Энциклопедия / "Авторы БП"

© KHAZARIN "Ноздря – друг индейцев"

2004 - 2006

*** Ноздря – друг индейцев ***



А вчера приходил Ноздря...
Приходил он, ля буду – не зря!
И сегодня, с Ноздрёй вдвоём
СтаканАми мы водку пьём!

Ноздря - он свой... из моего призыва. Габариты – 190 на 100.
Сто сантиметров ширины равномерно распределяются по всей длине тела –
от квадратных плечиков до колен, которые своей изумительной кривизной могут посрамить
любого драгуна. А вот голова - состоит из небольшого кукиша, обросшего жёсткой рыжеватой
паклей, из-под которой кинжальчиками остро зыркают в свет маленькие злые глазки,
ну... и ноздряяяястый короткий носяра в самой серёдке пейзажа.
Вот вам и Ноздря.
- Саш... мне батя дачку послал...
Ноздря давит из себя слова, как остатки пасты «Поморин» из тюбика...
- Там, короче, бухло... Ты, эта, спрячь от кабанов... Поделюсь...
- Лады, спрячу.

Каждый вечер после этой беседы, дверь почты перекрывалась прямоугольным
силуэтом Ноздри и глухо звучал лишёный эмоций вопрос:
- Есть дачка?
- Нет дачки.
Дверь освобождалась...

«Дачка» пришла через неделю... и, как доктор прописал – была незаметным,
отработанным движением выдернута из-под бдительного взора прапорщика Берёзы –
вес взят, а затем, таким же рекордным рывком, переброшена в кинобудку.

Вечером в дверном проёме нарисовался привычный силуэт моего Спончер Боба:
- Есть дачка?
- Дачка есть.
- Саш... эта... после отбоя я к тебе завалю? Оттянемся у тебя...
- Лады, заваливай.

После отбоя Ноздря тихо скребётся в дверь дота кинобудки: отсутствие окон –
это очень важный фактор, способствующий достижению идеала светомаскировки!
Единственная дыра – амбразура, через которую киноаппараты держат под прицелом кинозал –
плотно занавешена одеялом. Огромная, обшитая полотном дачка торжественно водружена
на монтажный стол и Ноздря, вытащенным из-за голенища кирзача сапожным ножом,
взрезает стежки суровых ниток – полотно не портит: авось на что-нибудь сгодится?
На те же портянки, например?

Я, ассистент великого хирурга Ноздри, трепеща ливером от величия момента –
чутко замер рядом, готовый подать Ноздре ломик-монтировку – для финального аккорда вскрытия...
На, Ноздря, дерзай! Мой хирург, зверски сопя и рыча, поддевает монтировкой крышку коробки
и ржавые гвозди с обиженным визгом вылетают из своих гнёзд...
Вот, не так давно, посмотрел фильм симпатишный – «Мумиё» назывется, так куда ихним мелким
страстишкам осквернителей гробниц до наших, кондово-могучих страстишшей – мелковаты будут!
На короткое мгновенье наши тела зомбиобразно зависают над саркофагом, а наши руки,
опережая безмозглые тулова, сами собой, жадно и робко, хищно и стыдливо, пробегаются
пальцами по горлышкам бутылок, торчащим из залежей упаковок «Примы» производства Брянского
табачного завода – о, это замечательный завод, один из лучших в Союзе! Лучше него «Приму»
делают только в Моршанске и в Москве! Освобождая сосочки бутылочек от сигаретного уплотнителя мы,
потерявшие дар речи от царственной роскоши захоронения, открываем, что под следущим слоем
“примовых” прокладок покоятся закатанные жестяными крышками литровые банки с мясом,
залитым застывшим жиром - такие здоровенные красивые кусманы... Не, батя Ноздри – мужик бывалый:
не прислал пацану всякую хренотень – конфетки-бараночки, мыло-шмыло, а как надо,
по-солдатски – самогон, закусь, курево!

Ноздря, по хозяйски пересчитав пачки сигарет – сорок штук, отделяет пять от общей кучи и
протягивает мне – мой пай. Затем он охвостьем ножа вскрывает одну из банок, с горлышка
бутылки сбивается сургуч, выковыривается пробка, я пододвигаю к Ноздре мутные стаканы
и в них вбулькивается живая вода... по три бульки...
- Ну... за батю!
- За батю!
Пробежалось по глотке, загорелось в пищеводе, мягко и по-доброму разбежалось по желудку
семидесятиградусное тепло... Ковыряемся в жиру ножами, выуживая мясо... недожёвывая - глотаем...
Вкусно – не то слово! Ещё по три бульки:
- За кабана, чтоб сало было толще!
- За кабана!

Опять жуём-прожёвываем... Голодушный хмель ласково кружит голову...
- Ноздря! А что это за мясо-то?
- Мясо – как мясо... Батя отписал, что браконьеров в лесу поймал...
Представляю себе хутор в чащобе, сарай на задворках, а в нём заматеревшую лет эдак
на двадцать пять копию Ноздри – Ноздрю-батю, лесника дремучих брянских лесов,
аккуратно освежёвывающего тушку браконьера...
Ой, мамочки, худо мне!!!
- …Браконьеров?!...
- Ну... браконьеров... они кабана завалили... батя - он мужик справедливый...
несильно их покалечил... отпустил... a кабан здоровенный был... мамка мяса закрутила...
Чё ты, ля... не нравица – не жри!
- Ляяяяяяя.......... ик... да нравится, нравится, вкусное мясо, не ел никогда такого!
- Тогда давай ещё дёрнем... (буль-буль-буль...) - За сержантские лычки!
- За лычки!
А чё – нормально сидим! И глаза у Ноздри вовсе не злые – совсем даже добрые!
И разговаривать он, оказывается, умеет... почти как все....
- Ноздря, а на хрена тебе лычки?
- Батя обещался, что если сержантом домой вернусь... он мне «Шмайссер» подарит...
Слышь, Сашка, ты приезжай ко мне на Брянщину после службы – я тебе такой «парабеллум» подгоню!
Ля буду! (буль-буль-буль...)
- За Шмайссер!
- За Шмайссер...
Вторая сосочка пошла, вторая баночка открылась: цветёт, гудёт зелёный май...
- Ноздря, а на хрена тебе Шмайссер?
Ноздря смотрит на меня ласковым взглядом нянюшки, обнаружившей,
что любимый ребёночек обосрался...
- Саш, ты чё, совсем тупой?... Ну, смотри: вот я в субботу вечером беру обрез...
сажусь на кобылу и еду в деревню, на танцы... по девкам... Вот...
А за околицей меня ждёт шобла деревенских... Вот...
- Ну и что?
- Не, ты точно тупой! У меня, лоха, обрез, а у них – Шмайссер?!...

Nobles oblige…

2004 - 2006