Получить забытый пароль
Энциклопедия / "Неизвестные" бакинцы
Изменить категорию | Все статьи категории
Василий Александрович Кокорев родился в Вологде 23 апреля 1817 г. в семье небогатого мещанина. Никакого систематического образования он не получил, учился грамоте и арифметике у вологодских семинаристов. Семейство Кокоревых держалось старообрядчества поморского толка. С десяти лет Кокорев уже помогал отцу – сидельцу (продавцу) винной лавочки, а в девятнадцать - управлял солеваренным заводом своего дяди в Солигаличе, на севере Костромской губернии.
Безмятежное начало кокоревской карьеры было непродолжительно. Вскоре, в связи с отменой ввозной пошлины на соль, приходит в упадок и закрывается солеваренный завод. Василий Александрович поступает на службу управляющим винокуренного завода в Оренбургской губернии, а с осени 1842 года - приказчиком казанского винного откупщика И.В.Лихачева. До этого момента в судьбе молодого купца не обнаруживается ничего особенно примечательного.
Откупом в царской России называлось право, которое государство давало частному лицу на сбор различных платежей с ежегодным перечислением фиксированной, заранее оговоренной суммы в казну. До XVIII века большая часть госмонополий была отдана на откуп, но к середине XIX века остались только винные откупы (остался еще и нефтяной откуп, но об этом позже).
Процедура получения откупа в то время выглядела следующим образом. Ежегодно проводилось что-то похожее на тендер — купцы, желающие торговать хлебным вином, съезжались в губернский центр на откупные торги. Тот, кто мог посулить государству наибольший откуп, получал право торговли. Затем, естественно, следовало "поклониться казной губернатору", с тем, чтобы он, воспользовавшись своей властью, максимально снизил величину откупа. В общем, технология общения с местными властями с тех пор изменилась не сильно.
Головокружительный взлет обеспечили Кокореву его идеи по реформированию откупной системы. За семь лет работы в системе винных откупов Кокорев не только освоил дело, но и обдумал кое-какие мысли о том, как эту систему улучшить. 8 июня 1844 года «казанский 2 гильдии купеческий сын Василий Александров Кокорев» подал записку министру финансов, где предложил способ увеличить питейный доход казны, отказавшись от «староформенного управления» откупами, при котором «не дано откупному делу торгового, этого приманчивого и увлекательного направления, а оттого и остается часть денег не выбранною из капитала, изобильно обращающегося в народе». В этой записке Кокорев также поведал о том, как можно, придав "торговле вином увлекательное направление в рассуждении цивилизации", практически вдвое увеличить доходы. В доказательство своих слов он просил дать ему один из самых "неисправных", то есть задолжавших казне, откупов.
Сумма, поступавшая от винных откупов в казну, составляла 126,4 миллиона рублей — 45% от всех бюджетных поступлений! Не удивительно поэтому, что государство всегда с большим интересом воспринимало проекты, обещавшие улучшить положение с винными откупами.
В итоге Кокорев получил откуп в Орле, по которому числилась огромная задолженность в 300 тысяч рублей. С этого момента новоявленный откупщик стал действовать настолько энергично, что через два с половиной года полностью ликвидировал долг перед казной. В основе «системы» Кокорева лежало уменьшение себестоимости продукции при увеличении отпускной цены. Еще в Орле он уволил большинство откупных служащих, заявив, что торговлей вином необходимо заниматься «не из воровства... а из насущного лишь хлеба». А затем поднял отпускную цену на водку, одновременно наладив ее продажу в розлив.
После успешной проверки идей Кокорева на неисправном орловском откупе, он становится авторитетным советником министра финансов Ф.П.Вронченко, доверие которого он приобрел «искренним объяснением многих откупных изворотов и ухищрений». Его идеи легли в основу «Положения об акцизно-откупном комиссионерстве» (1847), а сам Кокорев нажил на откупных операциях огромное состояние. Апогей откупной эры Кокорева приходится на 1850-1855 годы, когда ему удалось совместно с Д.Е.Бенардаки взять откуп на Бессарабию, Москву, Петербург и все уезды по линии Николаевской железной дороги. К 1861 году активы Кокорева доходят до 8,2 миллионов рублей.
