Энциклопедия / "Авторы БП"

© Saks "Жил-был Фуфочка"

28.5.2006

Возвращался он поздно, как всегда, торопливо перебирая худющими ногами. Его, живущего одиноко, даже не спрашивая, оставляли на фабрике на "сверхурочные". Уже давно живя в Израиле, иврит он так толком и не понимал, кроме того, на шоколадной фабрике, где работала половина русскоязычного населения городка, он обходился, а улица предполагала и язык жеста.

Вдруг звонко зазвучала песня. Песня старая и любимая. Фуфочка стыдился признаться своим друзьям, хорошо понимающим музыку, что эта "безвкусная", на их взгляд, мелодия и добрый текст близки ему.
Всегда мечтая вдруг запеть по-настоящему, не фальшивя, Фуфочка старательно пел себе эту славную, чуть наивную песню.

Теперь, в этот вечер, он услышал ее из окна незнакомого соседа, как оказалось, живущего с ним в одной многоэтажке, в этом вот уже десять лет незнакомом ему городе, в этой непонятной ему стране, слишком для него чужой.
Первое желание Фуфочки было постучать в эту дверь, что на первом этаже многоквартирного дома, наговорить кучу приятных слов этим незнакомым новым соседям, сказать им, что я тоже "русский" и тоже люблю эту безумно красивую мелодию. Эту, этого, этим, эту...

Безлунный зимний вечер с порывистым ветром обещал разразиться холодным дождем. Фуфочка давно овдовел и потому торопиться ему было некуда. Он так и стоял под чужими окнами, пока не закончилась мелодия, беззвучно шевеля губами и зажмурив глаза. А потом порывисто зашагал к подъезду на своих худеньких длинных ножках, придерживая полусогнутой рукой целлофановый пакетик с продуктами.

Фуфочка взошел по ступенькам к почтовым ячейкам, с плотно запиханными и абсолютно неприютными квитанциями-платежками за свет, за газ, да и за все остальное, кучей рекламного мусора, короче всем, кроме весточек от дорогих ему людей. Они все уже ушли, правда. Жену он похоронил несколько лет назад, друзей растащили какие-то женщины, считавшие, что он, Фуфайкин Андрей, а
среди своих - Фуфа, Фуфочка - неудачник и не тот уровень для общения.
В Израиль его уговорила ехать жена. Ее дальняя родня обещала помочь с приглашением. Вообще все в их жизни решала она, все новости в дом приходили с ней.Любой, самый незначительный шажок они обсуждали вместе и решения принимали вместе, правда, эти решения принадлежали ей. Любили они друг друга безумно, вернее "ты" и "я" у них существовало как "мы".
Даже умирая, за несколько часов до смерти, она сказала, плача:
- Мне бы пожить еще немножко, чтобы о тебе позаботиться...

В прорехе почтового ящика торчал белоснежный узкий конверт.
Незнакомая женская рука четко вывела на нем его имя и фамилию, причем по-русски, что его очень заинтриговало и смутило. Потом он, прижав конверт, взбежал на свой полутемный этаж, торопливо отпер дверь и, даже не сбросив туфель, почему-то забежал в туалет и прямо в одежде уселся на унитаз.
Как бы опасаясь, что кто-то может подглядеть, еще и захлопнул дверь.
Много лет он уже сторонился возможных претенденток на место любимой жены, старался непонимающе улыбаться на их недвусмысленные намеки.
Но сейчас непонятная дрожь нетерпения охватила его, заставив разрывать конверт трясущимися руками. Там был одинокий тетрадный листочек, на котором веселым девичьим почерком было написано:
- Дорогой друг, поздравляю тебя с Новым Годом, прочти это письмо и перепиши его пять раз и отошли пятерым своим знакомым, а не то пятерка весело несущихся лошадей Деда Мороза обосрет тебе Новый Год!!!

Фуфочка опустил руки, улыбаясь.Потом он хохотнул в голос. Вдруг на него напал неудержимый хохот, веселый и легкий. Он так смеялся только с ней, когда они были молоды и веселы. Так, утирая слезы, он то успокаивался, то вновь хохотал, сидя в одежде на унитазе.
- Господи, да сегодня же Новый Год! У меня где-то есть даже бутылка шампанского. Я себе приготовлю праздничный ужин. Вернее, нам. Еще я зажгу две высокие свечи, как мы любил ... любим!
Приготовления были недолгими. Белая скатерть, две свечи, два бокала, два столовых нарядных прибора, свернутые трубочкой, как это бывало, салфетки.
Конечно же, шпроты и салат "оливье", еще морковный салат с чесночком, кружочки хорошей колбаски, маринованные грибочки. На горячее его не хватило.

- А мы с тобой и без горяченького, правда, милая, ведь нам уже надо беречься и на ночь не переедать.

Так, потирая нетерпеливо руки, уже в который раз поправляя приборы на столе, Фуфочка дождался 11-ти часов, чтобы отметить сначала Новый Год по московскому времени. Держа в руках два полных бокала с шампанским, он выслушал бой курантов и на 12-ом ударе обе руки "чокнулись".
Выпив веселую шипящую жидкость до конца, он глотнул и из ее бокала.
Жизнерадостно крякнул и весело пригласил даму присаживаться к столу.
- A вот попробуй салатика. Салатик должен быть славненький. А ты хочешь шпротиков? Желание дамы, желание дамы...
Наполнив вновь бокалы, он галантно протянул ей руку и произнес:
- Милая, я сейчас хочу выпить за тебя, за самую мою дорогую находку в этой жизни. Теперь уж поверь, я никогда тебя не потеряю.

Время летело незаметно. На светлом экране телевизора шел праздничный "Голубой огонек", то и дело летали блестки и веселые ленты серпантина.
Фуфочка блистал, балагурил, изящно шутил. А когда оркестр заиграл любимый вальс, он пригласил свою даму на тур.
Он еще никогда так легко не танцевал.

- Ты еще не знаешь, какой я ценный работник! Да! Вчера мой начальник смены сказал, что лучше меня на "упаковке" никого нет. И еще сказал, что я не хуже молодых работаю. Если бы я еще иврит знал, то меня бы и на склад взяли сортировщиком. Я уже и не боюсь за свое рабочее место, как раньше. В любой момент могу послать их куда подальше. А они молчат. Куда денутся!

- Ты у меня такой смелый, милый, такой решительный!...
Он замер, совершенно потрясенный. Этот голос он слышал абсолютно четко.

Из оцепенения его вывел противный звонок телефона.
- Фу-фак-ин! (Шимон всегда коверкал его фамилию, противно усмехаясь в усы.)
Фуфакин, все твои "русские" здесь напились, орут, поют песни.
Срочно приходи. Что? Ты спишь? Фу-фак-ин! Ты уже идешь сюда.

- Я .. я бы ему отказал, милая, но он уже бросил трубку...
Фуфочке никто не ответил.
- Я быстро, милая, туда-сюда, ну...

Холодные злые струи дождя встретили его на выходе из дома. Почти все окна квартала были ярко освещены. Вдруг крайнее окно распахнулось, из него высунулся молодой человек и выстрелил пробкой шампанского в небеса:
- С НОВЫМ ГОДОМ! БЛЯ! - заорал он.
А потом развеселая компания стала считать: "десять,одиннадцать, двена... Ура! "

Одинокая худая фигура старого человечка, застыв под окнами, не мигая, утирала глаза и трясло ее, наверное, от смеха...
"А не то пятерка весело мчащихся лошадок Деда Мороза, ха-ха, обосрет тебе Новый Год!"