратился руководитель Московского еврейского театра-студии А.Эфрос с предложением об объединении, и 1 апреля 1920 Центротеатр принял постановление за подписью А.В.Луначарского о переводе Еврейского камерного театра в Москву.
По мнению В.В.Иванова, ГОСЕТ был задуман как «козырная карта против Габимы. Для этого театр срочно перевели из Петрограда в Москву, чтобы всем виднее были преимущества пролетарского театра... Смысл внезапно вспыхнувшей любви к ГОСЕКТу был прост и прям...». Иванов цитирует Докладную записку Еврейского подотдела Наркомнаца от 31 июля 1920: вновь созданный Еврейский театр представляет собой «первый серьезный шаг к созданию образцового еврейского театра, близкого народным массам как по языку, так и своей революционной идеей». Первым спектаклем, показанным 1 января 1921, стал Вечер Шолом-Алейхема, в котором во всем блеске проявились дарования ведущих артистов ГОСЕТа Михоэлса и В.Л.Зускина. Целью театра стала ожесточенная борьба против штампов старого еврейского театра, основными формами стали гротеск, шарж, ирония.
Отныне в Москве работали два еврейских театра: опекаемая К.С.Станиславским и Е.Б.Вахтанговым «Габима» и никому не известный новый театр. С просьбой о сотрудничестве Грановский обратился к М.Шагалу. Художник начал оформлять полученное театром помещение (Чернышевский переулок, 12), создав фрески на всех стенах, плафон, в простенках между окнами расположив громадные по размеру картины, представлявшие различные отрасли искусства (ораторское, хореографическое, театральное), оригинально оформив зрительный зал на 100 мест. Здесь Грановским были поставлены такие спектакли, как Мазлтов Шолом-Алейхема, Бог мести Аша, Уриель Акоста К.Гуцкова. 9 апреля 1922 ГОСЕТ переехал в помещение на Малой Бронной со зрительным залом на 500 мест, где работал до закрытия в 1949 (ныне здесь располагается Московский драматический театр на Малой Бронной). Аудитория возросла, стала многонациональной, незнание языка не мешало зрителям оценить режиссуру Грановского и игру Михоэлса и Зускина.
До 1924 театр работал под названием ГОСЕКТ (Государственный еврейский камерный театр). По признанию современников, лучшими спектаклями периода, когда театром руководил Грановский, были Колдунья А.Гольдфадена (1922), 200 тысяч по Шолом-Алейхему (1923), Три изюминки, композиция по театральным пародиям И.Добрушина и Н.Ойслендера (1924), Ночь на старом рынке И.-Л.Переца (1925), Путешествие Вениамина Ш М.Мойхера-Сфорима (1927), Человек воздуха Шолом-Алейхема (1928).
При всех идеологических разногласиях между ГОСЕКТом и «Габимой» нельзя не отметить влияние последней на искусство Грановского. По мнению Иванова, в спектакле Гадибук С.Ан-ского, знаковом спектакле «Габимы», его постановщику «Вахтангову удалось прочертить художественную параболу, способную снять идейные противоречия между высокой топикой Габимы и низовой традицией ГОСЕТа». Театр много гастролировал по Белоруссии, Украине. В 1926, отмечая пятилетний юбилей работы в Москве, театр гастролировал в Ленинграде. Посетив во время этих гастролей все спектакли театра, английский театральный критик Х.Картер писал: «Виденные мною новые постановки этого театра еще более укрепили во мне глубокое убеждение, что работа ГОСЕТа не имеет себе равных в Европе... Подчинение основной идее постановки всех элементов спектакля так, как это делает ГОСЕТ, представляет собою нечто совершенно новое».
В 1928 ГОСЕТ выехал в длительную гастрольную поездку по театрам Европы (Австрия, Германия и др.), собираясь далее проследовать в Америку. Гастроли проходили триумфально, пресса единодушно отмечала мастерство Грановского, ансамблевость исполнителей, мощь и тщательную разработанность массовых сцен, выразительность жеста и языка.