Разбогатев на винных откупах, В.А. Кокорев, по натуре человек очень деятельный и энергичный, счел, что и далее идти по этому привычному для купцов пути неинтересно. В 1849 году, будучи уже казанским первой гильдии и петербургским временным купцом, Кокорев стал просить заграничный паспорт для трехмесячной поездки в Берлин, Гамбург и Бремен с целью изучения производства сигар: «Желая распространить и улучшить производство сигар на устроенной мною табачной фабрике, я намерен закупить в Бремене большое количество лучших сортов табаку на значительную сумму, …желая ближе ознакомиться с этим делом на месте».
Трудно сказать, как бы сложилась далее купеческая судьба, если эта его просьба была бы удовлетворена. Возможно, в России появился бы свой «сигарный король». Но в истории нередко случаются внезапные крутые повороты. Вместо вполне ожидаемого разрешения, Кокорев вдруг получил отказ: «Милостивый государь, Василий Александрович, г. Министр Внутренних Дел от 23 сего Апреля уведомил г. Министра Финансов, что, получив отношение г. Генерал-Адъютанта графа Орлова о выдаче Вам заграничного паспорта, имел счастье входить со всеподданнейшим докладом к Государю Императору, но Его Величество, не усматривая для сей поездки Вашей достаточной причины, не изъявил Высочайшего соизволения на увольнение Вас за границу».
Чиновное колесо крутилось тогда очень быстро: прошло всего двадцать дней со дня написания прошения, а глава государства уже принял решение. Но решение совсем даже неожиданное для купца. Пришлось ему бросить затею с сигарами. Зато, к счастью, вскоре на свет появился керосиновый предприниматель – первый российский нефтепромышленник.
В 1851 г. В.А. Кокорев был удостоен чина коммерции-советника. Постепенно он отходит от откупов и становится одним из самых энергичных капиталистов-учредителей. Действуя смело и с размахом, он вкладывает средства в перспективные отрасли, используя принципиально только российские капиталы. Он установил обменную торговлю с Персией (1857), учредил «Закаспийское торговое товарищество «В.А.Кокорев и Ко», построил первый нефтеперегонный завод в Баку – 1857(1859?) (подробнее об этом – во 2 части). Кокорев — инициатор создания одного из первых в России акционерных обществ по сооружению Волго-Донской железной дороги, он содействует учреждению Русского общества пароходства и торговли, пароходного общества "Кавказ и Меркурий"(1859), акционерного общества «Сельский хозяин», предполагавшего поставлять во Францию мясные консервы и др.
В 1865 г., был учрежден Московский Купеческий банк, главной задачей которого являлось кредитование торговых оборотов. Среди его учредителей — известнейшие к тому времени московские предприниматели: Н. П. Сущев, Т. С. Морозов, П. М. Третьяков, С. П. Малютин, И. А. Лямин, В. А. Кокорев, И.Ф.Мамонтов, М.А.Горбов. Пайщиками Московского Купеческого банка стали крупные столичные чиновники, в том числе министр финансов Е. И. Ламанский.
В. А. Кокорев был участником и учредителем многих капиталистических предприятий: «Волжско-Камский коммерческий банк», «Бакинское нефтяное общество», «Северное телеграфное агентство», «Уральская горнозаводская железная дорога».
В ту пору в области крупной оптовой торговли чрезвычайно доходными были так называемые варрантные операции. Варрантами назывались специальные свидетельства, которые позволяли владельцу закладывать свой товар в банке, но при этом оставлять его на складе и продавать с переводом банковского долга на покупателя в соответствии с объемом сделки. Оборудованных складских комплексов в России не было, и в итоге все варрантные операции монополизировали немцы. Преодолев вязкое болото кредитной канцелярии Минфина, Кокорев учредил «Северное общество страхования и склада товаров с выдачей варрантов» и сумел довести начатое дело до конца.
Много средств вложил Кокорев в московское строительство. Почти в 2 миллиона рублей обошлось здание «Кокоревского подворья» на Софийской набережной – огромная гостиница включала элементы городского общественного и культурного центра и была прообразом европейских «грандотелей».
Прославился Кокорев и меценатством. Заметную роль сыграл он в собирании произведений народного искусства и даже построил у себя во дворе музей - «Хранилище изделий русского народного труда».
Знаменитая «изба» в саду М.П.Погодина близ «девичьего поля» в Москве также была воздвигнута усилиями Кокорева.
