Получить забытый пароль
Энциклопедия / "Авторы БП"
Изменить категорию | Все статьи категории
"Минни Маус "
В тот день, знаете ли, шел дождь, мелкий, моросящий, но довольно ощутимый. В такой дождь и зонт вроде лишний, а без него тоже нельзя. Видимость была плохая, непонятно отчего: то ли был туман, то ли изморось висела в воздухе сероватой дымкой, но в десяти шагах невозможно было разглядеть человеческой фигуры. Шедшие навстречу мне по улице редкие прохожие появлялись из тумана, как привидения, и, прежде чем успевали скрыться за моей спиной, я мог краем глаза разглядеть мельчайшие капли дождя на их одежде. Туман делал все движения мягче, а звуки глуше – так, должно быть, бывает ранними утрами, перед самым рассветом где-нибудь, не в городе, далеко.
Я рано поужинал и направлялся в гостиницу, которая располагалась на самой оконечности узкого, вытянутого полуострова – Эгершельда. За неделю я привык к знакомому маршруту: я шел всегда по Алеутской улице, где у кафе в любую погоду неизменно стояла и зазывала гостей улыбающаяся Мини Маус. По широким запястьям рук, которые выглядывали из-под рукавов красного в горошек платья плюшевого манекена, было понятно, что зазывала – парнишка лет четырнадцати. В кафе продавали только мороженое, а я давно уже предпочитал пиво. Мне доставляло удовольствие обмануть его, нырнуть в противоположную его неуклюжему наклону сторону, и обернувшись, увидеть, как мне вслед машет грязной белой рукавицей ничуть не обидевшаяся улыбающаяся Мини. В конце улицы я брал такси, чтобы не идти в гору, и через десять минут был в гостинице.
Вот и теперь я шел по Алеутской, уже слева и справа от меня, на расстоянии двух параллельных улиц, лежали в туманной дымке молчаливые бухты. Я с интересом заглядывал в арки подворотен, чтобы убедиться, что в воздухе маленьких дворов тоже разлито молоко, сквозь которое можно угадать - где очертания невысокого красивого портика лестницы, где развешенное на веревках белье – как-будто знакомые, но давно непривычные мне картины, так свойственные русским портовым городам.
И как неделю назад, когда я только приехал, в городе, с трех сторон окруженном морем, запаха моря не было. Пахло теплой влажностью, туманным городом, но не морем. Тогда я не нашел этому никакого объяснения, и после принял это как должное, привык. А поначалу, в день своего приезда, я тянул воздух носом, наполняя легкие таким густым туманом, какой они вряд ли когда-либо знали, но и на самом дне самого глубокого вдоха не оказывалось и намека на знакомый солоноватый привкус. На второй день я отчаялся найти его, а наутро забыл о нем.
Теперь, все дальше углубляясь в улицы узкого Эгершельда, по направлению к его оконечности, я не мог видеть, но ясно представлял себе, как с трех сторон вокруг лежит под серым одеялом нескончаемой влажной туманности море, которое и не море вовсе, а океан. Дремлющий океан. И вдруг я подумал: отчего мы замечаем запахи? Оттого, что в массе воздуха есть какая-то часть, отличающаяся от него, соотносящая с массой как несравнимо малое. Я отчетливо представил себе маленький, влажный город, с трех сторон окруженный бескрайним морем, которое и не море вовсе, а…И морем не пахло, потому что все, что окружало меня, и было морем, морем, в котором затерялся бесконечно маленький город, чей запах – влажный, теплый - я так отчетливо ощущал. Мне стало не по себе. Я почувствовал беззащитность этого маленького, как-будто затерянного посреди океана города, а в нем – свою собственную, ничтожную малость и беззащитность. Я был один, совершенно один во всем мире. И тут из тумана появилась Мини. Я обрадовался неимоверно! Мне хотелось поймать ее машущую белой рукавицей руку – я ведь знал, что это парень – и пожать ее сильно, по-мужски, похлопать его по плечу, как старого друга. А Мини улыбалась как ни в чем ни бывало, неуклюже кланялась и радушно протягивала белые рукавицы, приглашая меня зайти в кафе.
Я заказал кофе-гляссе. Островок мороженого таял в горячей чашке. На улице улыбающаяся Мини в насквозь промокшем – я только теперь заметил - платье по прежнему размахивала белыми рукавицами, зазывая редких прохожих. А я был счастлив.
