Получить забытый пароль
Энциклопедия / "Перловый суп" из перлов выпускников 1971 года .
Изменить категорию | Все статьи категории
/И это не шутка - управляющий/
GALKIN. Нашему форуму уже три года, а Рохлин всё не появляется.
RMR. Давайте его позовём.
GALKIN. Да уж звали.
MANDARINA. Малыши, вот что сказано у Конфуция: «Феникс не прилетает, лошадь-дракон с рисунками на спине из реки не появляется, боюсь, что всё окончено».
SHKOLNIKOVA. А по-моему, всё только начинается. Предлагаю тему для дискуссии: «С чего начинается Рохлин».
CHINGIZ. Отлично.
NATASHA SUDAKOVA. По-моему, Рохлин начинается с носа. Кремер мне говорила: «Наташа, ты только посмотри, какой у него нос». Она была в него влюблена.
GALKIN. А кто не был?
SHKOLNIKOVA. Я не была. Моей первой любовью был Юлик Гусман. Когда показывали КВН, я застыла перед телевизором с чашкой чая, пока чай не пролился на пол и снизу не прибежали соседи. Мы все болели за нашу команду, но я – особенно.
CHINGIZ. А я болел за команду Минского тракторного завода. Там работала моя подруга. Однажды я взял к ней в гости Вахида, но в самолёте изменил ей со стюардессой. С тех пор Вахид на меня косо смотрит.
GALKIN. Не будем отклоняться от темы.
AKKA KNEBEKAIZE. А я знаю, с чего он начинается. Помните «Семнадцать мгновений весны»?
RMR. Со Штирлица?
AKKA KNEBEKAIZE. Нет, со Штирлицем Мариша выпивала.
MATILDA-RI. С Шеленберга?
RMR. Риточка, ты так хорошо знаешь Германию, не стала ли она тебе второй родиной?
MATILDA-RI. Ах, оставьте, пожалуйста, моя родина – улица Толстого. Здесь я впервые «клавиш стаю кормила с руки» (БП), выкурила первую сигарету, получила первую двойку по математике.
CHINGIZ. Двойка по математике – это к Файнштейну.
MATILDA-RI. Нет, не надо к Файнштейну, я очень люблю Файнштейна, но он мне снится в ночных кошмарах.
CHINGIZ. Тогда слушай внимательно, что надо делать: попытайся скорее проснуться и включи свет, если Файнштейн не исчезнет, обращайся ко мне, я скажу, что делать дальше.
RMR. Ритуля, БП – это «Baku pages»?
MATILDA-RI. Это Пастернак, с вашего разрешения.
MANDARINA. Так с кого же он начинается? Яшка, колись быстрее!
AKKA KNEBEKAIZE. А вы ещё немного помучайтесь.
NATASHA SUDAKOVA. Там ведь и положительных героев не так много. С Плейшнера, с пастора Шлага? Непохоже. Но вот стихотворение, навеянное поездкой в Германию.
Здравствуй, здравствуй, пастор Шлаг,
Мой геноссе милый,
Постояла я вчера
Над твоей могилой.
Слёзы вытерла платком,
Две гвоздики алых
Положила на плиту,
Как детишек малых,
Как племянников твоих,
Про которых Клаус
В кирхе говорил с тобой.
Между тем смеркалось,
И, вздохнув, я побрела
По тропинке дальше
До ограды, где лежит
Под берёзой Пляйшнер.
SHKOLNIKOVA. Наташенька, как здорово! Всё, теперь Цветаева и Пастернак могут отдыхать, я буду читать только тебя.
NATASHA SUDAKOVA. А я теперь в Третьяковку ни ногой, что мне Рокотов и Боровиковский – я буду любоваться твоими ямочками. Пришли фотки.
GALKIN. Наташка, ты – молодец, но мы опять отклонились от темы. Яша, ты колоться будешь?
MANDARINA. Инопланетянин.
Он пришёл к нам в пятом классе. Первое сентября, школьная линейка. Красные галстуки и белые банты. Представительность Арона и горделивая осанка Нонны. Первосентябрьская улыбка Эльмиры Рубеновны и лукавство во взгляде Изабеллы Моисеевны Коган. И вдруг появился он. Я смотрела на него снизу вверх. Его атлетическая фигура завершалась головой с добрыми глазами, открытым лбом и курчавящейся чащей волос. В то время я уже пережила свою первую любовь. Но он не стал ни второй и ни третьей. Его невозможно поставить в один ряд с другими. Он был моим королём Альфонсо. На уроках я сидела с веткой золотистого винограда, которую срывал для меня дядя Шамиль, и думала о нём. Я горжусь, что живу в одном с ним столетии.
FAINSHTEIN. А я вам скажу, что вы не правы. Какие там Штирлиц, пастор Шлаг, король Альфонсо? Рохлин начинается с Пушкина. Ведь он, как и Пушкин, наше всё. И разве не о нём сказано: «Как рано мог уж он тревожить сердца кокеток записных»? Хочу вспомнить мои любимые слова Довлатова: «Какое счастье говорить, что думаешь, и какая мука думать, что говоришь». Рохлин всегда говорит, подумав.