Кокорев с особым вниманием относился к русским художникам, некоторые из них отправились за границу на его средства. В 1858 в специально отстроенном для этого здании, за двадцать лет до Третьяковской галереи, открывается первая в Москве публичная художественная «Кокоревская галерея», имевшая в то время самую крупную коллекцию русской живописи, более полутысячи полотен, (в этом же году П.М.Третьяков купил две первые картины). В 1884 году Кокорев основал первый в России «дом творчества» – дачу для бедных студентов Академии Художеств на Валдае, Владимиро-Мариинский приют для русских художников, своего рода “русский Барбизон”, считая, что природа Тверского края должна больше вдохновлять отечественных живописцев, “чем развалины Помпеи”. За несколько месяцев до кончины в 1889 году Академия художеств удостоила Василия Александровича званием почетного члена.
Однако не одними розами был усеян путь российского самородка; было немало срывов и неудач, особенно на последнем этапе жизненного пути. Так, в правительственных сферах был "завален" всесторонне подготовленный грандиозный проект создания Трансатлантического Русского Общества пароходных линий "Океан" (уже "обмытого" в "Яре"); неудачей завершилась идея создания Общества индоамериканской торговли и пароходства, задуманная с целью монополизировать импорт хлопка; та же участь постигла проект учреждения Каспийского коммерческого банка, призванного финансировать развитие отечественной нефтяной промышленности. Видно, у кого-то на самых верхних этажах власти резкое неприятие вызвала национально-патриотическая направленность экономических инноваций В.А. Кокорева. Пришлось ему познать и финансовые неурядицы, и горечь банкротства.
Главная «диковинность» В.А.Кокорева заключалась в том, что этот «денежный мешок» со всеми отталкивающими чертами нувориша – гигантоманией, самоуверенностью и тщеславием, любовью к грубой лести – оказался недюжинным и своеобразным публицистом.
Сам Кокорев многократно подчеркивал: «никогда не имел я претензий на литераторство и о моей малоучености говорил не раз печатно, но мне довелось изъездить Россию вдоль и поперек, многое услышать, многое подметить, и умолчать об этом я считаю делом противосовестным».
Известность Кокорева - публициста началась с устроенной при его активном участии встречи севастопольских моряков в Москве на масленице 1856 года, после поражения России в Крымской войне. Это гомерическое по размаху хлебосольства торжество носило характер оппозиционной общественной манифестации, отчего московская администрация отнеслась к ним весьма холодно. Большой успех имела речь Кокорева 26 февраля 1856 года, в которой он выражал надежду, что «севастопольский гром» должен послужить «будильником» русскому обществу к делу гражданского обновления и кратко обозначил, в чем это обновление должно заключаться. Более развернуто мысли свои Кокорев развил в статье «Путь севастопольцев», которая по цензурным условиям могла появиться в печати только через два года.
Но наибольший резонанс имели его проекты освобождения крестьян с помощью пожертвований богатого купечества.
Кокорев предлагал практически исполнимые решения крупных общественных вопросов на путях развития общественной самодеятельности. Важнейший из этих вопросов стал предметом публичного обсуждения после опубликования рескрипта от 20 ноября 1857 года виленскому генерал-губернатору В.И.Назимову о подготовке крестьянской реформы.
Московское общество по инициативе Кокорева решило отметить это событие единственным доступным ему видом политической манифестации, а именно обедом «с тостами», на который 28 ноября 1857 года собралось в залу Купеческого клуба около 180 человек. С речами выступило несколько блестящих ораторов, однако наибольший успех имела непроизнесенная, но напечатанная в «Русском вестнике» речь Кокорева, принесшая ему всероссийскую и даже мировую известность.
Освобождение крестьян, говорил Кокорев, должно было совершиться безубыточно как для дворян, так и для крестьян, что возможно только при общем участии и «спайке всех сословий истинной любовью, выражаемой жертвами». Практическое решение Кокорев видел в пожертвовании купечеством капиталов на совершение выкупной операции.
Аргументировал он это предложение тем, что купцы не должны получить даром той выгоды для них от развития торговли, «когда новый порядок сообщит довольство крестьянам». Более подробно план реформ Кокорев изложил в статье «Миллиард в тумане» (Санкт-Петербургские ведомости, 1859 г., 8, 9, 16 января). Проект предусматривал немедленное освобождение крестьян с землей, находящейся в их распоряжении, и прекращение обязательных отношений между помещиками и крестьянами сразу же после совершения выкупной сделки. Выкупные платежи – миллиард рублей (а точнее, 1080 миллионов рублей), должны были производиться частным банком в течение 37 лет. Проведение реформ мыслилось Кокоревым как общественная задача, в значительной степени изъятая из ведения бюрократического аппарата.
