Получить забытый пароль
Энциклопедия / "Неизвестные" бакинцы
Изменить категорию | Все статьи категории
Александр Сергеевич Эйгенсон, известный бакинский, потом молотовский и уже до конца жизни уфимский нефтяник, попал в специальность и в отрасль более или менее случайно.
Он поступил в Азербайджанский Краснознаменный нефтяной институт осенью 1930 г., хотя еще весной того года у него были совсем другие планы. Летом 1929 г. Шура Эйгенсон окончил среднюю школу и не был принят ни в один Вуз, а не только в тот, о котором он мечтал.
И тогда он решил, что должен заслужить себе право учиться трудовым рабочим подвигом, и собрался ехать в Хорог, потому что на Памире только полгода в году была Советская власть. Это, конечно, могло иметь два толкования. Но у него никаких диссидентских ухмылок не возникало даже в последние советские пятилетки. А тогда все было ясно - он едет в Таджикистан помогать тамошним дехканам сбросить вековое феодальное угнетение и плечом к плечу с красноармейцами сражаться против басмачей.
Кратчайшая дорога с Северного Кавказа на Памир была через Баку. Он и поехал, при полном ужасе семейства, упросившего его об одном - чтобы он в Баку остановился у дяди Генриха, посоветовался с ним, как правильнее ехать дальше.
Дядя Генрих поселился в Баку еще до Империалистической войны и начал работать у Нобеля. Теперь - в "Азнефти", у тов. Серебровского. У дяди был сын того же возраста, с теми же проблемами и тоже Шура, впоследствии - Александр Генрихович.
Дядя дал племяннику тот же совет, что и собственному сыну: Баку - не кубанская сонная станица, тут лихорадочные ритмы пятилетки были очень заметными. Растущей советской нефтяной промышленности срочно нужны инженеры, набор в Азербайджанский нефтяной институт увеличен в три раза и дверь в него была приоткрыта не только для рабочих и беднейших крестьян.
До попов, дворян, кулаков, подкулачников дело не дошло, но двум тезкам великодушно простили их родителей, инженера и врача, и разрешили подать документы.
В сентябре 1930 г. он поступил на технологический, чтобы выучиться на нефтепереработчика, а его кузен - на горный, чтобы стать буровиком.
С весны 1932-го в его трудовой книжке появляются записи о работе по нескольку месяцев: то дежурным инженером, то сменным химиком на бакинских нефтеперерабатывающих и химических заводах. У них - кадровый голод, а он женился и нужна стабильная зарплата. Ну, и времена - голодные, а на заводе карточки посильнее.
С дневного отделения он уходить не стал, устраивался так, чтобы работать в вечернюю или ночную смены.
Уже на четвертом курсе студента Эйгенсона включили в состав кафедры процессов и аппаратов, которой заведовал знаменитый А.М. Трегубов. Тогда же в журнале "Азербайджанское нефтяное хозяйство" вышли его первые три статьи по номографическому расчету ректификации.
Трегубова и еще одного "азизбековского" профессора, заведующего кафедрой технологии нефти и газа, а по совместительству - главного инженера объединения "Азнефтезаводы" Константина Васильевича Кострина Александр Сергеевич всегда считал Главными Учителями в своей жизни.
Времени на традиционное студенческое веселье не было. Но друзья появились и дружбу студенческих лет он потом не забывал. Это - Борис Накашидзе, Иззет Оруджева, Марк Далин, Елена Мирзоян, Петр Ильин и его жена Вера. А еще - Эйюб Тагиев, который всю жизнь был для Александра Сергеевича большим авторитетом.
После окончания учебы Александр Сергеевич стал работать в АзНИИ НП - Азербайджанском НИИ по переработке нефти; продолжал заниматься ректификацией.
В это время кубовые батареи на заводах сменялись трубчатыми печами и ректификационными колоннами. Сначала он был научным сотрудником, потом завлабом. Когда в соседних кабинетах стали сажать руководителей, то "беспризорных" сотрудников переподчиняли ему.
Постепенно в составе лаборатории безотказного Эйгенсона оказалось пол-института.
Тематика - от исследования и моделирования свойств нефтяных фракций до прямых измерений эффективности работы тарелок в колоннах. Что поднимающиеся наверх пары уносят с собой капельки жидкости, снижая качество разделения, - было известно, а вот то, что сливающаяся жидкость тоже прихватывает с собой пузырьки паровой фазы, определил он.
Эта работа заняла второе место во Всесоюзном соревновании молодых ученых, которое проводили ЦК комсомола и Академия наук. Первое место занял тоже бывший бакинец, к тому времени перебравшийся в Ленинград, Игорь Курчатов. Это второе место во всесоюзном масштабе стало, в определенном смысле, предметом гордости всей республики. Интервью с фотографией в газетах, президиум, упоминания достижений в докладах.