Особенно сильное впечатление производил спектакль "Ночь на старом рынке" (художник Р.Фальк) – из трехсот строк текста Грановский создал реквием умирающему еврейскому местечку. Сам режиссер определил идею спектакля как «трагический карнавал на театре». Критика, положительно оценив актерские работы, в целом спектакль не приняла, хотя во время европейских гастролей он был оценен очень высоко. После спектакля в Германии познакомиться и побеседовать с режиссером за кулисы пришел З.Фрейд.
С огромным успехом шли гастроли в Париже, когда, по воспоминаниям свидетелей, криками с галерки зрители благодарили режиссера и артистов, игравших на непонятном большинству языке. Спектакли ГОСЕТа посещали Рейнхардт и Б.Брехт, Л.Фейхтвангер и Т.Манн, оставившие восторженные отзывы.
Иное отношение к театру было в Советском Союзе. К концу 1920-х годов, еще перед гастролями ГОСЕТа, отношение критики к театру стало меняться. В ряде статей появились упреки в «безыдейности» репертуара, в отсутствии пьес, отражающих «советскую действительность», в «бессмысленном левачестве и формализме». На том основании, что ГОСЕТ якобы превысил гастрольный бюджет и без предварительного разрешения властей заключил договор на гастроли в Америке (сообщение о предстоящих гастролях за океаном публиковалось в советских газетах еще до отъезда театра в Европу), Грановскому было предъявлено требование немедленно вернуться домой. Режиссер предпочел остаться за границей, а театр без него вернулся в Москву в декабре 1928. О «невозвращенце» Грановском много писала советская пресса.
С момента, когда Грановский остался за границей, руководство ГОСЕТом перешло к Михоэлсу. В 1930 для подготовки молодых актеров при театре была организована студия, позднее преобразованная в Московское государственное еврейское театральное училище (МГЕТУ), закрытое одновременно с ликвидацией ГОСЕТа в 1949. С первых дней новый руководитель еврейского театра привлек к работе режиссера С.Э.Радлова.
Понимая, что необходимо отразить в репертуаре сегодняшний день жизни еврейского народа, расправившего плечи после победы социализма, Михоэлс искал произведения, которые могли бы составить репертуар ГОСЕТа.
Еще за год до того, как остаться за границей, Грановский в одном из интервью говорил: «ГОСЕТ завершил круг, за которым неминуемо должен наступить поворотный пункт в его творчестве. Вокруг этого театра сгрудились любовь и уважение друзей, ненависть и злоба врагов... ГОСЕТ может и должен творить только там, где бьется культурно-политический пульс жизни всей страны...». Потребностям дня отвечала пьеса Добрушина "Суд идет", как и поставленный затем спектакль "Глухой" по Д.Бергельсону, однако большого успеха они не имели, отчасти выполнив главную для Михоэлса-руководителя театра задачу: чувствуя, по замечанию критика М.Гейзера, как что-то неуловимо изменилось в еврейской среде начала 20 в., Михоэлс мечтал вернуть понятиям честности, справедливости изначальную, библейскую чистоту и красоту. В произведениях современных еврейских писателей он искал глубокое психологическое обоснование характеров персонажей и связывающих их ситуаций.
Сам артист и режиссер не был до конца удовлетворен, но по случаю 15-летнего юбилея театра в газете «Советская культура» появилась статья: «Прекрасный коллектив еврейского театра вступает сейчас в период своей идейной и творческой зрелости... Он овладевает вершинами мировой драматургии. Он должен и сумеет с таким же успехом овладеть многообразной тематикой советской действительности и создавать прекрасные спектакли о делах и людях нашей радостной и изумительной жизни». Это было написано в 1935, когда был поставлен "Король Лир" У.Шекспира (режиссер Радлов, художник А.Тышлер).