Рост популярности Кокорева вызвал озабоченность московского генерал-губернатора А.А.Закревского, оскорбленного вмешательством купца в дело, порученное дворянству. 18 января 1858 г. он доносил шефу жандармов А.Ф.Орлову, что Кокорев «всеми путями добивается народности и что настоящее поведение этого избалованного счастьем, честолюбивого откупщика не совсем чисто и благонамеренно. Пусть бы писал и представлял свои проэкты правительству. – Но к чему эта гласность, которой он так нагло ищет в России и за границею?»
К решительным действиям подтолкнули Закревского доносы, об отзывах в крестьянской среде. Один из них за подписью «П.И.» сообщал, что на базаре в селе Лотошине Волоколамского уезда крестьяне толковали, будто три московских купца «выкупили всех помещичьих крестьян московской губернии и отдали уже все деньги государю», и что на устроенном по этому случаю обеде купцы отказались пить здоровье дворян, говоря «Если бы вы отпустили крестьян даром, тогда бы мы вас поблагодарили, а теперь не за что». Выехавший на место чиновник установил, что «имен этих купцов, кроме имени Кокорева, не упоминалось в разговорах».
А.А.Закревский принял меры. Была уничтожена брошюра с речью Кокорева на обеде 28 декабря 1857 г., заказанная им тиражом 10000 экземпляров. Особой подпиской его обязали отказаться от подготовки грандиозного политического обеда в поддержку освобождения крестьян, намечавшегося на 19 февраля 1858 г., для которого предполагалось занять Большой театр.
Кокорев был обязан «остановить начавшуюся для сего подписку, равным образом не дозволять вообще публичных политических собраний и обедов, с произнесением речей о государственных вопросах». За Кокоревым был установлен секретный надзор полиции, продолжавшийся до 1873 года.
В 1863-69 годах Кокорев отходит от публицистической деятельности. Многочисленные предприятия его, рассчитанные на перспективу, не давали скорой отдачи, казна требовала расчета по откупным операциям, в результате миллионер оказался на грани банкротства. Пришлось расстаться с «Кокоревским подворьем», отошедшим казне, и распродать картинную галерею. Основная часть собрания – 166 произведений русских мастеров – была приобретена Министерством Императорского двора, для Александровского дворца в Царском Селе и Аничкова дворца в Санкт-Петербурге. Позднее эти картины вошли в состав открытого в 1898 году Русского музея. Часть картин попала в собрание П. М. Третьякова. Однако уже в 1870 г. Кокореву удалось поправить свои дела созданием Волжско-Камского банка, а после постройки в 1874 г. Уральской горнозаводской железной дороги начинается новое его обогащение.
В 80-е годы в печати вновь появляются статьи Кокорева, которые свидетельствуют о неизменности его позиции. Пореформенное развитие страны дало Кокореву новые подтверждения правильности его взглядов. Итоги этих наблюдений подведены в публицистической работе «Экономические провалы по личным воспоминаниям с 1837 года» (СПб., 1887).
Василий Александрович Кокорев умер в Петербурге 22 апреля 1889 года от болезни сердца. Приехавшие с его родного Севера поморы вынесли из роскошного особняка на Садовой дубовый гроб, долбленый, без единого гвоздя, и на руках донесли до Малой Охты. На общественные поминки кто-то принес самодельные плакатики с цитатами из Библии: «Видел ли ты человека проворного в своем деле? Он будет стоять перед царями… (Прит. 22,29)» и «…Как хорошо слово во время! (Прит. 15,23)». Вместо речей в качестве своеобразного завещания прочитали отрывки из знаменитой книги Кокорева, одного из самых успешных деловых людей России, со странным названием «Экономические провалы»: «Пора государственной мысли перестать блуждать вне своей земли, пора прекратить поиски экономических основ за пределами Отечества, засорять насильными пересадками на родную почву; пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу».
Фамильное захоронение Кокоревых в восточном углу малоохтинского кладбища сохранилось до сих пор. Примечательный факт – все огромное состояние легендарного «откупщицкого царя» во избежание дробления было завещано жене, а не двум малоудачным его сыновьям.