С начала войны с июня по декабрь 1941-го Эйгенсон трудился в должности главного инженера и начальника объекта N 1233 АзНИИ НП. На самом деле, как он рассказывал, это было строительство завода взрывчатых веществ.
А затем главным инженером завода им. Джапаридзе, основного производителя танковых и авиационных масел в воюющей стране.
7 марта 1943 г. навсегда закончился бакинский период жизни Александра Сергеевича, он уехал в Молотов (Пермь), один из главных центров Второго Баку.
В 1929 г. там нашли первую нефть Урало-Поволжья, а в 1936-м начали добычу на Краснокамском месторождении, в 30 км от областного центра. Собрались строить большой нефтеперерабатывающий завод, но началась война.
В августе 41-го эвакуировали крекинг-завод из Бердянска (тогда - город Осипенко) на Азовском море. Ну, что значит - эвакуировали? Колонны и печи не увезешь, вывезли работников завода, демонтировали какие-то насосы и измерительные приборы, забрали приготовленные для ремонта (лето же!) трубы и оборудование, кое-какие реагенты. А остальное взорвали, чтоб не доставалось врагу. Привезли личный состав и матценности на берег Камы и начали строить завод, т.е. для начала пилить и корчевать лес на площадке и параллельно проектировать. Люди кое-как поместились в бараках и в избах у местных мужиков.
Александр Сергеевич сначала полгода проработал начальником техотдела Молотовнефтекомбината, которым руководил его старый бакинский знакомый, знаменитый буровик Эйюб Измайлович Тагиев. Рядом начальником отдела бурения был "Шурёк", его двоюродный брат Александр Генрихович Эйгенсон.
Через полгода его назначили директором строящегося завода. Он переехал в Краснокамск из гостиницы-"семиэтажки" в областном центре. НПЗ к этому времени уже работал, принимал нефть, давал бензин и мазут, но работы было еще невпроворот. Кто строил? Частью эвакуированные из Приазовья работники, частью местные, частью подневольные спецпереселенцы и трудармейцы.
Вся его жизнь прошла после этого на Урале, в Молотовской области и в Башкирии.
Эйгенсон Александр Сергеевич - нефтяник, химик-технолог, ученый,
15.7.1912 - 4.4.1999Александр Сергеевич Эйгенсон, известный бакинский, потом молотовский и уже до конца жизни уфимский нефтяник, попал в специальность и в отрасль более или менее случайно.
Он поступил в Азербайджанский Краснознаменный нефтяной институт осенью 1930 г., хотя еще весной того года у него были совсем другие планы. Летом 1929 г. Шура Эйгенсон окончил среднюю школу и не был принят ни в один Вуз, а не только в тот, о котором он мечтал.
И тогда он решил, что должен заслужить себе право учиться трудовым рабочим подвигом, и собрался ехать в Хорог, потому что на Памире только полгода в году была Советская власть. Это, конечно, могло иметь два толкования. Но у него никаких диссидентских ухмылок не возникало даже в последние советские пятилетки. А тогда все было ясно - он едет в Таджикистан помогать тамошним дехканам сбросить вековое феодальное угнетение и плечом к плечу с красноармейцами сражаться против басмачей.
Кратчайшая дорога с Северного Кавказа на Памир была через Баку. Он и поехал, при полном ужасе семейства, упросившего его об одном - чтобы он в Баку остановился у дяди Генриха, посоветовался с ним, как правильнее ехать дальше.
Дядя Генрих поселился в Баку еще до Империалистической войны и начал работать у Нобеля. Теперь - в "Азнефти", у тов. Серебровского. У дяди был сын того же возраста, с теми же проблемами и тоже Шура, впоследствии - Александр Генрихович.
Дядя дал племяннику тот же совет, что и собственному сыну: Баку - не кубанская сонная станица, тут лихорадочные ритмы пятилетки были очень заметными. Растущей советской нефтяной промышленности срочно нужны инженеры, набор в Азербайджанский нефтяной институт увеличен в три раза и дверь в него была приоткрыта не только для рабочих и беднейших крестьян.
До попов, дворян, кулаков, подкулачников дело не дошло, но двум тезкам великодушно простили их родителей, инженера и врача, и разрешили подать документы.
В сентябре 1930 г. он поступил на технологический, чтобы выучиться на нефтепереработчика, а его кузен - на горный, чтобы стать буровиком.