Но до этого Михоэлс уже шесть лет возглавлял ГОСЕТ, не только играл главные роли в спектаклях, но и сам ставил их (совместно с Радловым), мучительно обдумывая репертуар театра, за судьбу которого нес теперь полную ответственность.
Положение этого театра было в каком-то смысле сложнее, чем у других национальных театров, играющих на своем языке : на еврейский язык не переводились такие знаковые для своего времени произведения драматургии, как "Оптимистическая трагедия", "Платон Кречет" и т.д., шедшие в Москве с большим успехом.
Еврейская же драматургия была достаточно слабой. В этот период афишу ГОСЕТа составляли такие названия, как "Земля (Нит гедайгет)" П.Маркиша (постановка Михоэлса и Радлова, 1931), "Четыре дня" М.Даниэля (постановка Михоэлса и Радлова, 1932), "Мера строгости" Бергельсона (постановка Михоэлса, 1933), "Миллион, дантист и бедняк" Э.Лабиша (постановка Л.Муссинака, 1934).
"Король Лир" стал подлинным событием не только для ГОСЕТа, но и для советского искусства, об исполнителях главных ролей Михоэлсе (Лир) и В.Л.Зускине (Шут) много писали. В 1937 афишу театра пополнил спектакль "Семья Овадис" Маркиша, в 1938 был поставлен "Тевье-молочник" по Шолом-Алейхему.
В 1941 театр был на традиционных гастролях в Ленинграде (здесь состоялась премьера спектакля "Блуждающие звезды" по Шолом-Алейхему), в июне ГОСЕТ выехал на гастроли в Харьков, где театр застало известие о начале войны.
15 октября 1941 театр был эвакуирован в Ташкент, где пробыл до сентября 1943. Затем Михоэлс выехал в Америку, труппа играла в Москве.
В честь победы в 1945 был выпущен спектакль "Фрейлехс" З.Шнеера по мотивам еврейского музыкального фольклора. Это был последний триумф театра и режиссерский триумф Михоэлса.
В 1947 Москонцерт устроил гастрольную поездку группы артистов ГОСЕТа в Вильнюс и Каунас, в программе были сцены из спектаклей "Тевье-молочник", "Блуждающие звезды", "Колдунья" и "Фрейлехс".
13 января 1948 в Минске по личному указанию Сталина был убит Михоэлс (официальная версия : погиб в автомобильной катастрофе), художественным руководителем театра был назначен Зускин, который оставался на этом посту до своего ареста 26 декабря 1948. Однако репрессии против еврейского театра начались вскоре после гибели Михоэлса: театру было отказано в государственном финансировании, начались аресты среди еврейской интеллигенции.
В 1949 театр был официально закрыт.
Source: http://www.krugosvet.ru/articles/96/1009663/1009663a1.htm
Московский Государственный еврейский театр (ГОСЕТ)
ГОСЕТ (Московский Государственный еврейский театр), советский еврейский театр, созданный в 1919 в Петрограде на базе Государственной еврейской театральной студии при ТЕО (Театральный отдел) Наркомпроса. О его создании сообщалось 29 ноября 1918 в газете «Жизнь искусства», а в январе 1919 был объявлен набор студентов.На Фонтанке, неподалеку от Аничкова моста, по ходатайству М.Ф.Андреевой, студия получила десятикомнатную квартиру. По воспоминаниям А.В.Азарх-Грановской, вдовы создателя театра А.М.Грановского, «для тех, кто не владел еврейским разговорным языком, создавались специальные курсы… Пришла молодежь, даже из-за границы какие-то люди каким-то образом попали».
ГОСЕТ начал со школы, в которой впервые получили возможность учиться еврейские актеры. Здесь преподавались актерское мастерство (Грановский), ритмическая гимнастика и пластика (Б.Г.Романов), «слово и голос» (К.А.Аленева), музыка (С.Б.Розовский, И.С.Томарс, З.А.Кисельгоф). Это было началом еврейского театра, ко дню рождения которого Еврейское театральное общество в Петрограде выпустило проспект с эмблемой М.В.Добужинского.