© Jonka
Source: составитель статьи - © Koltunov
Кокорев Василий Александрович - нефтепромышленник
23.4.1817 - 22.4.1889Василий Александрович Кокорев родился в Вологде 23 апреля 1817 г. в семье небогатого мещанина. Никакого систематического образования он не получил, учился грамоте и арифметике у вологодских семинаристов. Семейство Кокоревых держалось старообрядчества поморского толка. С десяти лет Кокорев уже помогал отцу – сидельцу (продавцу) винной лавочки, а в девятнадцать - управлял солеваренным заводом своего дяди в Солигаличе, на севере Костромской губернии.
Безмятежное начало кокоревской карьеры было непродолжительно. Вскоре, в связи с отменой ввозной пошлины на соль, приходит в упадок и закрывается солеваренный завод. Василий Александрович поступает на службу управляющим винокуренного завода в Оренбургской губернии, а с осени 1842 года - приказчиком казанского винного откупщика И.В.Лихачева. До этого момента в судьбе молодого купца не обнаруживается ничего особенно примечательного.
Откупом в царской России называлось право, которое государство давало частному лицу на сбор различных платежей с ежегодным перечислением фиксированной, заранее оговоренной суммы в казну. До XVIII века большая часть госмонополий была отдана на откуп, но к середине XIX века остались только винные откупы (остался еще и нефтяной откуп, но об этом позже).
Процедура получения откупа в то время выглядела следующим образом. Ежегодно проводилось что-то похожее на тендер — купцы, желающие торговать хлебным вином, съезжались в губернский центр на откупные торги. Тот, кто мог посулить государству наибольший откуп, получал право торговли. Затем, естественно, следовало "поклониться казной губернатору", с тем, чтобы он, воспользовавшись своей властью, максимально снизил величину откупа. В общем, технология общения с местными властями с тех пор изменилась не сильно.
Головокружительный взлет обеспечили Кокореву его идеи по реформированию откупной системы. За семь лет работы в системе винных откупов Кокорев не только освоил дело, но и обдумал кое-какие мысли о том, как эту систему улучшить. 8 июня 1844 года «казанский 2 гильдии купеческий сын Василий Александров Кокорев» подал записку министру финансов, где предложил способ увеличить питейный доход казны, отказавшись от «староформенного управления» откупами, при котором «не дано откупному делу торгового, этого приманчивого и увлекательного направления, а оттого и остается часть денег не выбранною из капитала, изобильно обращающегося в народе». В этой записке Кокорев также поведал о том, как можно, придав "торговле вином увлекательное направление в рассуждении цивилизации", практически вдвое увеличить доходы. В доказательство своих слов он просил дать ему один из самых "неисправных", то есть задолжавших казне, откупов.
Сумма, поступавшая от винных откупов в казну, составляла 126,4 миллиона рублей — 45% от всех бюджетных поступлений! Не удивительно поэтому, что государство всегда с большим интересом воспринимало проекты, обещавшие улучшить положение с винными откупами.
В итоге Кокорев получил откуп в Орле, по которому числилась огромная задолженность в 300 тысяч рублей. С этого момента новоявленный откупщик стал действовать настолько энергично, что через два с половиной года полностью ликвидировал долг перед казной. В основе «системы» Кокорева лежало уменьшение себестоимости продукции при увеличении отпускной цены. Еще в Орле он уволил большинство откупных служащих, заявив, что торговлей вином необходимо заниматься «не из воровства... а из насущного лишь хлеба». А затем поднял отпускную цену на водку, одновременно наладив ее продажу в розлив.
После успешной проверки идей Кокорева на неисправном орловском откупе, он становится авторитетным советником министра финансов Ф.П.Вронченко, доверие которого он приобрел «искренним объяснением многих откупных изворотов и ухищрений». Его идеи легли в основу «Положения об акцизно-откупном комиссионерстве» (1847), а сам Кокорев нажил на откупных операциях огромное состояние. Апогей откупной эры Кокорева приходится на 1850-1855 годы, когда ему удалось совместно с Д.Е.Бенардаки взять откуп на Бессарабию, Москву, Петербург и все уезды по линии Николаевской железной дороги. К 1861 году активы Кокорева доходят до 8,2 миллионов рублей.
