Корм для рыбок. Гюльшан Тофиг гызы

КОРМ ДЛЯ РЫБОК

-    Надо купить корм для рыбок. Я высыпала им все, что осталось, - надевая туфли в прихожей, говорила мама. - Вадик, ты Барсика не забудь накормить, а то этот прохвост снова в аквариум полезет.

-    А ты мне хрустики купишь? - легонько стуча указательным пальцем по стеклу аквариума, спросил Вадик.

-    Надоел ты мне со своими хрустиками. Нечего желудок всякой дрянью портить! Да и денег на эту гадость у меня нет.

-    Во-о-от, рыбкам корм покупать деньги есть, а мне хрустики - нет, - не унимался мальчик.

-    Рыбки ничего другого не едят, - заворчала мама, укладывая в сумку какие-то свертки. - Не морочь мне голову. Все! Барсика накорми. Побежала я.

С этими словами она вышла. Когда щелкнул дверной замок, а затем послышался звук опускающегося лифта, Вадик вздохнул, взял сачок и стал возить им по аквариуму, пытаясь поймать одну из пяти рыбок, маминых любимиц.

-    Барсика, говоришь, накормить? - процедил он сквозь зубы. - Щас накормим! Барсик, хочешь рыбку? Видишь, мне хрустики не покупают, а для этих пучеглазых бестолочей специально в зоомагазин за кормом ходит. Пока не сдохнут, мне, наверное, хрустиков не на что будет покупать. Наконец ему удалось подцепить недавно приобретенную серебристую рыбку-телескопа с желтоватым хвостом-шлейфом. Вадик слегка сжал в ладошке скользкую трепыхающуюся рыбку и посмотрел на кота Барсика. Кот с недавних пор находился под домашним арестом: пробравшись на соседский балкон, он задушил волнистого попугайчика тети Медины. Теперь, выходя на балкон, она бросает взгляд в их сторону и неизменно говорит одну и ту же фразу: «Аллах сяни зялил елясин!» Вадик не понимал смысла этих слов. Поэтому, когда сосед наверху забыл закрыть кран и их затопило, он огорченно сказал маме: «Вот и накаркала тетя Медина. Вот и залил нас Аллах».

Кот сидел на полу, напротив Вадика и смотрел на него в упор. Он весь напрягся в ожидании свежатинки.

-    Ну что, кошара, хочешь рыбки отведать? - сжимая и разжимая ладонь, мучил бедную рыбку Вадик. Кот шевелил хвостом и едва слышно мурлыкнул. Выдавать свои желания более эмоционально он опасался: мальчик с характером, и дух противоречия мог заставить его вернуть рыбку в аквариум. Но, кажется, в голове у мальчишки вызревал некий план. Сжимая в ладошке рыбку, он прошел в кухню, взял из тарелки вермишелину и стал запихивать ее в рот несчастной рыбке.

-    Не хочешь вермишель? Я тоже не хочу, но у меня не спрашивают. А хрустики не покупают. Зато вам, дурам пучеглазым, спецкорма закупают, хотя вы и не просите даже. Ну, заговори человеческим голосом, золотая рыбка! Хочу, чтобы мне купили хрустики!

Потом он бросил рыбку на пол. Она уже почти не шевелилась, только едва двигала жабрами. Барсик, притираясь о косяк двери, выгнувшись, наблюдал за действиями хозяина, не отваживаясь броситься на телескопа без разрешения.

-    Будешь моим союзником, кошара? Тебе - рыбки, мне - хрустики. Хорошо, что разболтать не сможешь. Так-так-так, значит, через два дня рыбки кончатся и вместо сушеной моли можно будет купить хрустики.

Сказав это, Вадик вышел из кухни, оставив жертву и хищника один на один. Зайдя в комнату, он сделал характерный жест в сторону аквариума, улегся на диван и, положив руки под голову, стал напевать:

С утра сидит у озера Любитель рыболов. Сидит, мурлычет песенку, А песенка без сло-о-ов.

Дождавшись, когда Барсик вернулся в комнату, и поняв по его довольной морде, что с рыбкой покончено, Вадик пошел на кухню, поднял огрызок рыбьего хвоста:

Маленькая рыбка

Плавала в пруду.

Заплыла в аквариум

На свою бед-у-у.

Затем он предусмотрительно обмочил лапки отчаянно сопротивлявшегося кота в воде и немножко побрызгал на пол.