С весны 1932-го в его трудовой книжке появляются записи о работе по нескольку месяцев: то дежурным инженером, то сменным химиком на бакинских нефтеперерабатывающих и химических заводах. У них - кадровый голод, а он женился и нужна стабильная зарплата. Ну, и времена - голодные, а на заводе карточки посильнее.
С дневного отделения он уходить не стал, устраивался так, чтобы работать в вечернюю или ночную смены.
Уже на четвертом курсе студента Эйгенсона включили в состав кафедры процессов и аппаратов, которой заведовал знаменитый А.М. Трегубов. Тогда же в журнале "Азербайджанское нефтяное хозяйство" вышли его первые три статьи по номографическому расчету ректификации.
Трегубова и еще одного "азизбековского" профессора, заведующего кафедрой технологии нефти и газа, а по совместительству - главного инженера объединения "Азнефтезаводы" Константина Васильевича Кострина Александр Сергеевич всегда считал Главными Учителями в своей жизни.
Времени на традиционное студенческое веселье не было. Но друзья появились и дружбу студенческих лет он потом не забывал. Это - Борис Накашидзе, Иззет Оруджева, Марк Далин, Елена Мирзоян, Петр Ильин и его жена Вера. А еще - Эйюб Тагиев, который всю жизнь был для Александра Сергеевича большим авторитетом.
После окончания учебы Александр Сергеевич стал работать в АзНИИ НП - Азербайджанском НИИ по переработке нефти; продолжал заниматься ректификацией.
В это время кубовые батареи на заводах сменялись трубчатыми печами и ректификационными колоннами. Сначала он был научным сотрудником, потом завлабом. Когда в соседних кабинетах стали сажать руководителей, то "беспризорных" сотрудников переподчиняли ему.
Постепенно в составе лаборатории безотказного Эйгенсона оказалось пол-института.
Тематика - от исследования и моделирования свойств нефтяных фракций до прямых измерений эффективности работы тарелок в колоннах. Что поднимающиеся наверх пары уносят с собой капельки жидкости, снижая качество разделения, - было известно, а вот то, что сливающаяся жидкость тоже прихватывает с собой пузырьки паровой фазы, определил он.
Эта работа заняла второе место во Всесоюзном соревновании молодых ученых, которое проводили ЦК комсомола и Академия наук. Первое место занял тоже бывший бакинец, к тому времени перебравшийся в Ленинград, Игорь Курчатов. Это второе место во всесоюзном масштабе стало, в определенном смысле, предметом гордости всей республики. Интервью с фотографией в газетах, президиум, упоминания достижений в докладах.
С начала войны с июня по декабрь 1941-го Эйгенсон трудился в должности главного инженера и начальника объекта N 1233 АзНИИ НП. На самом деле, как он рассказывал, это было строительство завода взрывчатых веществ.
А затем главным инженером завода им. Джапаридзе, основного производителя танковых и авиационных масел в воюющей стране.
7 марта 1943 г. навсегда закончился бакинский период жизни Александра Сергеевича, он уехал в Молотов (Пермь), один из главных центров Второго Баку.
В 1929 г. там нашли первую нефть Урало-Поволжья, а в 1936-м начали добычу на Краснокамском месторождении, в 30 км от областного центра. Собрались строить большой нефтеперерабатывающий завод, но началась война.
В августе 41-го эвакуировали крекинг-завод из Бердянска (тогда - город Осипенко) на Азовском море. Ну, что значит - эвакуировали? Колонны и печи не увезешь, вывезли работников завода, демонтировали какие-то насосы и измерительные приборы, забрали приготовленные для ремонта (лето же!) трубы и оборудование, кое-какие реагенты. А остальное взорвали, чтоб не доставалось врагу. Привезли личный состав и матценности на берег Камы и начали строить завод, т.е. для начала пилить и корчевать лес на площадке и параллельно проектировать. Люди кое-как поместились в бараках и в избах у местных мужиков.
Александр Сергеевич сначала полгода проработал начальником техотдела Молотовнефтекомбината, которым руководил его старый бакинский знакомый, знаменитый буровик Эйюб Измайлович Тагиев. Рядом начальником отдела бурения был "Шурёк", его двоюродный брат Александр Генрихович Эйгенсон.
Через полгода его назначили директором строящегося завода. Он переехал в Краснокамск из гостиницы-"семиэтажки" в областном центре. НПЗ к этому времени уже работал, принимал нефть, давал бензин и мазут, но работы было еще невпроворот. Кто строил? Частью эвакуированные из Приазовья работники, частью местные, частью подневольные спецпереселенцы и трудармейцы.
Вся его жизнь прошла после этого на Урале, в Молотовской области и в Башкирии.
| Сайт: | http://zhurnal.lib.ru/p/polo_m/otec.shtml |
загрузка