GALKIN. А Рынков говорит что думает, он у нас самый честный.
TOHA. Что верно, то верно. Был такой случай. В конце четверти многие исправляли оценки, я – по географии. Вызывает меня Раиса, а я, ну, ничего не знаю. Я ей и говорю: «Раиса Агавердиевна, сегодня я знаю на четвёрку, большего не заслуживаю, пожалуйста, поставьте мне эту отметку». А она: «За честность – вот за что я люблю этого мальчика. Не спрашивая, ставлю пятёрку».
MATILDA-RI. Алик, а ты внимательно прочитал мой пост? Шеленберга упомянула я одна. Только его обаяние может сравниться с обаянием Рохлина.
MANDARINA. Позвольте, уважаемый пушкинист, с Вами не согласиться. Вы тут ударились сами знаете во что. Нечего тут теории строить…
HOLYLAND. Далее следуют оскорбления, которые я как управдом должен вычеркнуть. Предлагаю участникам дискуссии быть сдержаннее.
RMR. Сёмочка, ты – прелесть.
CHINGIZ. Ребята, давайте жить дружно. Яша, так кого же ты имеешь в виду?
AKKA KNEBEKAIZE. Ладно, колюсь. Этого человека не было в кадре.
GALKIN. Копелян, что ли?
AKKA KNEBEKAIZE. Опять не угадали. Кобзон – вот на кого Рохлин похож, вот с кого он начинается и кем продолжается!
CHINGIZ. Внимание, Рохлин на сайте, по-моему, ему самое время выйти из подполья.
MANDARINA. А ну-ка все дружно: Саша, выходи!
SASHA-RO. Уговорили, здравствуйте, друзья! Но что же это за несчастье – быть похожим на великого человека. Сколько раз меня путали с ним в очереди, уступали место в трамвае, поздравляли мою маму, когда он пел по телевизору. И только в те дни, когда показывали «Семнадцать мгновений», я был относительно спокоен, вместе со всей страной, заметьте.
RMR. Сашенька, тебе медаль.
CHINGIZ. Орден.
MATILDA-RI. Цветы.
TOHA. Рукопожатие.
ВСЕ СЛИВАЮТСЯ В ВИРТУАЛЬНОМ ЭКСТАЗЕ.
Source: Файнштейн
С чего начинается Рохлин?
Крупнейший форум сообщества 1-ой школы/И это не шутка - управляющий/
GALKIN. Нашему форуму уже три года, а Рохлин всё не появляется.
RMR. Давайте его позовём.
GALKIN. Да уж звали.
MANDARINA. Малыши, вот что сказано у Конфуция: «Феникс не прилетает, лошадь-дракон с рисунками на спине из реки не появляется, боюсь, что всё окончено».
SHKOLNIKOVA. А по-моему, всё только начинается. Предлагаю тему для дискуссии: «С чего начинается Рохлин».
CHINGIZ. Отлично.
NATASHA SUDAKOVA. По-моему, Рохлин начинается с носа. Кремер мне говорила: «Наташа, ты только посмотри, какой у него нос». Она была в него влюблена.
GALKIN. А кто не был?
SHKOLNIKOVA. Я не была. Моей первой любовью был Юлик Гусман. Когда показывали КВН, я застыла перед телевизором с чашкой чая, пока чай не пролился на пол и снизу не прибежали соседи. Мы все болели за нашу команду, но я – особенно.
CHINGIZ. А я болел за команду Минского тракторного завода. Там работала моя подруга. Однажды я взял к ней в гости Вахида, но в самолёте изменил ей со стюардессой. С тех пор Вахид на меня косо смотрит.
GALKIN. Не будем отклоняться от темы.
AKKA KNEBEKAIZE. А я знаю, с чего он начинается. Помните «Семнадцать мгновений весны»?
RMR. Со Штирлица?
AKKA KNEBEKAIZE. Нет, со Штирлицем Мариша выпивала.
MATILDA-RI. С Шеленберга?
RMR. Риточка, ты так хорошо знаешь Германию, не стала ли она тебе второй родиной?
MATILDA-RI. Ах, оставьте, пожалуйста, моя родина – улица Толстого. Здесь я впервые «клавиш стаю кормила с руки» (БП), выкурила первую сигарету, получила первую двойку по математике.
CHINGIZ. Двойка по математике – это к Файнштейну.
MATILDA-RI. Нет, не надо к Файнштейну, я очень люблю Файнштейна, но он мне снится в ночных кошмарах.
CHINGIZ. Тогда слушай внимательно, что надо делать: попытайся скорее проснуться и включи свет, если Файнштейн не исчезнет, обращайся ко мне, я скажу, что делать дальше.
RMR. Ритуля, БП – это «Baku pages»?
