Получить забытый пароль
Революция кальчо. Арриго Сакки
Сильвио Берлускони пригласил Сакки в «Милан» летом 1987-го, на шестом году его тренерской карьеры. Арриго посещал курсы в Коверчиано как раз в то время, когда «Скуадра Адзурра» побеждала на чемпионате мира в Испании, он готовился — ни много ни мало — произвести фурор в кальчо. Несмотря на доминирование катеначчо, в Италии всегда умели эффективно атаковать и не испытывали недостатка в исполнителях атакующего плана. Тот же Трапаттони стремился выиграть все домашние поединки, и только на выезде становился более осторожным. Тем не менее более сорока лет, то есть на протяжении нескольких поколений игроков и тренеров, в основе футбольного мировоззрения лежали непроходимая защита и кинжальная контратака. Прежде всего команды из Апеннин искали свободное пространство за спинами соперников, а не шли вперед большими силами и не пытались непрерывно контролировать мяч. Пришло время перемен…
Итальянские специалисты перешли к зонному футболу еще до появления Сакки. Потому называть Арриго «отцом зоны» было бы большой ошибкой. До него в этом направлении работали Коррадо Вичиани в «Тернане», Эудженио Фашетти в «Лечче», Винисио в «Наполи», Джузеппе Маркьоро в «Чезене», а Нильс Лидхольм и его скудетто с «Ромой» сделали этот метод успешным. Что касается Сакки, то его достижение, конечно, намного важнее, ведь он изобрел принципиально новый метод работы. Он не был прагматиком, он был трудоголиком. Для него каждая мелочь была делом первостепенной важности, ничто не оставалось без его внимания. Он прорабатывал с командой каждое движение до умопомрачения. На это его вдохновлял театр, где актеры повторяли свою роль до тех пор, пока не заучивали ее наизусть, и она не проникала в их подсознание.
Сейчас подобными высказываниями никого не удивить, а раньше они вызывали недоумение и даже пугали. Поэтому Сакки столкнулся с противодействием как со стороны своих коллег, так и подопечных, и журналистов. Более того, другие тренеры относились к Арриго с презрением, ведь он никогда не был профессиональным футболистом. Да, он никогда не мыслил как бывший игрок, и в этом было его преимущество. Футболисты в большинстве своем являются консерваторами и повторяют только то, что делали раньше под руководством своих тренеров. Сакки же хотел создать нечто новое, был ярым противником бездумного следования привычкам и правилам. Поскольку ему это удалось, он проторил дорогу для других непрофессионалов. В первую очередь, конечно, для Жозе Моуринью.
То же самое можно сказать и о спортивных директорах и прочих функционерах футбольных клубов, ведь они, как правило, тоже бывшие игроки. Сакки пришел из другой реальности и подверг угрозе работу привычной системы, заставил задуматься о том, что казалось незыблемым. Не удивительно, что нашлись те, кто счел Арриго сумасшедшим. И тот, в общем-то, сам давал для этого повод, порой переходя границы допустимого. Были и те, кто после нескольких случаев явного везения, назвали его успех стечением обстоятельств и не более того. Даже подобрали довольно обидное французское определение — «cul de Sac» (в итальянском языке слово «culo» означает не только «везение», но еще и «задница»). Сакки за словом в карман не лез, иронично заметив в ответ: «Словом «culo» обычно называют мастерство и успех других людей».
Ничего не поделаешь — футбол прошлого не мог и не хотел принимать новатора. Зоны на футбольном поле, за которые идет непрерывная борьба, не меняются десятилетиями. Не меняются и задачи исполнителей в рамках определенных амплуа. Сакки только изменил подход к этой борьбе. Вместо того чтобы противостоять конкретным противникам, его подопечные атакуют свободные зоны. Он советует: итальянские команды больше не должны прибегать к тотальной персональной опеке. И получает вполне закономерный вопрос: почему, Маэстро? Сакки поясняет элементарные вещи: при использовании персональной опеки в определенной зоне поля есть всего один метр пространства, куда нельзя отдать передачу (там находится игрок), и еще двадцать метров, которые никем не контролируются, и куда можно спокойно пасовать, минуя противника. Выходит двадцать против одного — неплохое преимущество, не так ли?