Организатором стал Грановский, известный к тому времени режиссер, ученик М.Рейнхардта. По мнению К.Л.Рудницкого, этот «талантливый режиссер и опытный мастер не мог предложить студии сколько-нибудь внятной программы». Однако, по воспоминаниям вдовы Грановского, у него была в достаточной мере оригинальная программа, хотя он не декларировал ее на многочисленных в ту пору дискуссиях и диспутах. На протяжении пяти месяцев 1919 театр работал в Петрограде, 3 июля 1919 в помещении Малого театра (бывшего Суворинского) были показаны Слепые М.Метерлинка (декорации А.Бенуа) и Грех Ш.Аша, во второй вечер был показан спектакль по пьесе Строитель, написанной молодым студийцем С.М.Михоэлсом. 12 спектаклей прошло в Петрограде, 7 на гастролях в Витебске. В отличие от театра «Габима», в ГОСЕТе играли на языке идиш, хотя главной задачей Грановского было «воспитать не еврея, а человека как такового». На занятиях в студии особое внимание уделялось ритмике, жесту, движению, мелодике языка.
Осенью1919 к Грановскому обратился руководитель Московского еврейского театра-студии А.Эфрос с предложением об объединении, и 1 апреля 1920 Центротеатр принял постановление за подписью А.В.Луначарского о переводе Еврейского камерного театра в Москву.
По мнению В.В.Иванова, ГОСЕТ был задуман как «козырная карта против Габимы. Для этого театр срочно перевели из Петрограда в Москву, чтобы всем виднее были преимущества пролетарского театра... Смысл внезапно вспыхнувшей любви к ГОСЕКТу был прост и прям...». Иванов цитирует Докладную записку Еврейского подотдела Наркомнаца от 31 июля 1920: вновь созданный Еврейский театр представляет собой «первый серьезный шаг к созданию образцового еврейского театра, близкого народным массам как по языку, так и своей революционной идеей». Первым спектаклем, показанным 1 января 1921, стал Вечер Шолом-Алейхема, в котором во всем блеске проявились дарования ведущих артистов ГОСЕТа Михоэлса и В.Л.Зускина. Целью театра стала ожесточенная борьба против штампов старого еврейского театра, основными формами стали гротеск, шарж, ирония.
Отныне в Москве работали два еврейских театра: опекаемая К.С.Станиславским и Е.Б.Вахтанговым «Габима» и никому не известный новый театр. С просьбой о сотрудничестве Грановский обратился к М.Шагалу. Художник начал оформлять полученное театром помещение (Чернышевский переулок, 12), создав фрески на всех стенах, плафон, в простенках между окнами расположив громадные по размеру картины, представлявшие различные отрасли искусства (ораторское, хореографическое, театральное), оригинально оформив зрительный зал на 100 мест. Здесь Грановским были поставлены такие спектакли, как Мазлтов Шолом-Алейхема, Бог мести Аша, Уриель Акоста К.Гуцкова. 9 апреля 1922 ГОСЕТ переехал в помещение на Малой Бронной со зрительным залом на 500 мест, где работал до закрытия в 1949 (ныне здесь располагается Московский драматический театр на Малой Бронной). Аудитория возросла, стала многонациональной, незнание языка не мешало зрителям оценить режиссуру Грановского и игру Михоэлса и Зускина.
До 1924 театр работал под названием ГОСЕКТ (Государственный еврейский камерный театр). По признанию современников, лучшими спектаклями периода, когда театром руководил Грановский, были Колдунья А.Гольдфадена (1922), 200 тысяч по Шолом-Алейхему (1923), Три изюминки, композиция по театральным пародиям И.Добрушина и Н.Ойслендера (1924), Ночь на старом рынке И.-Л.Переца (1925), Путешествие Вениамина Ш М.Мойхера-Сфорима (1927), Человек воздуха Шолом-Алейхема (1928).
