Получить забытый пароль
Энциклопедия / "Неизвестные" бакинцы
Изменить категорию | Все статьи категории
Итак, первое испытание. В августе 1862 года Савва Мамонтов отправился в Нижний Новгород, а оттуда на пароходе до Астрахани и 4 сентября оказался в Баку, где его встретил главный директор азиатских факторий Бекман, с которым отец водил дела. В заранее отправленном письме просил «держать Савву в строгости, дабы почувствовал он, каково добывать капитал для вольной жизни своим трудом». Должность у Саввы была скромной — рядовой конторщик. Поначалу азиатская экзотика показалась интересной. И скрашивала тоску учетных книг. Часами бродил с конторским бухгалтером Пупыкиным по узким кривым улочкам старого города, вслушивался, как с балконов мечетей пронзительными голосами муэдзины созывают правоверных на молитву. Повсюду клубился едкий кузнечный дым, на окраинах уныло блеяли овцы.
От всего этого душу вскоре захлестнула тоска, невольно вспоминался вечерний звон московских колоколов, и хотелось домой. Всего через две недели в письме отцу он запросился в Москву, намеревался зиму проработать там и весной вернуться в Баку. Иван Мамонтов расстроился, написал про безделье братьев: «Федор и Анатолий, совершеннолетние молодые люди, не способны жить и содержать себя… Ничего не делают, скучают и ходят с туманом в голове».
Савве пришлось смириться. Через три месяца с директором Бекманом отправился в Персию ревизовать находящиеся там фактории. В порту Ашурадэ к юному негоцианту был приставлен телохранитель Алла-Верды, крепкий черкес, увешанный оружием. Отсюда с караваном верблюдов, загруженных товарами, отправились в глубь таинственных краев, известных Савве разве что по сказкам из «Тысячи и одной ночи». Увы, сказочного в путешествии ничего не встретилось. Бедность, грязь да боль во всем теле от езды на верблюдах. В Шахруде Савва вовсе остался один на целых шесть месяцев. Здесь его опекал только местный директор фактории, а Бекман надолго растворился в мареве зыбучих песков. Тут-то Мамонтов и постигал начала торговли, ездил по кишлакам скупать ковры и другие изделия ручной работы, учился бухгалтерии, слушал рассказы о нравах и обычаях местных племен.
Когда Бекман вернулся, Савва с караваном русских товаров на 70 верблюдах взял путь на главный город Хорасана Мешхед, чтобы открыть там новую факторию. Это была радующая перемена. Кроме черкеса в охране теперь добавилось еще два перса— Махмут и Джангир. Переходы были долгими и в каждом из них надо было оставаться предельно осторожным, чтобы не оказаться жертвой грабителей. Ночевали не только в караван-сараях, где были комнаты для путников и загоны для скота, но и среди песков в редких оазисах, где запасались водой, и до рассвета вновь трогались дальше.
Только на 22-й день пути показались ворота Мешхеда. Торговал здесь Савва бойко, был принят наместником Шахиншаха. Но тоска по дому не отступала и в 100-тысячном этом городе с единственным европейцем, бельгийцем месье Шусом. Он возглавлял стражу, охранявшую дворец наместника. Здесь русский гость допустил было оплошность, отдав местным купцам большую партию товаров под обещание завтра расплатиться наличными. Ничего бы Савва не получил, если бы не бельгиец. Тот отыскал авантюристов и пригрозил наказать палочными ударами по пяткам. Так что удалось вернуться в караван-сарай с мешком золотых туманов.
После этого все, что еще не было продано, Савва передал одному из сопровождающих, а сам вернулся в Баку, где отец поручил ему готовить партию товаров на Нижегородскую ярмарку.
Мамонтов Савва Иванович - купец, коллекционер
1841 - 1918Итак, первое испытание. В августе 1862 года Савва Мамонтов отправился в Нижний Новгород, а оттуда на пароходе до Астрахани и 4 сентября оказался в Баку, где его встретил главный директор азиатских факторий Бекман, с которым отец водил дела. В заранее отправленном письме просил «держать Савву в строгости, дабы почувствовал он, каково добывать капитал для вольной жизни своим трудом». Должность у Саввы была скромной — рядовой конторщик. Поначалу азиатская экзотика показалась интересной. И скрашивала тоску учетных книг. Часами бродил с конторским бухгалтером Пупыкиным по узким кривым улочкам старого города, вслушивался, как с балконов мечетей пронзительными голосами муэдзины созывают правоверных на молитву. Повсюду клубился едкий кузнечный дым, на окраинах уныло блеяли овцы.
От всего этого душу вскоре захлестнула тоска, невольно вспоминался вечерний звон московских колоколов, и хотелось домой. Всего через две недели в письме отцу он запросился в Москву, намеревался зиму проработать там и весной вернуться в Баку. Иван Мамонтов расстроился, написал про безделье братьев: «Федор и Анатолий, совершеннолетние молодые люди, не способны жить и содержать себя… Ничего не делают, скучают и ходят с туманом в голове».
Савве пришлось смириться. Через три месяца с директором Бекманом отправился в Персию ревизовать находящиеся там фактории. В порту Ашурадэ к юному негоцианту был приставлен телохранитель Алла-Верды, крепкий черкес, увешанный оружием. Отсюда с караваном верблюдов, загруженных товарами, отправились в глубь таинственных краев, известных Савве разве что по сказкам из «Тысячи и одной ночи». Увы, сказочного в путешествии ничего не встретилось. Бедность, грязь да боль во всем теле от езды на верблюдах. В Шахруде Савва вовсе остался один на целых шесть месяцев. Здесь его опекал только местный директор фактории, а Бекман надолго растворился в мареве зыбучих песков. Тут-то Мамонтов и постигал начала торговли, ездил по кишлакам скупать ковры и другие изделия ручной работы, учился бухгалтерии, слушал рассказы о нравах и обычаях местных племен.
Когда Бекман вернулся, Савва с караваном русских товаров на 70 верблюдах взял путь на главный город Хорасана Мешхед, чтобы открыть там новую факторию. Это была радующая перемена. Кроме черкеса в охране теперь добавилось еще два перса— Махмут и Джангир. Переходы были долгими и в каждом из них надо было оставаться предельно осторожным, чтобы не оказаться жертвой грабителей. Ночевали не только в караван-сараях, где были комнаты для путников и загоны для скота, но и среди песков в редких оазисах, где запасались водой, и до рассвета вновь трогались дальше.
Только на 22-й день пути показались ворота Мешхеда. Торговал здесь Савва бойко, был принят наместником Шахиншаха. Но тоска по дому не отступала и в 100-тысячном этом городе с единственным европейцем, бельгийцем месье Шусом. Он возглавлял стражу, охранявшую дворец наместника. Здесь русский гость допустил было оплошность, отдав местным купцам большую партию товаров под обещание завтра расплатиться наличными. Ничего бы Савва не получил, если бы не бельгиец. Тот отыскал авантюристов и пригрозил наказать палочными ударами по пяткам. Так что удалось вернуться в караван-сарай с мешком золотых туманов.
После этого все, что еще не было продано, Савва передал одному из сопровождающих, а сам вернулся в Баку, где отец поручил ему готовить партию товаров на Нижегородскую ярмарку.
| Сайт: | http://72.14.207.104/search?q=cache:P-BvyjEvStUJ:www.moskvam.ru/2004/07/ivashenko.htm+%D0%B1%D0%B0%D0%BA%D1%83%2B%D0%B0%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%82&hl=en&gl=ca&ct=clnk&cd=588 |
загрузка