Тем не менее, даже подопечные никогда по-настоящему не любили Сакки. Да, уважали, но не более того. Часто боялись, потому что со стороны он казался одержимым. Он был всегда прав. У него всегда было что сказать, и он не стеснялся повторять свою истину вновь и вновь. Он всегда требовал максимум возможного и не оставлял права на ошибку. Не прощал: или они, или я. «Я знаю, что не очень хороший,— говорил он.— Но у нас мало времени на разговоры. Мы не должны останавливаться. Сегодня еще много работы. Мы ведь не хотим быть просто другими, мы хотим быть лучшими в мире. Поэтому нужно пахать и, прежде всего, думать». Это было еще одним ноу-хау. У каждого игрока есть своя интуиция, свое видение, но все равно все должны в едином порыве выражать на поле единую Идею, разработанную тренером.
От продавца обуви до революционера
Арриго Сакки появился на свет в небольшом городке Фузиньяно, в регионе Эмилия-Романья. Будущий революционер с детства ничем, кроме футбола, серьезно не увлекался, унаследовав эту страсть от отца Августе. Тот в свое время поиграл за СПАЛ, но карьеры в кальчо не сделал. Мама Арриго часто любит вспоминать историю о том, как ее пятилетний сын во время прогулки в парке собрал вокруг себя целую толпу, которая увлеченно слушала его рассуждения о футбольных схемах и команде сердца — миланском «Интере». Оказавшись по другую сторону миланских баррикад, Сакки пришлось рассказывать другую историю из своего детства: «Однажды я смотрел футбол и увидел, как команда Эрреры полностью ушла в защиту, и непроизвольно начал болеть за их соперников из «Селтика»…»
Сакки пробовал себя в качестве игрока, но с первых ударов по мячу в клубе «Баракка Луго» стало очевидно, что талант там и не ночевал. Парень продолжал играть до девятнадцати лет на позиции крайнего защитника, после чего бросил и футбол, и учебу, хотя до получения диплома бухгалтера оставалось всего два месяца. Арриго надеялся, что его выручит природная общительность и знание иностранных языков. Не ошибся: стал ездить по миру и продавать обувь, произведенную на фабрике отца, пока не заработал на «Порше». Однако такая жизнь не нравилась Сакки. От счастья его всегда отделяла одна и та же преграда — страсть к футболу. Скитаясь по Европе, он имел возможность внимательно изучать методы подготовки в различных школах, особенно голландской. И надеялся, что рано или поздно эти знания ему пригодятся. Вдохновение он черпал в таких командах, как «Реал» Ди Стефано, сборная Венгрии времен Пушкаша, сборная Бразилии с Пеле образца 1970-го, сборная Голландии Круиффа. Сакки уважал Джованни Трапат- тони за здоровый прагматизм, Оттавио Бьянки — за интересные тактические решения в игре на высоких скоростях, Валерия Лобановского — за игру «Динамо», Нильса Лидхольма — за то, что тот утвердил зонный футбол в Италии.
Поддавшись наконец искушению, Арриго взялся тренировать любительские команды своего региона: «Фузиньянезе», «Белларию», «Альфонзине». Потом решил работать с молодежью, приняв примаверу «Чезены», с которой выиграл титул чемпиона Италии 1982 года. Этот результат очень важен для Сакки, потому что стал первым профессиональным успехом. Именно тогда клубы Серии В и С начали присматриваться к молодому алленаторе. Однако тот предпочел продолжить работу с молодежью, превосходно чувствуя себя в роли учителя. Сакки перешел в примаверу «Фиорентины», где тоже оставил по себе хорошую память. Позже его уговорили боссы «Римини» (Серия С), где все прошло так же гладко, как и во всех предыдущих командах. В 1985 году настал черед «Пармы» (Серия В). Уже тогда Сакки говорил странные для того времени вещи: «У меня вингеры должны не только атаковать, но и принимать активное участие в защитных действиях. Новая команда должна двигаться синхронно, как оркестр. Думаю, в Парме, на родине Джузеппе Верди, всем должно быть понятно, что я имею в виду».
Что было дальше — общеизвестно. Сакки довелось три раза встретиться с «Миланом» Берлускони: две победы и одна ничья. «Парма» выбила «россо-нери» из розыгрыша Кубка Италии. В этом противостоянии «Милану» никак не удавалось перейти центр поля. Дон Сильвио тут же решил пригласить молодого тренера в свой клуб, потому что видел в нем выразителя собственных идей в футболе. Хотя, на самом деле, они смотрят на футбол совершенно по-разному. Берлускони считал (и считает до сих пор), что игра рождается благодаря наличию высококлассных исполнителей на поле, по мнению Сакки, даже великие игроки обязаны быть лишь частью коллектива и работать исключительно на него.