Когда мама вернулась домой, она застала сына спящим на диване, кота свернувшимся клубком на подоконнике. Подойдя к аквариуму, чтобы досыпать рыбкам свежекупленного сухого корма, женщина, ахнув, запричитала: «Где серебристый? Вадик, Вадик, проснись! Где серебристый телескоп? Барсик, душегуб, где мой серебристый?» Барсик, почувствовав обстановку, мгновенно спрыгнул с подоконника и исчез под диваном. Вадик сел, спустив ноги, притворно хлопая глазами: «Какой серебристый? Что случилось? Ты чего кричишь?»

-    Вот, посмотри, серебристого телескопа нет, кругом вода, кот сожрал рыбку, а ты спишь! - продолжала хныкать мама. Вадик с удивленным выражением лица подошел к аквариуму и стал считать рыбок, левой рукой незаметно затолкав под аквариум мокрый сачок. Как хорошо, что она его не заметила! Как он мог забыть про сачок? В следующий раз надо быть осторожнее. Следы рыбной ловли были налицо. Огрызок рыбьего хвоста так и валялся на полу кухни.

-    Ты что, не накормил этого мерзавца?

-    Как не накормил? Я сам, что ли, кошачий корм ем? Он еще мою сосиску сожрал. А вчера, помнишь, в кастрюлю лапу хотел запустить? Может быть, отдадим его кому-нибудь, а то он и нас сожрет.

-    Ты смеешься надо мной? Мать голову потеряла, а ты дурачишься.

-    Так, значит, серебристый был твоей головой, - подумал Вадик, но сказал: - Успокойся, мамуля, я просто хотел тебя развеселить. Я же вижу, как ты огорчилась.

Уходя утром следующего дня, мама велела Вадику не сводить глаз с аквариума и кота. Но, вернувшись, на этот раз она недосчиталась еще двух золотых рыбок -оранжевой и желтой с красным хвостом, которую называла Клюквочкой. Сачок, заранее высушенный над плитой, лежал на своем месте, а воды на полу было еще больше. К тому же на голову спящего кота был опущен крошечный листочек зеленой водоросли. Вадик в какой-то миг пожалел расплакавшуюся маму, и стал ласкать ее ладони, которыми она прикрыла лицо, приговаривая: «Мамуля, не плачь, пожалуйста! Ну, хочешь, я задушу этого кошару? Чтоб ты подавился, крокодил!» Но топор войны уже был вбит в аквариум, и зарыть его могли только хрустики.

-    Как же ты не догляде-е-ел? - ревела мама, притоптывая ногами и похлопывая себя ладошками по лицу.

Когда мама собралась уходить, связав брови в узел, она строго-настрого приказала Вадику не впускать кота в комнату. Но он «пробрался», воспользовавшись тем, что мальчик «задержался» в туалете. На этот раз пали последними жертвами белая полосатая и голубая скалярии. Полаквариума воды было на полу, вокруг валялись водоросли. Кот был мокрый и недовольный, скалярий он не съел, поэтому пришлось их немножко покалечить вилкой.

Мама лежала на диване с повязанной головой. От нее пахло сердечными каплями, львиную дозу которых она приняла из рук сына-лицедея. Конечно, Вадик не хотел, чтобы она заболела. Но он так ненавидел этих скользких пучеглазых молчаливых тиранов, о которых заботятся больше, чем о нем, с которыми могут говорить часами, не замечая скучающего мальчишку. Коту и то больше ласки доставалось. Его ведь так и не прогнали, даже не шлепнули! А Вадику-то пара шлепков за «недосмотр» все же досталась.

Когда мама пришла в себя, она долго лежала молча. Потом, лежа на спине, скрестив руки на груди. Глядя в потолок, она вдруг тихо спросила: «Вадик, а почему ты больше не просишь хрустики?..» Вадик растерялся и не сразу ответил.

-    Ты же сама говорила, что от них один вред.

Она больше ничего не сказала, но как-то странно, с горечью и обидой, на него посмотрела. Вадик уткнулся в книжку-раскраску, замалевывая рыбок в аквариуме черной краской.

На следующий день мама купила двух новых рыбок: малинового и оранжевого телескопа. Молча положила на стол пакетик с хрустиками и переставила аквариум в спальню. Дверь там запиралась на защелку, и даже самый умелый и сообразительный кот не смог бы ее открыть без посторонней помощи.

-    А ты знаешь, мамуля, не такие уж они и вкусные, эти хрустики. Ничего особенного, жареная бумага. - недовольно проговорил Вадик, сожалея о безвинно замученных рыбках, ценой жизни которых оказался этот яркий глянцевый пакетик с безвкусными хрустиками.

-    Надеюсь, что и Барсику рыбки не очень понравились. - с укором посмотрела мама на мальчика.

ссылка на источник

[In English]