Разбогатев на винных откупах, В.А. Кокорев, по натуре человек очень деятельный и энергичный, счел, что и далее идти по этому привычному для купцов пути неинтересно. В 1849 году, будучи уже казанским первой гильдии и петербургским временным купцом, Кокорев стал просить заграничный паспорт для трехмесячной поездки в Берлин, Гамбург и Бремен с целью изучения производства сигар: «Желая распространить и улучшить производство сигар на устроенной мною табачной фабрике, я намерен закупить в Бремене большое количество лучших сортов табаку на значительную сумму, …желая ближе ознакомиться с этим делом на месте».
Трудно сказать, как бы сложилась далее купеческая судьба, если эта его просьба была бы удовлетворена. Возможно, в России появился бы свой «сигарный король». Но в истории нередко случаются внезапные крутые повороты. Вместо вполне ожидаемого разрешения, Кокорев вдруг получил отказ: «Милостивый государь, Василий Александрович, г. Министр Внутренних Дел от 23 сего Апреля уведомил г. Министра Финансов, что, получив отношение г. Генерал-Адъютанта графа Орлова о выдаче Вам заграничного паспорта, имел счастье входить со всеподданнейшим докладом к Государю Императору, но Его Величество, не усматривая для сей поездки Вашей достаточной причины, не изъявил Высочайшего соизволения на увольнение Вас за границу».
Чиновное колесо крутилось тогда очень быстро: прошло всего двадцать дней со дня написания прошения, а глава государства уже принял решение. Но решение совсем даже неожиданное для купца. Пришлось ему бросить затею с сигарами. Зато, к счастью, вскоре на свет появился керосиновый предприниматель – первый российский нефтепромышленник.
В 1851 г. В.А. Кокорев был удостоен чина коммерции-советника. Постепенно он отходит от откупов и становится одним из самых энергичных капиталистов-учредителей. Действуя смело и с размахом, он вкладывает средства в перспективные отрасли, используя принципиально только российские капиталы. Он установил обменную торговлю с Персией (1857), учредил «Закаспийское торговое товарищество «В.А.Кокорев и Ко», построил первый нефтеперегонный завод в Баку – 1857(1859?) (подробнее об этом – во 2 части). Кокорев — инициатор создания одного из первых в России акционерных обществ по сооружению Волго-Донской железной дороги, он содействует учреждению Русского общества пароходства и торговли, пароходного общества "Кавказ и Меркурий"(1859), акционерного общества «Сельский хозяин», предполагавшего поставлять во Францию мясные консервы и др.
В 1865 г., был учрежден Московский Купеческий банк, главной задачей которого являлось кредитование торговых оборотов. Среди его учредителей — известнейшие к тому времени московские предприниматели: Н. П. Сущев, Т. С. Морозов, П. М. Третьяков, С. П. Малютин, И. А. Лямин, В. А. Кокорев, И.Ф.Мамонтов, М.А.Горбов. Пайщиками Московского Купеческого банка стали крупные столичные чиновники, в том числе министр финансов Е. И. Ламанский.
В. А. Кокорев был участником и учредителем многих капиталистических предприятий: «Волжско-Камский коммерческий банк», «Бакинское нефтяное общество», «Северное телеграфное агентство», «Уральская горнозаводская железная дорога».
В ту пору в области крупной оптовой торговли чрезвычайно доходными были так называемые варрантные операции. Варрантами назывались специальные свидетельства, которые позволяли владельцу закладывать свой товар в банке, но при этом оставлять его на складе и продавать с переводом банковского долга на покупателя в соответствии с объемом сделки. Оборудованных складских комплексов в России не было, и в итоге все варрантные операции монополизировали немцы. Преодолев вязкое болото кредитной канцелярии Минфина, Кокорев учредил «Северное общество страхования и склада товаров с выдачей варрантов» и сумел довести начатое дело до конца.
Много средств вложил Кокорев в московское строительство. Почти в 2 миллиона рублей обошлось здание «Кокоревского подворья» на Софийской набережной – огромная гостиница включала элементы городского общественного и культурного центра и была прообразом европейских «грандотелей».
Прославился Кокорев и меценатством. Заметную роль сыграл он в собирании произведений народного искусства и даже построил у себя во дворе музей - «Хранилище изделий русского народного труда».
Знаменитая «изба» в саду М.П.Погодина близ «девичьего поля» в Москве также была воздвигнута усилиями Кокорева.