Как вспоминает сам Арриго: «В марте меня позвала «Фиорентина», на этот раз в качестве тренера первой команды. Мне позвонил лично Итало Аллоди, чтобы сообщить эту грандиозную новость. Позже, вернувшись домой, я обнаружил сообщение от жены: «Звонил некий Адриано Галлиани». Я отправился в Милан, встретился с президентом и стал тренером «россо-нери». Еще тогда я подумал, что тот, кто решает довериться такому незнакомцу, каким был я на тот момент, либо гений, либо сумасшедший. Мне почему-то хотелось верить в правдивость первого варианта…» И еще: «Если я провалюсь в «Милане», то спокойно вернусь в провинцию. Мне 41 год, у меня осталось немного волос и те уже поседели. Я никогда не считал футбол самой важной составляющей моей жизни. Говорят, что я не доработаю до Пасхи. Что ж, могу сказать, что здесь люди добрее, чем в Римини. Там говорили, что я не доработаю до Рождества». Как мы знаем, Сакки проработал три сезона, за которые успел сделать больше, чем некоторые за всю жизнь.
Итак, начинается эра «Милана» Сакки. Арриго едет в Миланелло, руководит первыми тренировками и видит, что его футболисты слишком медленные, они не могут бежать так, как он того требует. Он держит их в раздевалке больше часа, объясняя им, что они сейчас никто и не потому, что еще ничего не выиграли, а потому, что не умеют даже двигаться по полю так, как нужно. Он заставляет их смотреть видеокассеты с игрой «Пармы». Для Барези он приносит запись с игрой Джанлуки Синьорини, либеро «Дженоа» из Серии В. Он хочет, чтобы Франко двигался так же, как и он. В первых матчах «россо-нери» действуют излишне суматошно, и результаты оставляют желать лучшего. Появляются и те, кто резонно спрашивает: «Ты кто такой, чтобы нас учить?»
Сакки тоже чувствует себя неуверенно, потому что понимает: у клуба нет времени ждать целую вечность, пока изменения себя оправдают. Раньше ему казалось, что футболисты «россо-нери» — именно те, кто сможет воплотить его идеи в жизнь, но почему-то так не происходило. В ближайшее воскресенье команда едет на сложный выезд в Верону, где, возможно, все и решится. Как решалась, например, судьба скудетто 1972/73 года. Закончился тот матч жестоким поражением миланского клуба. В этот раз все вышло по-иному. «Милан» выиграл 1:0, сезон пошел по восходящей, и вскоре Сакки стали заслуженно называть Маэстро. Футболисты следовали его указаниям. Команда атаковала вдесятером и защищалась вшестером. На любом участке поля имела место подстраховка и смена позиций. Когда начинались командные действия, и защита, и полузащита двигались в едином порыве. Такого в Италии еще не видели!
Важное событие предшествовало этому успеху. Перед началом встречи в Вероне Берлускони стоял у выхода из раздевалки и лично сообщал каждому футболисту, что при любых раскладах Сакки останется в клубе как минимум на три года. Он объяснил это так, что всем, кто был настроен против тренера, стало ясно — надежды на избавление нет, пора начинать играть, а не создавать видимость. Нужно признать, что без поддержки дона Сильвио не произошла бы революция в «Милане».
Усвоив урок, «Милан» одерживал победу за победой. Тем не менее все верили в «Наполи» Марадоны, почитавшуюся сильнейшей командой чемпионата. Тренер неаполитанцев Бьянки никогда не был яростным сторонником катеначчо. У него были свои методы работы: Оттавио повсеместно применял прессинг, чтобы владеть мячом. Бьянки был снобом от футбола, он был уверен — все, что было можно, уже придумали ранее, поэтому он не искал философский камень, как Сакки, а пытался играть матч за матчем на победу. Чемпион определился за три тура до финиша. «Милан» отправился в гости к «Наполи», отставая на одно очко, и выиграл со счетом 3:2, полностью доминируя в отдельных отрезках игры. Говорили о причастности «коморры» к неудаче неаполитанцев, но не вызывает сомнения тот факт, что футбол, в который играли «россо- нери», стал для Италии откровением.
Прозвучит парадоксально, но футбол Сакки прежде всего ориентирован на защиту. Главной установкой было не дать соперникам пробить по воротам. Во многих матчах вратарь Джованни Галли ни разу не касался мяча, потому что соперникам не удавалось даже приблизиться к его воротам. Всего «Милан» пропустил 14 мячей в 30-ти матчах, забил не так уж много — 43. В атаке действовали Пьетро Паоло Вирдис и Рууд Гуллит, которого Сакки переквалифицировал в треквартисту.