MATILDA-RI. Это Пастернак, с вашего разрешения.
MANDARINA. Так с кого же он начинается? Яшка, колись быстрее!
AKKA KNEBEKAIZE. А вы ещё немного помучайтесь.
NATASHA SUDAKOVA. Там ведь и положительных героев не так много. С Плейшнера, с пастора Шлага? Непохоже. Но вот стихотворение, навеянное поездкой в Германию.
Здравствуй, здравствуй, пастор Шлаг,
Мой геноссе милый,
Постояла я вчера
Над твоей могилой.
Слёзы вытерла платком,
Две гвоздики алых
Положила на плиту,
Как детишек малых,
Как племянников твоих,
Про которых Клаус
В кирхе говорил с тобой.
Между тем смеркалось,
И, вздохнув, я побрела
По тропинке дальше
До ограды, где лежит
Под берёзой Пляйшнер.
SHKOLNIKOVA. Наташенька, как здорово! Всё, теперь Цветаева и Пастернак могут отдыхать, я буду читать только тебя.
NATASHA SUDAKOVA. А я теперь в Третьяковку ни ногой, что мне Рокотов и Боровиковский – я буду любоваться твоими ямочками. Пришли фотки.
GALKIN. Наташка, ты – молодец, но мы опять отклонились от темы. Яша, ты колоться будешь?
MANDARINA. Инопланетянин.
Он пришёл к нам в пятом классе. Первое сентября, школьная линейка. Красные галстуки и белые банты. Представительность Арона и горделивая осанка Нонны. Первосентябрьская улыбка Эльмиры Рубеновны и лукавство во взгляде Изабеллы Моисеевны Коган. И вдруг появился он. Я смотрела на него снизу вверх. Его атлетическая фигура завершалась головой с добрыми глазами, открытым лбом и курчавящейся чащей волос. В то время я уже пережила свою первую любовь. Но он не стал ни второй и ни третьей. Его невозможно поставить в один ряд с другими. Он был моим королём Альфонсо. На уроках я сидела с веткой золотистого винограда, которую срывал для меня дядя Шамиль, и думала о нём. Я горжусь, что живу в одном с ним столетии.
FAINSHTEIN. А я вам скажу, что вы не правы. Какие там Штирлиц, пастор Шлаг, король Альфонсо? Рохлин начинается с Пушкина. Ведь он, как и Пушкин, наше всё. И разве не о нём сказано: «Как рано мог уж он тревожить сердца кокеток записных»? Хочу вспомнить мои любимые слова Довлатова: «Какое счастье говорить, что думаешь, и какая мука думать, что говоришь». Рохлин всегда говорит, подумав.
GALKIN. А Рынков говорит что думает, он у нас самый честный.
TOHA. Что верно, то верно. Был такой случай. В конце четверти многие исправляли оценки, я – по географии. Вызывает меня Раиса, а я, ну, ничего не знаю. Я ей и говорю: «Раиса Агавердиевна, сегодня я знаю на четвёрку, большего не заслуживаю, пожалуйста, поставьте мне эту отметку». А она: «За честность – вот за что я люблю этого мальчика. Не спрашивая, ставлю пятёрку».
MATILDA-RI. Алик, а ты внимательно прочитал мой пост? Шеленберга упомянула я одна. Только его обаяние может сравниться с обаянием Рохлина.
MANDARINA. Позвольте, уважаемый пушкинист, с Вами не согласиться. Вы тут ударились сами знаете во что. Нечего тут теории строить…
HOLYLAND. Далее следуют оскорбления, которые я как управдом должен вычеркнуть. Предлагаю участникам дискуссии быть сдержаннее.
RMR. Сёмочка, ты – прелесть.
CHINGIZ. Ребята, давайте жить дружно. Яша, так кого же ты имеешь в виду?
AKKA KNEBEKAIZE. Ладно, колюсь. Этого человека не было в кадре.
GALKIN. Копелян, что ли?
AKKA KNEBEKAIZE. Опять не угадали. Кобзон – вот на кого Рохлин похож, вот с кого он начинается и кем продолжается!
CHINGIZ. Внимание, Рохлин на сайте, по-моему, ему самое время выйти из подполья.
MANDARINA. А ну-ка все дружно: Саша, выходи!
SASHA-RO. Уговорили, здравствуйте, друзья! Но что же это за несчастье – быть похожим на великого человека. Сколько раз меня путали с ним в очереди, уступали место в трамвае, поздравляли мою маму, когда он пел по телевизору. И только в те дни, когда показывали «Семнадцать мгновений», я был относительно спокоен, вместе со всей страной, заметьте.
RMR. Сашенька, тебе медаль.
CHINGIZ. Орден.
MATILDA-RI. Цветы.
TOHA. Рукопожатие.
ВСЕ СЛИВАЮТСЯ В ВИРТУАЛЬНОМ ЭКСТАЗЕ.
Source: Файнштейн
загрузка