Кокорев с особым вниманием относился к русским художникам, некоторые из них отправились за границу на его средства. В 1858 в специально отстроенном для этого здании, за двадцать лет до Третьяковской галереи, открывается первая в Москве публичная художественная «Кокоревская галерея», имевшая в то время самую крупную коллекцию русской живописи, более полутысячи полотен, (в этом же году П.М.Третьяков купил две первые картины). В 1884 году Кокорев основал первый в России «дом творчества» – дачу для бедных студентов Академии Художеств на Валдае, Владимиро-Мариинский приют для русских художников, своего рода “русский Барбизон”, считая, что природа Тверского края должна больше вдохновлять отечественных живописцев, “чем развалины Помпеи”. За несколько месяцев до кончины в 1889 году Академия художеств удостоила Василия Александровича званием почетного члена.
Однако не одними розами был усеян путь российского самородка; было немало срывов и неудач, особенно на последнем этапе жизненного пути. Так, в правительственных сферах был "завален" всесторонне подготовленный грандиозный проект создания Трансатлантического Русского Общества пароходных линий "Океан" (уже "обмытого" в "Яре"); неудачей завершилась идея создания Общества индоамериканской торговли и пароходства, задуманная с целью монополизировать импорт хлопка; та же участь постигла проект учреждения Каспийского коммерческого банка, призванного финансировать развитие отечественной нефтяной промышленности. Видно, у кого-то на самых верхних этажах власти резкое неприятие вызвала национально-патриотическая направленность экономических инноваций В.А. Кокорева. Пришлось ему познать и финансовые неурядицы, и горечь банкротства.
Главная «диковинность» В.А.Кокорева заключалась в том, что этот «денежный мешок» со всеми отталкивающими чертами нувориша – гигантоманией, самоуверенностью и тщеславием, любовью к грубой лести – оказался недюжинным и своеобразным публицистом.
Сам Кокорев многократно подчеркивал: «никогда не имел я претензий на литераторство и о моей малоучености говорил не раз печатно, но мне довелось изъездить Россию вдоль и поперек, многое услышать, многое подметить, и умолчать об этом я считаю делом противосовестным».
Известность Кокорева - публициста началась с устроенной при его активном участии встречи севастопольских моряков в Москве на масленице 1856 года, после поражения России в Крымской войне. Это гомерическое по размаху хлебосольства торжество носило характер оппозиционной общественной манифестации, отчего московская администрация отнеслась к ним весьма холодно. Большой успех имела речь Кокорева 26 февраля 1856 года, в которой он выражал надежду, что «севастопольский гром» должен послужить «будильником» русскому обществу к делу гражданского обновления и кратко обозначил, в чем это обновление должно заключаться. Более развернуто мысли свои Кокорев развил в статье «Путь севастопольцев», которая по цензурным условиям могла появиться в печати только через два года.
Но наибольший резонанс имели его проекты освобождения крестьян с помощью пожертвований богатого купечества.
Кокорев предлагал практически исполнимые решения крупных общественных вопросов на путях развития общественной самодеятельности. Важнейший из этих вопросов стал предметом публичного обсуждения после опубликования рескрипта от 20 ноября 1857 года виленскому генерал-губернатору В.И.Назимову о подготовке крестьянской реформы.
Московское общество по инициативе Кокорева решило отметить это событие единственным доступным ему видом политической манифестации, а именно обедом «с тостами», на который 28 ноября 1857 года собралось в залу Купеческого клуба около 180 человек. С речами выступило несколько блестящих ораторов, однако наибольший успех имела непроизнесенная, но напечатанная в «Русском вестнике» речь Кокорева, принесшая ему всероссийскую и даже мировую известность.
Освобождение крестьян, говорил Кокорев, должно было совершиться безубыточно как для дворян, так и для крестьян, что возможно только при общем участии и «спайке всех сословий истинной любовью, выражаемой жертвами». Практическое решение Кокорев видел в пожертвовании купечеством капиталов на совершение выкупной операции.
Аргументировал он это предложение тем, что купцы не должны получить даром той выгоды для них от развития торговли, «когда новый порядок сообщит довольство крестьянам». Более подробно план реформ Кокорев изложил в статье «Миллиард в тумане» (Санкт-Петербургские ведомости, 1859 г., 8, 9, 16 января). Проект предусматривал немедленное освобождение крестьян с землей, находящейся в их распоряжении, и прекращение обязательных отношений между помещиками и крестьянами сразу же после совершения выкупной сделки. Выкупные платежи – миллиард рублей (а точнее, 1080 миллионов рублей), должны были производиться частным банком в течение 37 лет. Проведение реформ мыслилось Кокоревым как общественная задача, в значительной степени изъятая из ведения бюрократического аппарата.