Футбол по методу Саки
Как же они дошли до такого футбола? В основе идеи Сакки лежат следующие составляющие: мотивация, амбиции, мечты, культ перфекционизма, спокойная обстановка.
Оставим в стороне спокойную обстановку, которая не всегда в полной мере зависит от тренера, и отметим, что все остальные понятия — нематериальные. Начиная с мотивации, то есть способности найти нужные стимулы внутри себя, до амбиций, то есть пружин, с помощью которых высвобождается мотивация. И заканчивая мечтами — иррациональной верой в осуществимость неосуществимого благодаря мотивации и амбициям. Банального рационализма Сакки недостаточно — он стремится найти мистическое обоснование своему футболу. Культ перфекционизма предполагает, что вышеуказанные составляющие нужно развивать постоянно, не оставляя без внимания малейшую деталь.
Ясное дело, что под такую программу, как у Сакки, нужны особенные футболисты, поэтому он поставил перед клубом задачу подыскать не просто качественных исполнителей, а личностей. Умных людей, способных понять, о чем говорит Арриго, и не высмеивать его идеи, порой кажущиеся сумасшедшими и не имеющими ничего общего с футболом. Вот поэтому «Пророк из Фузиньяно» возвел личностные характеристики футболистов на тот же уровень, что и тактико-технические. Поскольку ему нравилось считать себя философом от футбола, ему ничего не оставалось, как повторить высказывание Диогена, применив его к селекции: «Я ищу человека!»
Но и это еще не все. Стоило футболистам освоить первую часть программы, как наступала пора переходить непосредственно к футболу. Здесь действовали еще три правила. В первую очередь — серьезное отношение к делу со стороны клубного руководства, готовность поддержать инновационный проект. Затем — идея игры. Игра должна нравиться футболистам, каждый должен хотеть внести свой вклад. Стратегия и тактика — это подарки тренера своим игрокам. Если же футболисты не понимают идею, не получают удовольствия от ее реализации, команды не будет никогда. Наконец, лучшие футболисты должны чувствовать себя частью проекта и не требовать личных привилегий. Все должны подчиняться одним и тем же правилам, иначе не будет дисциплины. Все должны выкладываться в одинаковой мере. Именно поэтому столь важны личностные характеристики каждого игрока.
Разобравшись с командными вопросами, Сакки обращается к отдельным футболистам и объясняет, какие качества являются обязательными для них. Речь идет об интуиции, о памяти как способности отобразить на поле то, что было изучено на тренировке, о терпении, то есть готовности повторять одно и то же до тех пор, пока навык не будет доведен до автоматизма. Немалое значение имеет и культура, под которой подразумевается не столько знание языков или исторических событий, сколько культура в жизни и на поле, способность понять, что нужно команде в тот или иной момент игры, как вести себя в раздевалке; осознание своей роли в команде и в клубе; ценности и традиции, которые игрок приносит с собой в клуб.
До 1987 года футболистов никогда не рассматривали в таких категориях. А коллеги, не стараясь понять Сакки, характеризируют его как «человека, использовавшего сто слов для того, чтобы сказать то, что другим удавалось с помощью двадцати». Имея собственное мнение по любому поводу, он стремился высказаться, особенно в свой первый год работы с грандом. Не только о футболе, но и стране в целом. Он даже объяснил разницу между футболистом и игроком. Сакки говорил так: «Футболист — тот, кто умеет футболить, бить по мячу. А игрок — тот, кто понимает игру». Пожалуй, не стоит объяснять, кто вызывает большее уважение. А еще однажды Сакки заметил, что в последний раз итальянцы шли в атаку две тысячи лет назад, еще во времена древних римлян. Хотя эта шутка всегда ему нравилась, трудно назвать ее удачной, учитывая, что как раз древние римляне весьма активно и не без успеха применяли такой маневр ведения боя, как контратака.
Однажды Сакки сказал: «Скудетто — это заслуга Анджело Коломбо». Рядом с Коломбо выступали Райкаард, Гуллит, Барези и, конечно, ван Бастен, но главными, по мнению Сакки, были не они. В этой фразе четко прослеживается отношение ко всем футболистам-примадоннам, считающим себя лучше других. Достижение Сакки заключается еще и в том, что в его непобедимом «Милане» всех игроков и их заслуги оценивали одинаково, вне зависимости от способностей. Ван Бастен, бывало, спрашивал у тренера, почему тот относится к нему так же, как и ко всем остальным. И получал в ответ: «Чтобы было за что тебя уважать». Марко понял, что хотел сказать Сакки, только когда сам стал тренером. Тогда он извинился, потому что «игроки, подобные мне, создавали тебе лишние проблемы». Тренер зла не держал: «Многие проблемы вы же для меня и решали».