При всех идеологических разногласиях между ГОСЕКТом и «Габимой» нельзя не отметить влияние последней на искусство Грановского. По мнению Иванова, в спектакле Гадибук С.Ан-ского, знаковом спектакле «Габимы», его постановщику «Вахтангову удалось прочертить художественную параболу, способную снять идейные противоречия между высокой топикой Габимы и низовой традицией ГОСЕТа». Театр много гастролировал по Белоруссии, Украине. В 1926, отмечая пятилетний юбилей работы в Москве, театр гастролировал в Ленинграде. Посетив во время этих гастролей все спектакли театра, английский театральный критик Х.Картер писал: «Виденные мною новые постановки этого театра еще более укрепили во мне глубокое убеждение, что работа ГОСЕТа не имеет себе равных в Европе... Подчинение основной идее постановки всех элементов спектакля так, как это делает ГОСЕТ, представляет собою нечто совершенно новое».
В 1928 ГОСЕТ выехал в длительную гастрольную поездку по театрам Европы (Австрия, Германия и др.), собираясь далее проследовать в Америку. Гастроли проходили триумфально, пресса единодушно отмечала мастерство Грановского, ансамблевость исполнителей, мощь и тщательную разработанность массовых сцен, выразительность жеста и языка.
Особенно сильное впечатление производил спектакль "Ночь на старом рынке" (художник Р.Фальк) – из трехсот строк текста Грановский создал реквием умирающему еврейскому местечку. Сам режиссер определил идею спектакля как «трагический карнавал на театре». Критика, положительно оценив актерские работы, в целом спектакль не приняла, хотя во время европейских гастролей он был оценен очень высоко. После спектакля в Германии познакомиться и побеседовать с режиссером за кулисы пришел З.Фрейд.
С огромным успехом шли гастроли в Париже, когда, по воспоминаниям свидетелей, криками с галерки зрители благодарили режиссера и артистов, игравших на непонятном большинству языке. Спектакли ГОСЕТа посещали Рейнхардт и Б.Брехт, Л.Фейхтвангер и Т.Манн, оставившие восторженные отзывы.
Иное отношение к театру было в Советском Союзе. К концу 1920-х годов, еще перед гастролями ГОСЕТа, отношение критики к театру стало меняться. В ряде статей появились упреки в «безыдейности» репертуара, в отсутствии пьес, отражающих «советскую действительность», в «бессмысленном левачестве и формализме». На том основании, что ГОСЕТ якобы превысил гастрольный бюджет и без предварительного разрешения властей заключил договор на гастроли в Америке (сообщение о предстоящих гастролях за океаном публиковалось в советских газетах еще до отъезда театра в Европу), Грановскому было предъявлено требование немедленно вернуться домой. Режиссер предпочел остаться за границей, а театр без него вернулся в Москву в декабре 1928. О «невозвращенце» Грановском много писала советская пресса.
С момента, когда Грановский остался за границей, руководство ГОСЕТом перешло к Михоэлсу. В 1930 для подготовки молодых актеров при театре была организована студия, позднее преобразованная в Московское государственное еврейское театральное училище (МГЕТУ), закрытое одновременно с ликвидацией ГОСЕТа в 1949. С первых дней новый руководитель еврейского театра привлек к работе режиссера С.Э.Радлова.
Понимая, что необходимо отразить в репертуаре сегодняшний день жизни еврейского народа, расправившего плечи после победы социализма, Михоэлс искал произведения, которые могли бы составить репертуар ГОСЕТа.