© Julia Kondrashina "Минни Маус"
19.7.2005"Минни Маус "
В тот день, знаете ли, шел дождь, мелкий, моросящий, но довольно ощутимый. В такой дождь и зонт вроде лишний, а без него тоже нельзя. Видимость была плохая, непонятно отчего: то ли был туман, то ли изморось висела в воздухе сероватой дымкой, но в десяти шагах невозможно было разглядеть человеческой фигуры. Шедшие навстречу мне по улице редкие прохожие появлялись из тумана, как привидения, и, прежде чем успевали скрыться за моей спиной, я мог краем глаза разглядеть мельчайшие капли дождя на их одежде. Туман делал все движения мягче, а звуки глуше – так, должно быть, бывает ранними утрами, перед самым рассветом где-нибудь, не в городе, далеко.
Я рано поужинал и направлялся в гостиницу, которая располагалась на самой оконечности узкого, вытянутого полуострова – Эгершельда. За неделю я привык к знакомому маршруту: я шел всегда по Алеутской улице, где у кафе в любую погоду неизменно стояла и зазывала гостей улыбающаяся Мини Маус. По широким запястьям рук, которые выглядывали из-под рукавов красного в горошек платья плюшевого манекена, было понятно, что зазывала – парнишка лет четырнадцати. В кафе продавали только мороженое, а я давно уже предпочитал пиво. Мне доставляло удовольствие обмануть его, нырнуть в противоположную его неуклюжему наклону сторону, и обернувшись, увидеть, как мне вслед машет грязной белой рукавицей ничуть не обидевшаяся улыбающаяся Мини. В конце улицы я брал такси, чтобы не идти в гору, и через десять минут был в гостинице.
Вот и теперь я шел по Алеутской, уже слева и справа от меня, на расстоянии двух параллельных улиц, лежали в туманной дымке молчаливые бухты. Я с интересом заглядывал в арки подворотен, чтобы убедиться, что в воздухе маленьких дворов тоже разлито молоко, сквозь которое можно угадать - где очертания невысокого красивого портика лестницы, где развешенное на веревках белье – как-будто знакомые, но давно непривычные мне картины, так свойственные русским портовым городам.
И как неделю назад, когда я только приехал, в городе, с трех сторон окруженном морем, запаха моря не было. Пахло теплой влажностью, туманным городом, но не морем. Тогда я не нашел этому никакого объяснения, и после принял это как должное, привык. А поначалу, в день своего приезда, я тянул воздух носом, наполняя легкие таким густым туманом, какой они вряд ли когда-либо знали, но и на самом дне самого глубокого вдоха не оказывалось и намека на знакомый солоноватый привкус. На второй день я отчаялся найти его, а наутро забыл о нем.
Теперь, все дальше углубляясь в улицы узкого Эгершельда, по направлению к его оконечности, я не мог видеть, но ясно представлял себе, как с трех сторон вокруг лежит под серым одеялом нескончаемой влажной туманности море, которое и не море вовсе, а океан. Дремлющий океан. И вдруг я подумал: отчего мы замечаем запахи? Оттого, что в массе воздуха есть какая-то часть, отличающаяся от него, соотносящая с массой как несравнимо малое. Я отчетливо представил себе маленький, влажный город, с трех сторон окруженный бескрайним морем, которое и не море вовсе, а…И морем не пахло, потому что все, что окружало меня, и было морем, морем, в котором затерялся бесконечно маленький город, чей запах – влажный, теплый - я так отчетливо ощущал. Мне стало не по себе. Я почувствовал беззащитность этого маленького, как-будто затерянного посреди океана города, а в нем – свою собственную, ничтожную малость и беззащитность. Я был один, совершенно один во всем мире. И тут из тумана появилась Мини. Я обрадовался неимоверно! Мне хотелось поймать ее машущую белой рукавицей руку – я ведь знал, что это парень – и пожать ее сильно, по-мужски, похлопать его по плечу, как старого друга. А Мини улыбалась как ни в чем ни бывало, неуклюже кланялась и радушно протягивала белые рукавицы, приглашая меня зайти в кафе.
Я заказал кофе-гляссе. Островок мороженого таял в горячей чашке. На улице улыбающаяся Мини в насквозь промокшем – я только теперь заметил - платье по прежнему размахивала белыми рукавицами, зазывая редких прохожих. А я был счастлив.
загрузка