Еще более сложные отношения сложились с Роберто Баджо, когда Сакки призвали произвести революцию в «Скуадре Адзурре». Арриго утверждает, что всегда уважал «Божественного хвостика», но не принимал его эгоистичной манеры игры. По Баджо, команда существует для того, чтобы служить таланту гениев. Сакки не мог согласиться с этой концепцией. Талант важен, но только в рамках коллектива. По-другому вышло, например, с Гуллитом, который был готов отдать всего себя в распоряжение команды. И тренер научил использовать его физическую мощь на благо всем. Зачем контратаковать, если можно просто раздавить соперника? Рууд служил для Арриго своеобразной военной машиной. Ключевое слово — служил.
Сакки доводил своих подопечных до предела. До него тренировки проходили в одно занятие три раза в неделю. После него тренируются каждый день, часто по два занятия. Наверное, поэтому с командами, которые он построил, Арриго выиграл меньше, чем мог бы. Зато никто не мог играть в такой же футбол, как он. Когда его «Милан» перешел в руки Фабио Капелло, начался невиданный до этого победный цикл: четыре скудетто за пять лет и 58 матчей без поражений. Нет никаких сомнений, что Капелло как тренер лучше. Сакки — больше, чем просто тренер, он первооткрыватель. Он мог изобрести нечто из ничего, но в процессе творения его исполнители дошли до состояния физического и психологического истощения. Их сил и не могло хватить надолго.
Когда его «Милан» только начал показывать первые признаки усталости, ван Бастен по просьбе товарищей по команде спросил у тренера, почему они должны не только побеждать, но и убеждать, в то время, как их соперники довольствуются одной победой. Арриго отвечал: «Потому что мы лучшие и обязаны сделать все, чтобы таковыми остаться». Поэтому Сакки не был удивлен, когда его «Милан» признали лучшей командой мирового футбола. Тогда Арриго набрал номер ван Бастена и сказал: «Теперь ты понял, почему нам было мало просто побеждать?»
Неожиданностью стало то, что сгорела не только команда, но и сам Маэстро. Как говорится, свеча, зажженная с двух сторон, сгорает в два раза быстрее. Сакки как раз и был той свечой. Он сгорел от своего собственного огня. В какой-то момент он почувствовал, что больше не может думать о футболе, не может следовать правилам, им же установленным. Будучи трудоголиком, он не мог не быть честным с собой: когда он ощутил, что любви к футболу больше не осталось, смысла в том, чтобы просто заниматься профессией, он не видел. Ни любимый «Милан», ни «Атлетико», ни «Парма» не смогли возродить его из пепла. И даже миллионные контракты не удерживали его на месте. Наверное, он был одним из немногих спортивных директоров в истории мадридского «Реала», кто уволился по собственному желанию.
Когда говорят о наследии «Пророка из Фузиньяно», часто пишут, будто он использовал непривычную для кальчо того времени схему 4-4-2. Но это не совсем правда. По словам самого Арриго, у него не было игровой расстановки — был только порядок на поле, необходимый для реализации его идеи игры. Совсем как у румынского специалиста Штефана Ковача, почитающегося отцом великого «Аякса» наравне с Ринусом Михелсом. Нет схемы. Есть игровая идея. И разница здесь большая. Ведь схема может принадлежать всем, идея — кому-то одному.
До сих пор коллеги Сакки не испытывают к нему особой симпатии, но неизменно признают два главных достижения, причем, как ни странно, оба касаются игры в защите. Первое. Сакки довел зонную игру до совершенства, утвердил ее в Италии так, что все остальные тренеры в будущем могли без проблем ее использовать. Второе. Сакки изобрел игру без мяча. Согласно его теории, на любом участке поля, куда попадает мяч, команда должна быть в большинстве.
Нет сомнений в том, что Сакки изменил подход к футболу в Италии и открыл дорогу многим последователям. Были и такие, кто подошел к его наработкам с более практичной стороны и сделал их эффективными и долгоиграющими. Тем не менее воспроизвести идеи Сакки в полной мере не удалось никому. Наверное, только Жозе Моуринью может посоревноваться с ним в отношении к каждой детали. Были более успешные тренеры, чем Сакки, как Капелло и Липпи, но никто из них не сыграл столь значительную роль в развитии кальчо. Они всего лишь одержали больше побед, а Сакки навсегда изменил футбол. Увы, но это достижение настолько грандиозное, что сам Арриго не смог вынести это бремя.