Еще за год до того, как остаться за границей, Грановский в одном из интервью говорил: «ГОСЕТ завершил круг, за которым неминуемо должен наступить поворотный пункт в его творчестве. Вокруг этого театра сгрудились любовь и уважение друзей, ненависть и злоба врагов... ГОСЕТ может и должен творить только там, где бьется культурно-политический пульс жизни всей страны...». Потребностям дня отвечала пьеса Добрушина "Суд идет", как и поставленный затем спектакль "Глухой" по Д.Бергельсону, однако большого успеха они не имели, отчасти выполнив главную для Михоэлса-руководителя театра задачу: чувствуя, по замечанию критика М.Гейзера, как что-то неуловимо изменилось в еврейской среде начала 20 в., Михоэлс мечтал вернуть понятиям честности, справедливости изначальную, библейскую чистоту и красоту. В произведениях современных еврейских писателей он искал глубокое психологическое обоснование характеров персонажей и связывающих их ситуаций.
Сам артист и режиссер не был до конца удовлетворен, но по случаю 15-летнего юбилея театра в газете «Советская культура» появилась статья: «Прекрасный коллектив еврейского театра вступает сейчас в период своей идейной и творческой зрелости... Он овладевает вершинами мировой драматургии. Он должен и сумеет с таким же успехом овладеть многообразной тематикой советской действительности и создавать прекрасные спектакли о делах и людях нашей радостной и изумительной жизни». Это было написано в 1935, когда был поставлен "Король Лир" У.Шекспира (режиссер Радлов, художник А.Тышлер).
Но до этого Михоэлс уже шесть лет возглавлял ГОСЕТ, не только играл главные роли в спектаклях, но и сам ставил их (совместно с Радловым), мучительно обдумывая репертуар театра, за судьбу которого нес теперь полную ответственность.
Положение этого театра было в каком-то смысле сложнее, чем у других национальных театров, играющих на своем языке : на еврейский язык не переводились такие знаковые для своего времени произведения драматургии, как "Оптимистическая трагедия", "Платон Кречет" и т.д., шедшие в Москве с большим успехом.
Еврейская же драматургия была достаточно слабой. В этот период афишу ГОСЕТа составляли такие названия, как "Земля (Нит гедайгет)" П.Маркиша (постановка Михоэлса и Радлова, 1931), "Четыре дня" М.Даниэля (постановка Михоэлса и Радлова, 1932), "Мера строгости" Бергельсона (постановка Михоэлса, 1933), "Миллион, дантист и бедняк" Э.Лабиша (постановка Л.Муссинака, 1934).
"Король Лир" стал подлинным событием не только для ГОСЕТа, но и для советского искусства, об исполнителях главных ролей Михоэлсе (Лир) и В.Л.Зускине (Шут) много писали. В 1937 афишу театра пополнил спектакль "Семья Овадис" Маркиша, в 1938 был поставлен "Тевье-молочник" по Шолом-Алейхему.
В 1941 театр был на традиционных гастролях в Ленинграде (здесь состоялась премьера спектакля "Блуждающие звезды" по Шолом-Алейхему), в июне ГОСЕТ выехал на гастроли в Харьков, где театр застало известие о начале войны.
15 октября 1941 театр был эвакуирован в Ташкент, где пробыл до сентября 1943. Затем Михоэлс выехал в Америку, труппа играла в Москве.
В честь победы в 1945 был выпущен спектакль "Фрейлехс" З.Шнеера по мотивам еврейского музыкального фольклора. Это был последний триумф театра и режиссерский триумф Михоэлса.
В 1947 Москонцерт устроил гастрольную поездку группы артистов ГОСЕТа в Вильнюс и Каунас, в программе были сцены из спектаклей "Тевье-молочник", "Блуждающие звезды", "Колдунья" и "Фрейлехс".
13 января 1948 в Минске по личному указанию Сталина был убит Михоэлс (официальная версия : погиб в автомобильной катастрофе), художественным руководителем театра был назначен Зускин, который оставался на этом посту до своего ареста 26 декабря 1948. Однако репрессии против еврейского театра начались вскоре после гибели Михоэлса: театру было отказано в государственном финансировании, начались аресты среди еврейской интеллигенции.
В 1949 театр был официально закрыт.
Source: http://www.krugosvet.ru/articles/96/1009663/1009663a1.htm
загрузка