Рост популярности Кокорева вызвал озабоченность московского генерал-губернатора А.А.Закревского, оскорбленного вмешательством купца в дело, порученное дворянству. 18 января 1858 г. он доносил шефу жандармов А.Ф.Орлову, что Кокорев «всеми путями добивается народности и что настоящее поведение этого избалованного счастьем, честолюбивого откупщика не совсем чисто и благонамеренно. Пусть бы писал и представлял свои проэкты правительству. – Но к чему эта гласность, которой он так нагло ищет в России и за границею?»
К решительным действиям подтолкнули Закревского доносы, об отзывах в крестьянской среде. Один из них за подписью «П.И.» сообщал, что на базаре в селе Лотошине Волоколамского уезда крестьяне толковали, будто три московских купца «выкупили всех помещичьих крестьян московской губернии и отдали уже все деньги государю», и что на устроенном по этому случаю обеде купцы отказались пить здоровье дворян, говоря «Если бы вы отпустили крестьян даром, тогда бы мы вас поблагодарили, а теперь не за что». Выехавший на место чиновник установил, что «имен этих купцов, кроме имени Кокорева, не упоминалось в разговорах».
А.А.Закревский принял меры. Была уничтожена брошюра с речью Кокорева на обеде 28 декабря 1857 г., заказанная им тиражом 10000 экземпляров. Особой подпиской его обязали отказаться от подготовки грандиозного политического обеда в поддержку освобождения крестьян, намечавшегося на 19 февраля 1858 г., для которого предполагалось занять Большой театр.
Кокорев был обязан «остановить начавшуюся для сего подписку, равным образом не дозволять вообще публичных политических собраний и обедов, с произнесением речей о государственных вопросах». За Кокоревым был установлен секретный надзор полиции, продолжавшийся до 1873 года.
В 1863-69 годах Кокорев отходит от публицистической деятельности. Многочисленные предприятия его, рассчитанные на перспективу, не давали скорой отдачи, казна требовала расчета по откупным операциям, в результате миллионер оказался на грани банкротства. Пришлось расстаться с «Кокоревским подворьем», отошедшим казне, и распродать картинную галерею. Основная часть собрания – 166 произведений русских мастеров – была приобретена Министерством Императорского двора, для Александровского дворца в Царском Селе и Аничкова дворца в Санкт-Петербурге. Позднее эти картины вошли в состав открытого в 1898 году Русского музея. Часть картин попала в собрание П. М. Третьякова. Однако уже в 1870 г. Кокореву удалось поправить свои дела созданием Волжско-Камского банка, а после постройки в 1874 г. Уральской горнозаводской железной дороги начинается новое его обогащение.
В 80-е годы в печати вновь появляются статьи Кокорева, которые свидетельствуют о неизменности его позиции. Пореформенное развитие страны дало Кокореву новые подтверждения правильности его взглядов. Итоги этих наблюдений подведены в публицистической работе «Экономические провалы по личным воспоминаниям с 1837 года» (СПб., 1887).
Василий Александрович Кокорев умер в Петербурге 22 апреля 1889 года от болезни сердца. Приехавшие с его родного Севера поморы вынесли из роскошного особняка на Садовой дубовый гроб, долбленый, без единого гвоздя, и на руках донесли до Малой Охты. На общественные поминки кто-то принес самодельные плакатики с цитатами из Библии: «Видел ли ты человека проворного в своем деле? Он будет стоять перед царями… (Прит. 22,29)» и «…Как хорошо слово во время! (Прит. 15,23)». Вместо речей в качестве своеобразного завещания прочитали отрывки из знаменитой книги Кокорева, одного из самых успешных деловых людей России, со странным названием «Экономические провалы»: «Пора государственной мысли перестать блуждать вне своей земли, пора прекратить поиски экономических основ за пределами Отечества, засорять насильными пересадками на родную почву; пора, давно пора возвратиться домой и познать в своих людях свою силу».
Фамильное захоронение Кокоревых в восточном углу малоохтинского кладбища сохранилось до сих пор. Примечательный факт – все огромное состояние легендарного «откупщицкого царя» во избежание дробления было завещано жене, а не двум малоудачным его сыновьям.
© Jonka
Source: составитель статьи - © Koltunov
загрузка